Даниэль спустился в ресторан, ощущая безумный голод. Он готов был съесть слона и, увидев шведский стол, порадовался, что может наесться вдоволь. Англичанка забрала всю энергию. Необходимо восстановить свои силы, если без сна, то хотя бы с помощью еды. Проходя мимо столиков, он увидел за одним из них Дженнет с другими стюардессами и выругался про себя. Из его головы вылетела ее помолвка. Он забыл про цветы, возложив эту ответственность на Марка.
– Доброе утро, – он подошел к столику и обратился к Дженнет, с ходу начиная врать: – Извини, что ушел вчера с твоей вечеринки, жутко разболелась голова, и я решил поспать. Еще раз поздравляю тебя.
– Спасибо, Даниэль, – лучезарно улыбнулась стюардесса и подняла с пола корзину с цветами. – Марк сказал, что это от тебя. Они потрясающие.
Наконец он увидел те самые странные названия в букете. Они и правда были красивы.
– Еще раз извини, что ушел, – Даниэль обнял девушку, целуя в щеку, – может, мне улыбнется удача побывать на вашей свадьбе.
– Мне бы очень хотелось этого. – Дженнет села на свое место, все еще находясь под впечатлением от внезапного внимания своего капитана.
– Может, мне тоже выйти замуж? – вставила Нина, смотря на Даниэля. – Чтобы получить такой букет от капитана.
Он засмеялся и кивнул:
– За Джека Арчера, Нина. Породнимся экипажами.
Даниэль направился к главному столу с едой, заметив на другом конце одиноко сидящего Марка. Пришлось пройти мимо. Еда становилась миражем в пустыне. Положив фуражку на стол, он сел напротив второго пилота.
– Я думаю, у тебя два выхода, – произнес Марк, и Даниэль не сразу понял, о чем он. – Первый: переспать со стюардессой Дюпре, которая пустила слушок, и второй: жениться.
Даниэль нахмурился:
– На стюардессе Дюпре?
– Не важно, на ком. Хоть на блондинке с собачкой. Только так ты можешь опровергнуть слух.
Интересно, Марк долго думал об этом?
– Ты говорил, что в Аликанте есть девушка, которая ждет тебя очень давно, – Марк взглянул на своего капитана.
– Десять лет, – ответил тот. – Мне жениться на ней?
– Возвратись женатым, Даниэль, и слух умрет.
– Переспать со стюардессой Дюпре выглядит не так страшно и не на всю жизнь.
– Зато женитьба закроет вопрос о твоей сексуальной ориентации на всю жизнь.
Только сейчас Даниэль понял, что Марк переживает больше его. Эта сплетня вылетела из головы, как только его губы прикоснулись к губам Оливии. Сейчас он вновь испытал голод. Но уже другого характера.
Оливия зашла в ресторан и увидела на столике, за котором сидели стюардессы, красивый букет, поразивший ее своей неординарностью.
– Доброе утро, девушки, – произнесла она и устремила свой взгляд на Дженнет. Она совсем забыла про ее помолвку! – Прости, что пропустила праздник, но у меня так разболелась голова, что я уснула.
Дженнет улыбнулась:
– Вы с Даниэлем сговорились?
– У него тоже болела голова? – напряглась Оливия.
– И он тоже спал, – засмеялась Нина, и Оливия улыбнулась. Надо было придумать что-нибудь менее банальное.
– Дженнет, – Оливия указала на цветы, – у тебя появился поклонник? Цветы потрясающие.
– Это Даниэль подарил. Сегодня он такой внимательный, даже поцеловал меня.
– Просто удивительно, – прошептала Оливия, не веря ушам. Сегодня он внимательный. Дарит цветы и целует каждого. – Так хочу есть, пойду наберу себе море еды.
Она направилась в центр к столу с едой, на ходу взяв тарелку. Самую большую, которая там нашлась.
Даниэль увидел ее и встал со своего места, кивнув Марку:
– Пойду наконец поем.
Он тихо подошел к Оливии, напугав ее своим шепотом:
– Ты нашла?
Девушка обернулась, взглядом окидывая людей, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит, и вытащила из кармана блузки зажим, одним движением прижимая галстук Даниэля к рубашке.
– Букет очень красивый. Мило с твоей стороны.
– Не розы, – произнес он, размышляя над завтраком. Хотелось все и сразу.
– Не думала, что ты знаток цветов. – Оливия положила себе на тарелку омлет и взяла оливки, кладя их рядом с омлетом.
– А я и не знаток, – он взял одну оливку из ее тарелки и положил в рот, девушка тут же убрала от него тарелку подальше, вспоминая полет из Гамбурга. Он любил оливки, а теперь есть их доставляло ему наивысшее удовольствие.
Недовольно он обратился к повару, стоящему рядом со столом:
– У вас есть мясо?
– Да, синьор, – кивнул тот, и Даниэль передал ему свою тарелку.
– Мне самый большой кусок. А паэлья есть?
– Есть ризотто.
– Давайте все.
Оливия с улыбкой выслушала заказ капитана, а сама перешла к кофемашине и нажала кнопку для приготовления эспрессо. Потом еще раз и еще. Три порции наполнили ее чашку. Раз он ест оливки, представляя ее, она будет пить литрами кофе, представляя его.
– Что ты делаешь? – Даниэль следил за действиями девушки, шокированный количеством.
– Пытаюсь взбодрить себя, – она повернулась к нему, встречаясь с глазами цвета того самого кофе, – всего хорошего, капитан.
Через час Оливия ходила по салону самолета, пытаясь не думать о своей самой большой ошибке в жизни. Получалось плохо. Имя Даниэля на этом борту было всюду. Даже запах кофе, которое она предлагала пассажирам, заставлял задерживать дыхание.
Шасси оторвались от полосы, и на связь вышел диспетчер:
– «Arabia Airlines», у вас все в порядке с двигателями? Вы только что перемололи птицу в фарш.
Два пилота уставились на дисплей параметров двигателей.
– Марк, ты что-нибудь заметил?
– Нет, все как обычно. На дисплее ничего предупреждающего нет.
Только этого сейчас не хватало.
– Это «Arabia Airlines», – ответил Даниэль диспетчеру, – наши двигатели в порядке. Откуда у вас информация по поводу фарша?
– После вас на полосе остался кровавый след. Вы будете прерывать полет?
– Наш двигатель горел? С какой стороны остался след?
Даниэль не отрываясь смотрел на дисплей, в голове не укладывалось – почему птице надо было попасть к ним именно сегодня?
– Огня не видел. Сторона правая.
Марк смотрел на капитана, ожидая приказа снижаться, но Даниэль не отдал его.
– Поднимаемся дальше. Мы не будем прерывать полет.
– Ты уверен? – с беспокойством в голосе спросил Марк. – Птица могла повредить лопасти. Или фарш забился в зазор между концами лопаток компрессора и неподвижным статором.
– Датчик вибрации и датчик температуры подают сигнал?
– Нет.
– Тогда летим дальше.
Впервые за несколько лет их мнения разошлись. Но Марк обязан слушать своего капитана и подчиняться.
– Это может произойти в любой момент, – произнес неуверенно Марк.
– Будем надеяться, что не произойдет.
Каждый погрузился в свои мысли, следя за дисплеем. Первым нарушил молчание Даниэль:
– Марк, я не могу прервать полет и посадить на бабки «Arabia Airlines» только из-за того, что какой-то болван, может быть, видел кровь на полосе, которая, может быть, даже не наша. Мухаммед пустит на фарш меня. Я уверен в том, что все в порядке. С горящим двигателем я бы не полетел.
Марк удовлетворенно кивнул:
– Помнишь, мы летели на двух двигателях? Я доверял тебе тогда, доверяю и сейчас.
Он задумался над тем, как будет летать без Даниэля три месяца. Еще страшнее будет тогда, когда он сам станет капитаном и будет самостоятельно принимать решения.
– Однажды я прервал полет из-за птиц, Марк, посадил самолет, приехали службы, осмотрели двигатели, но ничего не нашли. Людей отправили в аэропорт, где они ждали вылета, потому что нас задержали на шесть часов. Шесть часов! Тогда «Arabia Airlines» заплатила кучу денег за стоянку, за работу наземных служб и за пассажиров, которые летели транзитом. Запомни, в чужом аэропорту лучше не задерживаться. Дисплей параметров двигателей нам не дает сигнал о каких-либо отклонениях, значит, нам нечего бояться. Я доверяю технике больше, чем людям.
– Ты прав. Мне еще учиться и учиться. Я бы перестраховался и сел.
– Сядешь раз, получишь выговор от авиакомпании и уже будешь думать.
Марк вздохнул, потянув рукоятку, убирая закрылки.
– Закрылки в положение «0»
Глава 30
Оливия зашла на кухню и налила воды в маленький пластиковый стаканчик. Пять минут перерыва еще никто не отменял. В этот раз пассажиры попались слишком активные и требовательные. Она работала на автопилоте, так же, как самолет. В голове крутились события минувшей ночи. Она потеряла рассудок, переспав с Даниэлем. Ощущая на своих губах его поцелуй, сработал необратимый процесс, она уже не могла остановиться. Этого девушка боялась больше всего, стараясь держаться от него подальше.
Корить себя сейчас бессмысленно. Что случилось – уже не исправить. Оливия поймала себя на пугающей мысли – она не хотела ничего исправлять. Слишком много наслаждения принесла эта… ошибка. Нельзя заставить себя забыть об ощущениях. Но можно заставить себя не повторить этого.
Даниэль сидел, подперев рукой подбородок и, не отрываясь смотрел на дисплей параметров двигателей. Он думал не о двигателях, а о том, что поклялся забыть тело Оливии. Черт, но он помнил каждый изгиб, даже шрам на груди не портил образ.
– Ты уже пятый час смотришь на него, – произнес Марк, отрываясь от бумаг.
Он был уверен, что капитан переживает за двигатели, но Даниэль напрочь забыл о них.
Даниэль поменял положение в кресле, убирая руку с подбородка, теперь сложив руки на груди и смотря на датчик высоты. Это его крайний полет перед отпуском, и за три месяца он не вспомнит об Оливии. Завтра уедет в Аликанте и погрузится с головой в новые впечатления.
– Ты все еще переживаешь из-за сплетни про себя?
– Нет, – Даниэль даже не посмотрел на Марка. – Может, за время моего отсутствия они забудут. Не хочу сейчас думать еще и об этом.
Через час Даниэль выпил кофе, пытаясь взбодриться, но сон одолевал. Скоро посадка, а капитан чувствовал себя так, будто не спал неделю.