При виде его улыбка на ее лице дрогнула, а губы прошептали его имя. Даниэль улыбнулся, открывая свои объятия для нее, и девушка кинулась в них, утопая в счастье.
– Рад видеть тебя, Паула.
Даниэль не солгал, он действительно рад был ее видеть. Паула – единственный человек, искренне любящий, тихий, спокойный, не перечащий ему ни в чем.
Он провел девушку к столу и отодвинул ей стул. Мать тут же начала порхать вокруг нее, предлагая еду. Но все внимание Паулы было отдано Даниэлю.
– Видела тебя в новостях. Ты спас женщину и ее ребенка. Как это у вас называется? – Она задумалась. – Сел на полосу меньше длиной.
Даниэль засмеялся, услышав несуразицу.
– Совершил посадку на полосу короче положенной.
– Да, – прошептала скромно Паула, но ее тихий голос прервал бойкий тембр старшей сестры.
– В Аликанте ты стал героем, дорогой братец. Кстати, – воскликнула она, тут же схватила ноутбук, и ее пальцы быстро начали набирать на клавиатуре текст, – это я обнаружила на сайте авиакомпании «Arabia Airlines». Полюбуйтесь, мой брат – фотомодель.
Она развернула ноутбук, и все взгляды устремились на экран. Даниэль прекрасно знал, что за фотография на рекламной заставке – Оливия и он, мило улыбающиеся друг другу. Возникло странное желание, чтобы никто ее не видел. Он тоже. Ему хотелось закрыть глаза, но он всего лишь захлопнул ноутбук.
– Давай не сегодня, Сильвия.
– Почему? – удивилась она. – Всем интересно.
Мать тут же пришла сыну на помощь, отвлекая всех накладыванием по тарелкам угощения и расспросами про жизнь в арабской стране, параллельно кидая недовольный взгляд на Сильвию.
– Расскажи, как ты живешь, Даниэль. Чем занимаешь в свободное время? Что интересного в твоем городе?
На секунду ему стало смешно, он представил, что рисует их воображение про свободное время: неделя отдыха между рейсами. Они даже не догадываются, что иногда между рейсами всего несколько часов.
Паула внимательно слушала его, зачарованно смотря ему в глаза. Ее взгляд был открытым, любящим, и Даниэль даже сделал паузу в своем рассказе, пытаясь насладиться ее глазами. Но у него не получалось, он понимал, что просто сравнивает ее глаза с другими – голубыми, ясными и чистыми, как небо. Откинув прочь набежавшие мысли, выругавшись про себя, он натянул улыбку и продолжил рассказ. Все с умилением слушали про жизнь в Дубае, про все самое-самое, что создала рука человека в пустыне. Лишь Сильвия, вновь открыв ноутбук, была погружена в виртуальный мир.
Рассказывая родным о Дубае, Даниэль почувствовал, что вряд ли уже покинет его, – настолько привык жить там. А может, этот город просто ассоциировался с созданием самого себя? Именно в Дубае сбылась его мечта. Именно этот город подарил ему небо, открыл путь в облака, проложил длинную взлетную полосу к заветной цели. Самый величественный в мире, самый красивый, самый богатый, самый непредсказуемый, в нем выживали сильнейшие, самые лучшие, и Даниэль был одним из них. Другие не проходили отбор, этот город, помимо красоты и величия, обладал жестокостью, отсеивая слабых.
Он замолчал, вспомнив, как вез Оливию по ночному Дубаю. Она любовалась огнями высоких зданий. В тот момент это злило его. Он тысячу раз пожалел о том, что предложил довезти ее до отеля… Который находился через дорогу. Вез ее через весь город. А она влепила ему пощечину. Впервые в жизни женщина ударила его. Почему она не сделала этого, когда он уложил ее на кровать в гостинице Рима? Может, пощечина прояснила бы его сознание? Но она напротив – отрывала пуговицы с его рубашки…
– Даниэль?
Голос Паулы заставил вернуться на землю. Сознание вернулось, а тело нет. Оно жило своей жизнью, отдельно от мозга.
– Я не хочу говорить о работе, – наконец произнес он, пытаясь привести дыхание в норму. Оно, видимо, также не подвластно ему. – Расскажи о себе. Где ты работаешь?
– В институте, как твоя мать, преподаю историю стран Европы. Сейчас занимаюсь изучением новой Англии. Ты был в Англии?
Даниэлю захотелось встать и уйти. Но он не мог этого сделать.
– Был, – сухо ответил он, – в Лондоне.
– Ой, как здорово! – Она хлопнула в ладоши.
На секунду ему показалось, что вот сейчас она возьмет блокнот и ручку, попросит его рассказать подробнее и будет записывать каждое слово.
– Но это опять моя работа, о которой я не хочу сейчас вспоминать.
И хотя Джина Паркер оставила только хорошие воспоминания, он не мог сейчас думать о прошлом. Он приехал забыть, а получается, каждый разговор приводит его обратно к воспоминаниям. Но самым важным было то, что он не сдержал слово, данное Джине. Он не позаботился о ее дочери, как она просила. Она доверила ему самое дорогое, что у нее есть, а он, мерзавец, воспользовался этим. Джон Паркер убил бы его, если был бы жив.
Не думать об этом.
Даниэль вздохнул, различая на дальнем плане голоса присутствующих. Он пропустил начало разговора, кажется, Паула рассказывала о себе, надо было хоть глянуть в ее сторону. Даниэль поднял глаза, встречаясь взглядом со старшей сестрой. Сильвия, сидя за ноутбуком, наблюдала за братом. Он натянуто улыбнулся ей и перевел взгляд на Паулу.
Говорить много не хотелось, он больше молчал и слушал.
– Ты стал таким молчаливым, братец. Тебя не узнать, – улыбнулась Сильвия и слегка стукнула его локтем в бок.
Обычное явление между ними. Но это было раньше. Раньше он бы ей ответил тем же, но сейчас лишь недовольно покосился.
– Вот черт, – возмутилась она, – ты стал таким серьезным. Капитанство отразилось на твоем психическом состоянии.
Он улыбнулся, услышав ее заключение. Сильвия всегда была хорошим психологом, зря она бросила работу.
– Я просто устал. Разница во времени, понимаешь?
– Не понимаю, потому что мне это говорит человек, который по привычке не должен ощущать разницу во времени.
– Я не робот, Сильвия.
– Дело не в этом, Даниэль, – буркнула она. – Что ты натворил, раз внезапно стал таким тихим?
Кого-то она ему напоминала… Сто слов в ответ на одно его. С Оливией она бы нашла общий язык. Кажется, такие женщины преследовали его с рождения.
– Как ты ее терпишь? – Даниэль посмотрел на мужа сестры, но тот лишь пожал плечами.
– Любовь творит чудеса.
– Действительно, чудеса, – прошептал он и снова перевел взгляд на Паулу.
Под его взглядом она скромно опустила глаза. Такой должна быть жена – скромная, не бросающая вызов мужчине. Паула была идеальна в этом.
Он вспомнил слова Марка про женитьбу, как выход из сложившейся ситуации со сплетнями. Стоит серьезно задуматься над его словами. Может, Марк прав, и пора уже наконец поставить точку в этом вопросе, убив двух зайцев одним выстрелом – создать семью и опровергнуть слухи.
– Каково быть капитаном самого большого самолета в мире? – Большие карие глаза Паулы пристально изучали его лицо. – Извини, что опять про работу, но мне безумно интересно.
Он понимающе кивнул. Говорить про самолеты он мог бесконечно. Вот только сейчас думать о них было больно.
– Большая ответственность, большой экипаж, большой самолет, – он грустно улыбнулся. – Последнее слово всегда за мной, и иногда очень сложно принять решение, от которого зависит жизнь людей. Это тяжелый труд, моральный и физический. Но мне моя работа приносит удовольствие.
– Много было случаев в твоей летной карьере, где требовалось непростое решение? – Этот вопрос задала Сильвия, оторвавшись наконец от ноутбука.
– Не много. Но были.
Он вспомнил пару таких случаев, один со вчерашним «фаршем из птицы», другой с отказавшими двигателями. Рассказывал и улыбался, погрузившись в воспоминания. Все внимательно слушали его, лишь мать временами вздыхала, хватаясь за грудь. Лучше бы она не знала, что приходится переживать ее сыну.
Через пару часов все разошлись, Мария убирала со стола посуду, напевая знакомую с детства мелодию. Даниэль улыбнулся, чувствуя тепло, которое окутало его, выкидывая из души все тяжелые мысли. Он старался ни о чем не думать. Просто забыть. Отдыхать. Он подумает об этом потом, через три месяца. За три месяца утечет много воды, он и не вспомнит про англичанку и ночь в гостинице Рима. Это была ошибка. Он впервые сделал что-то, не подумав, в тот момент он вообще мало думал.
Облокотившись на барную стойку, отделяющую кухню от большой гостиной, Даниэль слушал голос матери, но песня внезапно стихла, и Мария начала говорить:
– Мне так нравится Паула. Она мне стала как дочь. И она все еще ждет тебя, хоть возле нее постоянно крутятся мужчины. Она ждет тебя. – Мария подошла к нему и провела рукой по волосам. Так же Джина Паркер коснулась волос дочери при встрече. – Женись на ней, Даниэль. Ты об этом не пожалеешь.
Он устремил взгляд на мать, пальцами постукивая по столу. Если бы это делала Оливия, он бы уже прихлопнул ее руку, почувствовав ее тепло…
– Я знаю, мама, – произнес он, понимая, что этот разговор должен был состояться. Он ждал его. – Я подумаю.
– Тут нечего думать, сынок, за десять лет ты никого не нашел и не найдешь – ты постоянно занят. Женись на Пауле, и уже не надо будет об этом думать – у тебя будет любящая жена, которая нарожает тебе много детей.
– Пять, – произнес задумчиво он, вспомнив слова Оливию, – и все пилоты.
– Почему пилоты? Ты с ума сошел? Хватит и одного пилота в нашем семействе. Пригласи Паулу завтра прогуляться, а то она сидит за книгами целыми днями.
Даниэль даже представил эту печальную картину. Пауле будет не скучно в его большом доме – она много читает и найдет себе занятие. Она слишком усидчивая. В отличие от него – часами он может сидеть только в одном месте – в кабине пилотов. На земле он любит ходить по пляжу и смотреть на огни самолетов. Но времени на это бывает крайне мало, если есть несколько часов, то лучше сна времяпрепровождения нет.
– Мне ее жаль, – произнес он, – с таким мужем, как я, она будет одинокой.
– Не будет, – махнула рукой Мария, – родит ребенка, и одиночество ей будет сниться. Да и ты будешь чаще бывать дома.