и преодолела комнату. Но, наступив на что-то твердое у дивана, вскрикнула и опустилась на пол.
– Мать твою, Герберт! Когда ты прекратишь раскидывать свои вещи по всей квартире, – прошипела она, держа в руках маленький самолет – зажим для галстука, каких сотни валяются в их общей комнате.
Она зашла к Герберту, кидая вещицу ему в руки:
– Я на него наступила! Чуть не сломала себе ногу! Можно попросить об одной услуге? Всего одной – дальше этой комнаты твои вещи передвигаться не должны.
Он не поймал, и это ее не удивило, но Герберт лениво подобрал зажим, пытаясь рассмотреть.
– Это не мой.
– Ха! – возмутилась девушка. – А чей? Мой? Я не ношу галстуки, как ты мог заметить.
– Это «Эйрбас 380», я летаю на «Боинге-777», плюс он золотой и на нем надпись: Captain D.F.T. Я не капитан, и у меня другие инициалы, вернее, на моих не золотых зажимах вообще ничего не написано. – Он передал самолет обратно Мел и вновь уткнулся в телевизор.
Ошарашенная Мел еще минуту рассматривала двухпалубный лайнер и надпись…
– Оливия! – прокричала она, быстрым шагом преодолев две комнаты и вламываясь в комнату подруги. – Как это оказалось у нас?
От неожиданного появления кричащей Мелани Оливия забыла про все, о чем думала на протяжении двух последних часов. Остальные шесть вылетели из ее головы, как только взгляд коснулся золотой, хорошо знакомой, вещи Даниэля. Как могло так случиться, что сейчас подруга держит это в руке? Во рту пересохло и резко начало тошнить. Дрожащей рукой девушка провела по волосам, пытаясь придумать глупую отговорку.
– Что это?
– Не глупи, это вещь принадлежит Даниэлю. Что он здесь делал?
Действительно, что делал ее капитан посреди ночи? Зашел на кофе? Нет. Поговорить? О чем? Хочет выгнать ее из своего экипажа… При чем тут зажим? Может быть, придумать драку между ними? Нет, Мел никогда не поверит.
– Он пришел забрать свои инструменты.
– И решил снять галстук, – кивнула Мел. – Не держи меня за дуру. Ты спишь с ним?
Оливия готова была разреветься. Она молилась про себя, не понимая, как ей это поможет. Зачем она предложила ему подняться? Почему не смогла просто молча уйти? Можно было всего избежать.
Одной рукой прикрывая обнаженное тело одеялом, она взяла золотой самолет и сжала его в кулаке.
– Да.
Эта правда резанула слух не только Мелани, но и Оливии.
– Господи, – прошептала Мел, закрывая рот рукой и садясь рядом на кровать. По выражению ее лица можно было подумать, что кто-то умер. Теперь Оливия не знала, за кого переживать больше. – Когда ты успела? Почему не сказала мне? Это произошло сегодня впервые? Господи, Оливия, это же Даниэль!
– И что? – Волнение начало угасать, на смену ему пришло возмущение. – Ты и Герберт – это нормально, а я и Даниэль – аморально?
– Он твой капитан, Оливия! Капитан – это не стюард. Даниэль отличный парень, он прекрасный друг, но, к твоему несчастью, он отличный пилот и в милости у начальства. Если правда о вашей связи выплывет наружу, то скорее всего, своего места лишишься ты, а не он.
– Я знаю, – кивнула Оливия, – но ничего не могу с собой поделать. Он как магнит. Меня притягивает к нему даже на расстоянии.
Мел долго молча смотрела на подругу, обдумывая ее слова. Она сама находилась в этом плену и прекрасно ее понимала.
– Хотя я догадывалась, что этим все закончится, – наконец произнесла она, – но надеялась, что это всего лишь мое воображение.
Оливия грустно вздохнула. Хотела бы она, чтобы это было «всего лишь воображение». Но нет.
– И какие твои планы? – поинтересовалась Мел.
– Мой план – чтобы никто ничего не узнал. Я не знаю, сколько продлится эта связь, но очень надеюсь, что недолго.
– План хороший и глупый одновременно.
– А какие у тебя планы на Герберта? – возмутилась Оливия, нахмурив брови и пристально смотря на подругу. Они никогда не обсуждали будущее Мел с Гербертом, потому что Оливии эта связь со стюардом была непонятна с самого начала.
– Если он сделает мне предложение, я выйду за него замуж.
Ничего глупее Оливия не слышала. Жертвовать карьерой, которая так удачно началась, ради человека, чье лицо она даже не помнила, чей характер – загадка… Лучше не иметь никакого плана, чем кидаться в неизвестность, лишаясь всего.
– Ты шутишь, Мел?
– Нет, я не шучу. Я много думала над этим и пришла к выводу, что не могу всю жизнь летать. Рано или поздно нам придется выбрать что-то одно. Либо семья, либо карьера.
– Пусть будет «поздно». Еще слишком рано, чтобы думать об этом.
– Я люблю Герберта. – Взгляд Мел опустился на руки. Ее Мелани, с которой они прошли тяжелый отбор в «Arabia Airlines», с которой учились несколько месяцев, забыв про сон и еду, с которой радостно получали дипломы, сейчас сдавалась, теряя все это. Оливия не узнавала ее.
– Мел, ты так любишь его?
– Да.
– А он?
– Он тоже.
Только сейчас Оливия поняла, что за последние месяцы перестала замечать вокруг себя других людей. Она все это время думала о себе и своих проблемах, не замечала Мелани. Как могло такое случиться? Все внимание Оливии переключилось на Даниэля. Этот факт разозлил девушку, и она обняла подругу, ощутив в руке неприятную боль от маленького золотого самолета. Даже сейчас Даниэль напоминал о себе.
– Но мы говорили не обо мне, – натянуто улыбнулась Мел, – мы говорили о тебе.
– Я не собираюсь бросать работу ради мужчины. Для меня важна карьера, я долго шла к этому, и я не хочу терять то, что имею.
Она умолчала лишь об одном: ее капитан был тем, кого она тоже не хотела терять.
За три часа до вылета в Пекин Даниэль находился в главном здании аэропорта возле стола, за которым сидела большая тучная женщина. Она составляла графики полетов для их рейса уже более трех лет. И каждые полгода перед учебой своего экипажа капитан просил поменять летный график. Необходимо сбавить темп. Или изменить маршрут на более щадящий.
– Вы хорошо спите ночью, Аманда?
Целый час он потратил на нее, временами посматривая на часы, боясь пропустить брифинг.
– Вы меня запугиваете, капитан Фернандес?
– Нет, я пытаюсь понять, что вы за человек, раз считаете, что мои люди могут не спать ночами, работая, а дни проводить на учебе.
– Они знали, куда шли работать. Тем более за деньги, что им платят, можно не спать месяцами.
Это стало последней каплей. Он устроился поудобней в кресло, откинулся на спинку и снял фуражку.
– Мой рейс в Пекин задержится ровно настолько, насколько вы задержите меня. Я не уйду отсюда, пока не добьюсь своего. А я это сделаю, будьте уверены.
Капитану показалось, что от злости на ее полном лице возникли морщины, но он лишь улыбнулся. Ее недовольный взгляд переместился с молодого капитана на компьютер. Теперь она нахмурила брови, став старше на несколько лет.
Через полчаса Даниэль переступил порог предполетной комнаты, начиная утомительный брифинг с сияющей улыбки.
– У меня две новости. Одна – просто новость, другая – хорошая новость. С какой начать?
Он сел на свое место, смотря на присутствующих, взглядом отыскивая Оливию. Вторая новость больше всех понравится именно ей.
– С хорошей! – выкрикнул Джуан.
– С просто новости! – Сильно недовольный взгляд Нины заставил Джуана забрать свои слова обратно. Он кивнул, соглашаясь.
– Просто новость, – произнес Даниэль. – Завтра сразу после возвращения из Пекина вас ждут в тренировочном центре. Я поздравляю вас с началом учебного процесса…
Ему не дали договорить недовольные возгласы и громкие вздохи. Никому не хотелось учиться после длинного перелета, но он повысил голос, стараясь привлечь к себе внимание:
– Но есть и хорошая новость!
Все резко замолчали, и Даниэль продолжил:
– Мне обещали, что завтра вас не задержат надолго. Но хорошая новость не эта. В целях экономии вашего времени и качественного обучения нам изменили маршрут. Теперь мы будем летать на меньшие расстояния с полноценным отдыхом в десять часов. По окончании рейса вас будут ждать в тренировочном центре. Также на это время сократилось число рейсов, поэтому вам ничего не будет мешать учиться. Не в моих силах было снять все рейсы, но это лучшее, что я мог сделать.
Наконец раздались восторженные возгласы, кто-то начал хлопать, кто-то просто выкрикивал имя бога, кто-то благодарил Даниэля, но лишь один голос произнес:
– На какой маршрут?
Лишь одного человека мог волновать этот вопрос. Даниэль взглянул в список, лежащий перед ним на столе – расписание на ближайшие две недели, – и его губ коснулась улыбка. Еще три месяца назад он бы никогда не включил в расписание туманный Хитроу, но сейчас Лондон стал требованием номер два.
– Европа.
Еще три месяца назад она бы выхватила у него эту бумагу, но сейчас девушка лишь молча смотрела на него, широко открыв глаза, изучая каждую черту его лица. Взгляд переместился на его галстук, и теперь улыбнулась она: на галстуке не было золотого зажима в виде самолета. Он лежал у нее в сумочке, ожидая своего часа. Может быть, этот момент настанет через одиннадцать часов, после приземления в Пекине, может, через полчаса после взлета.
Машинально он провел пальцами по галстуку, тем самым выводя ее из задумчивости и ожидая нового вопроса. Но лишь легкий румянец на ее щеках дал ему понять, что Оливия забыла, в какой город мечтает попасть.
Нина пришла на помощь, после бури эмоций вскрикнув:
– Любляна есть в твоем списке?
– Нет, к сожалению, – он отрицательно покачал головой и передал список Келси, – обещаю, что сделаю все возможное, чтобы остаться в направлении Европы. Ведь мне тоже надо учиться, капитаном я еще не посещал много европейских столиц.
– Париж! – воскликнула Келси, читая список. – Париж – наш первый город в Европе.
Эти слова заставили Оливию наконец вспомнить о Лондоне. Среди названий была столица дождливой Англии. И это заставило девушку вновь взглянуть на Даниэля, одними глазами говоря «спасибо». Он сделал это для нее, она не сомневалась.