Она медленно поднималась по ступенькам, вспоминая день, когда Даниэль нес коробку с ее вещами. Потом ремонтировал выключатель и намок в холодной воде в ванной. Оливия была недовольна квартирой, но он сделал все возможное, чтобы ей было там хорошо. В тот день Мелани была счастлива. Она нашла это ущербное жилье и радовалась каждой мелочи. Ее не пугало отсутствие электрики и ржавые трубы, она была рада жить вместе с Гербертом и подругой под одной крышей. Она во всем находила позитив. Она смеялась и танцевала со шваброй, она ругалась на своего парня шепотом, чтобы Оливии не было слышно, она готовила завтрак перед рейсом, она даже приготовила романтический ужин и пригласила Патрика. Она старалась быть хорошей подругой и заботливой соседкой. А сейчас Оливии предстоит оставить ее одну…
Набрав побольше воздуха в легкие, Оливия открыла дверь, зашла внутрь и… ничего не услышала. Ни звука телевизора, ни тонкого голоска, напевающего последний хит сезона. Тишина.
– Мел? – тихо произнесла Оливия. Может быть, рейс Джека Арчера перенесли на раннее время и ее подруга уже на четверти пути в Америку?
Скинув туфли, она зашла в зал, и сумка выпала из ее рук:
– Мел!
Подруга сидела на диване, поджав под себя ноги и смотря опухшими глазами в никуда. Ее Мел, жизнерадостная и улыбчивая, сейчас выглядела бледно и безжизненно. Ее потухший взгляд коснулся Оливии, и губы, дрожа, прошептали:
– Он бросил меня.
Оливия подбежала к ней, прижала к себе, не веря в то, что только что услышала.
– Бросил? – Это слово резало слух, она произнесла его, и ее резко затошнило. Надо было срочно менять это слово на более позитивное. – Он вернется. Такое случается, Мел. Но он вернется…
– Он никогда не вернется, – прошептала Мелани и вздрогнула, – он собрал вещи и улетел домой в Германию.
Она всхлипнула, и слеза покатилась по щеке.
– Я думала, что все выплакала.
– Но как? Как он мог так поступить? Ведь все было так хорошо… – Оливия выхватила из рук подруги платок и стерла соленый ручеек.
– Видимо, ему было не хорошо. Это мне было хорошо… Я любила его. – Губы Мел скривились в ужасе, и на глазах образовались новые слезы. – Он никогда не хотел работать стюардом и никогда не хотел на мне жениться. Это я подталкивала его, а он не хотел.
Оливия обняла подругу, слыша спазмы ее горя и чувствуя слезы на своей шее.
– Мерзавец.
– Он был лучшим для меня.
– Я с трудом помню его лицо, Мел, он такой тихий, может быть, он сидит в комнате, а ты не заметила?
– Там нет его вещей, Оливия. Он четко дал мне понять, что я не его судьба. Собрал вещи и хлопнул входной дверью.
От злости, что кипела к этому человеку, Оливия готова была вернуть его обратно, чтобы медленно и мучительно выколоть ему глаза. Но так ли плох этот разрыв для будущего Мел? Может быть, судьба удаляет лишних людей из жизни? Может быть, таким образом она расчищает дорогу для кого-то более важного?
– Я с тобой, Мел, – прошептала Оливия, – я тебя не брошу.
Когда есть неуверенность в чем-либо, надо ждать, и жизнь сама расставит все на свои места. Дом Даниэля померк в тумане слез. Оливия теперь точно знала, что не может переехать к нему. Она не оставит Мел одну. И ей очень хотелось надеяться на его понимание.
Прижимая подругу к себе, она все еще не могла поверить в случившееся. Как тихий и спокойный Герберт мог причинить такую большую боль? Возможно, он молчал, потому что много думал, строя планы на будущее. Будущее без Мел.
Возник образ улыбающейся подруги, когда она попросила Оливию разделить один номер с Даниэлем, чтобы оказаться ближе к Герберту. Это было в Гамбурге. Какое совпадение: спустя столько времени их сегодняшний рейс именно туда. С ночью в той странной гостинице с двухместными номерами. Но теперь своим экипажем и обычным рейсом.
– У тебя есть персики? – Странное желание есть именно их возникло внезапно.
– Нет, – всхлипнула Мел.
Чувство нервозности заставляли желать того, что было запретно. Может, это была вредность или рефлекс на воспоминание о Даниэле и Гамбурге. Ей придется сказать ему о своем решении, но не сейчас, не перед Мел. Она поговорит с ним позже, без свидетелей.
Они еще долго сидели в тишине, обнявшись. Оливия слышала, как знакомая мелодия мобильного телефона доносится из сумки. Но игнорировала, боясь выпустить подругу из своих объятий.
– Я прилечу завтра, и мы поедем в «Дубай Молл», шопинг пойдет тебе на пользу, или сходим в аквапарк, я уверена, там ты забудешь о нем хотя бы на время.
– Завтра вечером у меня рейс в Лос-Анджелес, – снова слезы появились в ее глазах, – без Герберта…
С каждой пролитой слезой подруги Оливия ненавидела его все больше и больше.
– Почему ты не позвонила мне?
– Не хотела отвлекать тебя от Даниэля, – прошептала Мелани, – вы и так редко бываете вместе.
– Мы всегда вместе, Мел! – От возмущения Оливия вскрикнула. – В небе и на земле. Ничего не изменилось бы между нами, если бы я уехала к тебе ночью. Ты моя подруга, и мой долг – быть с тобой. Возможно, в последние месяцы мы с тобой отдалились, но теперь я здесь, Мел. Я буду с тобой.
Оливия видела, как уголки губ подруги слегка изогнулись в улыбке. Хороший признак. Сейчас ей нужна поддержка. Но жаль, что придется расстаться на время из-за работы.
– Я уверена, что в полете в Лос-Анджелес ты немного забудешься. Небо поможет.
Спустя несколько часов слез и воспоминаний о Герберте Оливия вырвалась из этого плена. Впереди брифинг, рейс в Гамбург и разговор с Даниэлем. Последнее ее не пугало, она верила, что Даниэль поймет и будет ждать столько, сколько потребуется.
Зайдя в комнату для брифинга, она увидела его и Марка. Они сидели за главным столом, рассматривали летные карты. Тысячи раз Оливия видела эту картину и каждый раз ощущала волнение. Сейчас это волнение усилилось в миллион раз, и ее затошнило. Мысленно она представила, как скажет ему о Мел, и он молча нахмурит брови. Затем сощурит глаза, поджав губы… Она уже видела это, чувствуя, что вспотели ладони рук.
– Прошу минуточку внимания! У меня новость.
Все затихли, удивленно глядя на Дженнет. Она встала, сначала улыбнулась, но улыбка дрогнула, когда она посмотрела на Даниэля. Оливия машинально посмотрела в его сторону. Он ждал, отложив бумаги в сторону. Ждал настороженно, слегка прищурив глаза.
– Даниэль, – ее голос дрогнул, – как мой капитан ты должен знать первым, но я хочу, чтобы эта новость стала первой для всего экипажа. Я и Шон… – Она запнулась. – У нас будет ребенок. Я беременна.
Оливия расслабленно выдохнула и увидела, как широко улыбнулся Даниэль, как кто-то захлопал, она слышала крики и поздравления, кто-то свистел. А ее взгляд по-прежнему был прикован к мужчине в форме пилота с четырьмя золотыми шевронами на рукавах. Он встал и направился к Дженнет.
Это была самая приятная новость, не считая той, что Оливия согласилась переехать к нему. Даниэль любил детей, а дети членов экипажа ему как родные.
– Дженнет, я поздравляю тебя, – он обнял ее, – недавно я думал об этом, и ты можешь не переживать за место в моем экипаже. Я сохраню его для тебя.
– Спасибо, Даниэль, я знала, что ты отреагируешь именно так: искренне и понимающе.
– Ты шутишь? – Он подмигнул ей. – Ребенок – это не повод терять место, даже если это «Arabia Airlines». Не думай об этом, я все улажу. А сейчас наслаждайся своим положением, в нем много ярких моментов. Но… – Даниэль замолчал, подбирая слова. – С этого момента я не могу допустить тебя к полетам. Это слишком опасно. Я не могу взять на себя такую ответственность. Если что-то случится, Шон никогда мне этого не простит. – Он видел, как улыбка Дженнет потухла. – Я никогда себя не прощу.
Он не хотел еще одно Коломбо, боясь повторения инцидента на его борту.
– Из-за перепадов давления ты можешь потерять ребенка. Это очень рискованно.
Все молчали, опустив взгляды, обдумывая его слова. Но он капитан, и последнее слово за ним.
– Я согласна с Даниэлем, – твердо произнесла Келси и взглянула на капитана. – Ты можешь походатайствовать перед начальством о переводе Дженнет в аэропорт.
Он кивнул, посмотрев на часы. Сегодня времени уже нет, но он обязательно сделает это после рейса.
– Я обязательно займусь этим завтра, а сейчас мы отпустим Дженнет домой к мужу. Келси, поставь кого-нибудь на свободное место.
– Спасибо, капитан. – Дженнет кинулась ему на шею. – Я думаю, ты прав и летать теперь – большой риск.
– Ни одна работа в мире не важнее детей, – он коснулся пальцем кончика ее носа и снова подмигнул, – запомни это.
От услышанного Оливии стало резко холодно, озноб прошел от корней волос до мизинцев на ногах. Столько всего произошло за один день, мозг отказывался воспринимать информацию.
– Оливия заменит ее в первом салоне возле кабины пилотов.
Голос Келси заставил поднять взгляд и встретиться с глазами цвета горячего эспрессо.
– С тобой все в порядке? – Даниэль нахмурил брови, смотря на Оливию. – Ты бледная.
Она из последних сил улыбнулась, представив на секунду, как он воспримет информацию об ее отказе переехать в теплый дом на солнечном пляже. Ему это не понравится. Только сейчас Оливия окончательно осознала это, но, гордо подняв голову, произнесла только:
– Просто морально готовлюсь к работе в первом салоне рядом с тобой.
Глава 54
– В каком-то смысле я завидую Дженнет, – слегка улыбнулась Мирем, толкая тележку с едой по салону. Оливия помогала ей, находясь с другого конца, продвигая тележку на себя. – Семья – это прекрасно, а ребенок – это прекрасно вдвойне.
Но сейчас все мысли Оливии были о том, как сказать Даниэлю о Мел. Ну как подруга могла из океана мужчин выбрать именно Герберта? Если бы Оливию спросили, какого цвета волосы у Герберта, она никогда не ответила бы на этот вопрос. Даже живя с ним под одной крышей долгое время, она почти не видела его. Злость доходила до ее мозга быстрее безусловных рефлексов. Если она когда-нибудь встретит этого… Нет, лучше не встречать его.