— Астра, что с тобой? — хмурится маг. — Я напугал тебя?
Да я вне себя от ужаса!
— Прости! — шепчу я, вскакиваю с постели и начинаю нервно натягивать приготовленную заранее ночную рубашку.
Льерен тоже встает. Я отворачиваюсь, не желая видеть его целиком. Но невольно все вижу, и это заставляет меня покраснеть.
— Звездочка! Поговори со мной! — просит Льерен, осторожно разворачивая меня к себе. — Я никогда не причиню тебе вред, ты же понимаешь? Ничего не сделаю против твоей воли. Просто скажи мне, что не так.
У него такой тревожный и озабоченный взгляд, такая нежность и любовь в голосе, что мне становится стыдно. Мало ли глупых снов видит человек в жизни? Какой резон им всем верить?
— Ты… ты самый лучший в мире мужчина, Льерен.
— Льер. Зови меня так.
— Хорошо. Льер. Дело не в тебе. Мне… Мне нужно время, чтобы кое-что обдумать. Ты тут ни при чем.
Мне самой начинает казаться, что это так.
— Я люблю тебя, Звездочка, — просто говорит Льерен. Он берет мое лицо в руки и нежно потирается своим носом о мой. — Разумеется, я дам тебе столько времени, сколько ты хочешь.
— Ты подождешь меня? Чуть-чуть? — умоляю я.
— Ну конечно, моя девочка, — шепчет маг. — Ложись спать. Не стой на холодном полу.
Я послушно забираюсь в постель. Льерен выходит из спальни. Я кутаюсь едва не с головой и лежу, размышляя. Какой-то тупик. Опять тупик. Я хочу Льерена сама до жути. Не меньше, чем он меня. И рано или поздно нужно сделать то, к чему все идет. Но вдруг это приведет именно к тому, что я видела во сне? К моей предполагаемой смерти? Жуть какая! Я снова вздрагиваю. Неужели Льерен что-то скрывает от меня? А вдруг… Я снова пугаюсь. Вдруг они все обманывают меня? Вдруг я нужна именно для этого — для того, чтобы принести меня в жертву? Я захлебываюсь в своем страхе, тону и не могу всплыть.
— Что случилось? — тут же пугается Льерен, увидев меня, рыдающую в кровати. — Что с тобой, Астра?
— Скажи мне правду! — умоляю я. — Ты не скрываешь от меня ничего?
Льерен застывает. Я не вижу в сумерках его лицо, но он явно смущен.
— Что ты имеешь в виду? — спокойно спрашивает он меня после колебания.
— Ты собираешься меня убить? — неожиданно выпаливаю я и сама пугаюсь.
— Что-о-о? — в голосе мага такое непритворное удивление, что я сразу выдыхаю. — Убить тебя? Ты с ума сошла, Астра?
— Точно?
— Как тебе это вообще могло прийти в голову⁈ Ну-ка рассказывай!
— Да глупости! — отмахиваюсь я с облегчением. — Знаешь, всякие легенды моего мира. О темных магах, которые приносят в жертву девушек…
— В Гросте уже лет пятьсот как запрещены человеческие жертвоприношения, Астра, — строго говорит Льерен и забирается под одеяло. — Иди сюда!
Я послушно подползаю к магу, укладываю голову ему на плечо. Мне так хорошо рядом с ним. И могло бы быть лучше, не испорти я все своими фантазиями.
— Извини меня, Льер! — искренне говорю я.
— Ничего!
Маг целует меня в лоб. Обнимает, и уже минут через пять я слышу его сонное дыхание. Рука, обнимающая меня, бессильно падает. Тогда я выбираюсь из объятий Льерена, отползаю и тоже вскоре засыпаю.
Просыпаюсь я на рассвете. Серая муть начинает расползаться по городу, и в ее свете Агнурис кажется призрачным городом. Льерен разметался во сне и лежит на животе. Одеяло наполовину сползло с него. Я вижу мускулистую спину мужчины, переходящую в узкую талию и бедра. Мне очень стыдно, но удержаться от любопытства я не могу. Осторожно стягиваю одеяло, намереваясь полюбоваться… м-м-м… тем, что расположено ниже. Чувствую себя школьницей, подглядывающей за парнями. И стыдно, и… Что?
Сердце замирает, а потом начинает биться бешено в груди. Нет-нет! Этого не может быть. Это просто ошибка, пытаюсь я убедить саму себя. Я просто плохо разглядела. Нет! Это просто обман призрачного рассвета. Потом выглянет солнце, и иллюзия растает, пытаюсь я убедить саму себя. Но мои глаза снова и снова обличают меня.
С минуту я сижу, замерев от шока, потом осторожно выбираюсь из постели, собираю в охапку свою одежду и обувь и крадусь вон из спальни. Прикрываю дверь и лихорадочно одеваюсь.
Город еще только готовится пробудиться, когда я выскальзываю из спящего дома, отворив засов. На улице стылый холод. Он заставляем меня ежиться, совсем как листья на деревьях. Я потуже кутаюсь в капор, надеваю перчатки и сбегаю с крыльца. Эх, жаль, что в такой ранний час нет извозчиков! Но ничего, идти не больше полутора часов. Я успею туда дойти, прежде чем кто-то заподозрит меня. Улица пуста, стук моих каблуков отдается от булыжников и подстегивает мой страх. Надо спешить!
Глава 46
Правда
Солнце всходит над лесом, проливая первый светлый луч в мою измученную черными мыслями душу. Я тороплюсь по дороге, где мы недавно ехали с Льереном. Туман еще стелется между деревьями, однако день обещает быть золотым и радостным. Он обещает мне надежду, что все еще может быть хорошо. Как-нибудь. Но недавнее открытие убивает эту надежду, и голубые осколки неба лежат лужами на дороге.
Трава тоже мокрая от прошедшего ночью дождя, и скоро подол моей юбки намокает. Я поминутно прислушиваюсь, боясь услышать стук копыт. Мне надо, обязательно надо успеть все увидеть своими глазами, прежде чем маг заподозрит меня.
Дорога занимает много времени, и я уже почти выбиваюсь из сил, когда дохожу до склепа, где в прошлый раз ожидала Тиэрена. По карнизу бегут руны. Сейчас я вижу их отчетливо в ясном свете взошедшего солнца. Чары то ли не должны выпустить души умерших в мир, то ли не дают гарракам и другой нечисти добраться до мертвых тел. Слишком сложное для меня заклинание, и слишком много незнакомых рун.
Засов скрежещет, я с трудом открываю тяжелую железную дверь. Вниз во тьму идут ступени. Я достаю пару светящихся бабочек и начинаю спускаться.
Разноцветные огоньки окрашивают каменные стены в веселые пятна, но не разгоняют поселившийся в моей душе мрак. Ступени заканчиваются, и я оказываюсь в просторном подземелье, явно рассчитанном на много поколений Мирчеллиев. Одна часть пуста, но в другой в ряд стоят саркофаги. Сначала самые старые на вид, покрытые вековой пылью, так что имена на них плохо видны. Даты постепенно приближаются к нынешним. По летоисчислению Гроста сейчас 5563 год. Я дохожу до последних саркофагов и делаю глубокий вдох, перед тем как стереть пыль с надписи на предпоследнем. «Эвайна Миллурий. Нашей возлюбленной приемной дочери от скорбящих родителей и брата. 5546 — 5563». Ей было всего семнадцать, когда она умерла, думаю я. Всего на год младше меня. На саркофаге лежит ветка рябины. Красные ягоды кажутся каплями крови, присохшими к камню. Это Тиэрен в прошлый раз принес ее. А я и не заметила, когда он отломил ветку. Наверное, спрятал в плаще.
Подходить к следующему саркофагу мне страшней всего. Сердце бьется уже в горле. Я смахиваю перчаткой пыль, делаю еще один глубокий вдох. Здесь, под землей, пахнет сыростью. И вечностью. Я опускаю глаза на надпись. «Тиэрен Нэрвис виконт Мирчеллий. Спи с миром, сынок! 5542 — 5563».
Земля не содрогается у меня под ногами. Нет, я бы удивилась, если бы не увидела этой надписи, но все же я закрываю глаза и на минуту прислоняюсь лбом к каменной стене, пытаясь прийти в себя. Слезы текут у меня по щеке, и я вытираю их перчаткой. Касаюсь рукой края саркофага, прощаясь. Ледяной камень приводит меня в чувство. Теперь я спешу покинуть место скорби. Желтые, голубые и зеленые пятна от моих бабочек пляшут по ступеням, пока я бегу вверх. Выбегаю и попадаю прямо в руки Льерена. Нет!
— Пусти!
Я резко отшатываюсь, и по моему бледному лицу маг все понимает. Глаза Льерена загораются скорбью.
— Астра! — глухо говорит он. — Я тебе все объясню.
— Не приближайся ко мне! — кричу я, отбегая на несколько шагов от Льерена. — Ты клерр! Или в тебе клерр! Я видела метку у тебя на… теле, Льерен, и она черная!
Я обличающе смотрю на мага. Льерен ерошит волосы непокрытой головы.
— Да, это так, — спокойно говорит он, и у меня сердце сжимается в ожидании ответа.
— Кто? — еле выдыхаю я. Этот вопрос меня интересует больше всего. — Кто? Тиэрен?
Но Льерен мотает головой, и я закрываю рот рукой, боясь разрыдаться.
— Я тебе все расскажу, Астра, — говорит маг.
Он запирает склеп. Показывает мне жестом идти вперед по тропинке к дороге, и я иду, совершенно убитая.
— Мы дойдем сами. Поезжай в город! — приказывает Льерен вознице, и тот, послушно развернувшись, трогает коней. А мы остаемся с магом вдвоем в осеннем лесу, чутко прислушивающемся к каждому нашему слову.
— Не замерзла? — беспокоится маг. — Может, я зря отпустил экипаж?
— Нет, мне не холодно. И я могу идти пешком.
— Я покажу тебе тропинку, которой мы с Тиэреном часто бегали в город.
Льерен идет наперерез по лесу, и я пристраиваюсь рядом. Иду, не отрывая глаз от кончиков ботинок, которые выныривают у меня из-под юбки. Шуршу мертвой листвой.
— Тиэрен твой… брат?
— Да. Старший.
— Это чувствуется.
Льерен усмехается.
— Удивительно. Он старше меня на десять минут, но всегда вел себя так, словно старше на десять лет, не меньше.
— Вы близнецы?
— Да, так что не отличишь. Ну, родители различали, естественно.
— А что случилось? Как получилось, что…
Я не знаю, как продолжить. Боль вкручивается мне в сердце. Ну естественно! Мне не могло повезти! Мне никогда не везло. Так с чего я решила, что в Холлине будет все идти по-другому? Стоит мне чего-то захотеть, поверить в счастье, как происходит что-то, что все портит.
— Ты помнишь, я рассказывал тебе, что сделал ошибку? Трагическую ошибку?
— Помню. Тогда-то это и случилось?
— Да. Это была моя идея — восстановить прореху между мирами, через которую вырывается Черный туман. Дядя много лет придумывал это заклинание, подбирал руны. Оно должно было сработать!
Я слышу в голосе Льерена горечь. Мне хочется взять мага за руку, может, даже обнять его, но я остерегаюсь. Я пока не понимаю, как относиться к нему в свете новых открытий.