— Но оно не сработало?
— Нет. Марсий стоял на краю круга, а мы с Тиэреном и Эвайной внутри. Тиэрен не хотел брать ее, но Эвайна уперлась. Она была очень упрямой. Совсем, как ты, — усмехается грустно Льерен.
— И что произошло?
— Мы начали обряд. Я видел, как зазияла прореха между мирами. Мы с Тиэреном пытались сдержать рвущуюся в мир тьму. А Эвайна помогала. Но где-то, возможно, мы ошиблись. Вдруг взрыв. И пламя. Тьма ринулась с такой чудовищной силой, что смела нас со своего пути. Я ударился головой о стену и потерял сознание. Очнулся в обгоревшей одежде, с ушибами и весь в крови. А они…
Льерен замолкает и отворачивается. Я не выдерживаю и беру мага за руку. Мы останавливаемся на мостике, перекинутом через реку. Вокруг золотится лес, но для Льерена сейчас ночь. Его глаза, утратив блеск, невидяще смотрят вдаль, и в них стоит невыносимая боль и тоска.
— Эвайна лежала мертвая. И мой брат был мертв. Марсий был без сознания. Он сильно пострадал, но остался жив. Хотя что это за жизнь? Инвалидом без малейших остатков магии? Я перетащил их в экипаж. Носил одного за другим. Одного за другим… — в голосе мага звучит мука. Он погрузился в темный колодец своих мучительных воспоминаний. Я подхожу к Льерену и обнимаю его. Он машинально прижимает меня к себе, но вернуться из прошлого не может. — Потом снова потерял сознание. А очнулся уже дома, в Замке-на-горе…
— Подожди! — прерываю я. — Значит, погиб Тиэрен, а не ты?
— Думаю, что тогда, во время взрыва, погиб я, — настойчиво говорит маг.
— Думаешь?
— Почти уверен.
— Но разве человек не поймет по своему телу?
— Я же говорил, — устало повторяет маг. — Мы близнецы. Второе тело получило еще больше повреждений. Там никто бы не разобрался, кто из нас выжил, а кто погиб.
— Не знаю, — теряюсь я. — Это все как-то неубедительно. Ну хорошо. А почему тогда на саркофаге имя Тиэрена?
— Не знаю. Я не помню сами похороны. Вероятно, меня на них не было.
— Но кто же сказал родителям, что умер Тиэрен?
— Полагаю, что ты знаешь на это ответ, — цедит сквозь зубы Льерен.
— Полное безумие! — возмущенно говорю я, отстраняясь от мага.
Наклоняюсь над перилами и смотрю в черное отражение моста в реке. Вода бежит лениво, и на дне водоросли стелются белыми волосами по камням. Как волосы мертвых.
— Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы какая-нибудь девушка появлялась в моей жизни? — звучит за спиной глухой голос мага. — Одно дело временный несерьезный флирт, а другое дело настоящие отношения.
Я поворачиваюсь к магу.
— То есть ты не хочешь никаких серьезных отношений, Льер? — спрашиваю я с горечью. — Со мной.
— Как я могу? — в глазах мужчины беспросветная тоска. — Что я могу дать тебе, кроме тьмы и боли?
— Но почему… почему один из вас не изгнал другого? Если Тиэрен настоящий хозяин тела, почему он не изгнал тебя? Или, наоборот, если все же подселенец он, а не ты, почему ты не изгнал его?
— Ты в своем уме, Астра? — удивляется Льерен. — Как я могу второй раз убить своего брата?
Ну да, ну да, логично. Безумно, но логично.
— Я уже ничего не понимаю, — жалобно говорю я. — Мне кажется, что я сама схожу с ума с вами обоими.
— Бедная моя малышка, — говорит с кривой улыбкой Льерен, притягивая меня к себе. — Бедная моя Звездочка. Упала с неба в беспросветную тьму.
Он трется щекой о мои волосы. И продолжает горячо бормотать, видимо, изливая на меня свои затаенные мысли.
— Как я сердился на Тиэрена за то, что он привел тебя ко мне. И как радовался. Ты правда была звездой для меня — яркой, светлой, радостной. Но я не могу тянуть тебя за собой во тьму. Я даже думал найти другого мага, чтобы отдать тебя ему.
— Ты что? — пугаюсь я. — С ума сошел? Темный маг ведь должен тебя убить!
— Пусть! Но если это сделает тебя счастливой, если избавит от меня…
— Дурак! — взрываюсь я. — Ты опять решаешь все за меня, да? Да как же ты не понимаешь! — я бью Льерена кулаком в грудь. — Я сама, понимаешь, сама хочу решать, что мне делать, а что не делать! Не смей делать выбор за меня!
— Да какой же это выбор? Падать со мной в пропасть?
— Так! — решительно говорю я. — Я еще не во всем разобралась и не все понимаю в этой истории. И вообще, мне кажется, ты мне опять что-то наврал. Как обычно.
— Я ни разу не врал тебе, — глаза Льерена вспыхивают. — Я не все рассказывал, о чем-то промолчал, но не врал.
— Я тебе больше на доверяю, — ворчу я. — И Тиэрену тоже, если на это пошло. Вы оба редкостные вруны.
— Эй!
— Ну ладно. Редкостные молчуны. Мне нужно время, чтобы осознать то, что вы скрывали от меня.
— Разумеется. Как скажешь! Можешь поговорить с матерью. Она знает о нас с Тиэреном.
— А отец?
— Нет.
Я размышляю. Лилия. Говорить с матерью о смерти ее сына, обо всей этой чудовищной ситуации. Нет, на такое я не подпишусь.
— Извини, но твоя мать отпадает.
— Я знаю, с кем ты можешь обо всем спокойно поговорить, — неожиданно предлагает Льерен. — Есть еще один человек, который все знает. Я отведу тебя к нему. Идем!
И маг решительно тянет меня за собой.
Глава 47
В гостях
В городе Льерен все же берет экипаж. Нет, я не жалуюсь на то, что устала, но шагаю намного медленней. Молчу, разглядывая прохожих и утренние оживленные улицы.
— Свежая сдоба! — кричит лавочница, открывая дверь пекарни. Я улыбаюсь ей, и женщина дарит мне ответную улыбку, которая расплывается на потном и красном от жара лице. Я знаю эту булочницу: сюда меня пару раз посылала за хлебом Арвета.
Мы проезжаем дом мага, потом центр Агнуриса. Я провожаю взглядом магазины и даю себе слово, что обязательно загляну сегодня к своей любимой шляпнице. Потом.
— К кому мы едем? — спрашиваю я Льерена.
— К Марсию, — коротко говорит маг. — Он в курсе. И ответит на любые твои вопросы.
— Ваша милость! — слышим мы крик, и нам наперерез, чуть ли не под копыта коню бросается паренек-секретарь.
— Ольвер! С ума сошел? — сердится маг, когда возница останавливает экипаж. — Жить надоело?
— Ваша милость! — едва переведя дух, торопится сказать паренек. — Я вас везде ищу. Госпожа Арвета сказала, что вы с раннего утра из дома уехали.
— Что случилось, Ольвер? — хмурится маг.
— Там снова… — секретарь испуганно округляет глаза. — Ночью. Похититель душ проявился.
Я ахаю и закрываю рот рукой.
— Жертвы? — сурово интересуется маг.
— Дочь горшечника. Этот гад душу у нее забрал.
Я в ужасе смотрю на секретаря. Льерен бросает на меня мрачный взгляд.
— Адрес, Ольвер! — секретарь говорит, и маг понимающе кивает. — Буду там через полчаса. Гони! — приказывает он вознице.
Ольвер остается стоять на улице, глядя нам вслед, а наш экипаж прибавляет хода. Уже через десять минут Льерен подает мне руку, помогая спуститься у высокого дома, окаймленного аккуратно подстриженными хвойными деревьями.
— Пойдем! — говорит он. — Я тебя оставлю здесь. Сама сможешь вернуться?
— Ну разумеется, — говорю я.
— Только не задерживайся, Астра! — хмурится Льерен. — Я бы тебя одну ни за что не оставил, но ты понимаешь…
— Понимаю! Не беспокойся! Глупостей не наделаю, — горячо обещаю я.
— Если что, на тебе моя метка, — говорит маг и нежно гладит меня по щеке. — Я тебя везде найду.
Хм. Это и лестно, и мерзко. Надо будет об этом попозже серьезно поговорить с магом. Чипирование меня совершенно не устраивает.
Льерен почему-то идет не к дверям дома, а ведет меня по дорожке вокруг дома. За ним небольшой уютный садик с беседкой. Прямо посередине газона стоит столик, накрытый для завтрака, а рядом в кресле я вижу Марсия.
— Льер? — спрашивает хозяин, и в его карих глазах стоит вопрос.
— Да, это я, дружище, — смущенно говорит маг.
— Давненько я тебя не видел, — с добродушным упреком говорит Марсий. — Тиэрен часто заходит, а вот ты…
Уголок губ Льерена дергается.
— Я и сейчас на минуту, — виновато говорит он. — Тут такое дело, Марсий…
— Там снова Похититель душ ночью появился, — выпаливаю я.
Мужчины смотрят на меня: Марсий озадаченно, Льерен с хмурым упреком. Упс! Язык мой — враг мой.
— Опять? — с тревогой спрашивает Марсий. — Не нашли убийцу пока, Льер?
— И даже никаких зацепок, — мрачно говорит маг. — Извини, Марс, служба!
— Понимаю, друг. Зайди на секунду в дом и попроси принести еще горячего чая для Астры.
— Да мне как-то неудобно, — говорю я.
Мой желудок тут же издает протестующий звук, и я со стыдом хватаюсь за живот.
Марсий смеется.
— Поторопись, Льер, а то твоя невеста умрет в муках голода прямо у моих ног. Не хотелось бы, знаешь, стать фигурантом твоего расследования.
Льерен вымученно улыбается, машет рукой и уходит, бросив на меня последний горящий взгляд. Я сажусь в свободное кресло, стряхнув с него листья.
— Люблю, знаешь ли, есть на свежем воздухе, — словно извиняясь, говорит мужчина. — Благо осень стоит теплая. Скоро похолодает, а зимой так заметет, что из дома не выйдешь. Но если хочешь, мы можем перейти в дом.
— Нет, ничего. Марсий, — смущенно ерзая, говорю я. — Я к вам по делу.
— Я внимательно слушаю, — становится серьезным мужчина.
Из двери, ведущей в сад, выходит молоденькая служанка. Она несет плед, перекинутый через руку, и поднос. Здоровается и расставляет передо мной чашку, тарелку. Кладет приборы и салфетку. Ставит еще один чайничек. Бросает на меня любопытный взгляд, кланяется и уходит назад в дом.
— Я сама себе налью, — говорю я, останавливая Марсия, который собирается было поухаживать за мной. — Вам налить еще чая?
— Ну разве что полчашки, — соглашается мужчина.
Он с добродушной улыбкой наблюдает за мной. На его коленях, прикрытых пледом, рассыпаны крошки. И на траве. Воробей, следящий за нами, резво подскакивает, хватает угощение, и упархивает в кусты. Я улыбаюсь. Намазываю хлеб маслом и покрываю сыром — домашним, животно пахнущим и острым, но необычайно вкусным. Впиваюсь в хрустящий бутерброд и разве что не стону от удовольствия. Марсий, стараясь не смущать меня, смотрит в сторону и пьет маленькими глотками чай.