— Я понимаю, что это прозвучит бестактно, — говорю я, прожевав, — но я хотела вас расспросить о том событии, когда Льерен… или Тиэрен… — я начинаю запинаться. — Короче, когда произошло то страшное событие много лет назад.
Я окончательно смущаюсь и утыкаюсь в чашку с душистым травяным чаем.
— Тебя за этим Льер привез?
— Понимаете, — чистосердечно говорю я. — Я совсем запуталась. И, если честно, не доверяю магу до конца. А с Лилией говорить об этом не могу. Вы ведь понимаете?
Я с мольбой гляжу в глаза Марсия. Мне и с ним говорить неловко — он ведь тоже пострадал при взрыве. Но с кем-то же надо!
Марсий задумчиво приглаживает рыжеватые волосы.
— Не волнуйся, Астра, — говорит он. — Ты же член семьи Мирчеллиев и должна знать все. Спрашивай!
— А… А почему граф так ненавидит сына? — неожиданно выпаливаю я.
— Не сына, — поправляет меня Марсий. Он откидывается на спинку кресла. — Льерена.
— За что?
— Но это же очевидно, — пожимает плечами мужчина. — Винит его в смерти Тиэрена и Эвайны.
— Какой он был, Тиэрен? — интересуюсь я.
— Такой же, как и сейчас, — усмехается Марсий. — Он всегда был словно старше и ответственнее нас. Хотя они близнецы с Льером. А я старше их на год. Но Тиэр всегда был рассудительным. Лучший ученик. Послушный сын. Надежда и гордость графа Мирчеллия. Именно он должен был унаследовать графство Кульвэр. А Льер…
Я напряженно жду продолжения. У меня так много вопросов! Но Марсий молчит, глядя на зеленую лужайку, где ярко желтеют осыпавшиеся листья ореха. Я намазываю хлеб маслом и черничным вареньем. Ем сладкий бутерброд. Разгоряченное после прогулки тело уже остыло, холод подкрадывается от земли, да и осеннее солнце не греет так сильно, как летом. Я ежусь и кутаюсь в плед. Но я готова померзнуть, пока не узнаю все, что хочу.
— Льер — шалопай, — усмехается Марсий. — Главный заводила у нас в академии. Выдумщик развлечений…
«И бабник», — добавляю я про себя.
— А где вы учились?
— Академия магии есть только в столице. Туда приезжают со всего королевства. Нас было четверо из Агнуриса. Редкая удача! Целых четыре темных мага.
— Четверо?
— Еще Эвайна, — бросает на меня проницательный взгляд мужчина. — Невеста Тиэрена.
Не знаю, что я испытываю в этот момент: облегчение или жалость. Как же все запуталось, в какой безнадежный клубок заплелись судьбы этих четырех.
— Ее воспитывали граф и графиня Мирчеллий?
— Да, и души в ней не чаяли. Лилия всегда очень хотела дочь. И Эвайна заменила ее. А когда Тиэрен и Эвайна сказали, что любят друг друга, то родители были на седьмом небе от счастья. А потом это трагическое происшествие…
Марсий снова замолкает. Наверняка он винит друга в своем несчастье. Или у него тоже рыльце в пушку?
— Это была инициатива Льерена? — прямо спрашиваю я.
— Не совсем, — чуть мнется Марсий. — Мы все, кроме Тиэрена, ее дружно поддержали. Эвайна выкрала дневник виконта Мирреда Мирчеллия, дяди Тиэра и Льера. Мы с Льером отправились в Туманный лес и принесли оттуда нужное для ритуала существо.
— Какое существо? — ежусь я, вспомнив жуткую ночь и растерзанный труп в лесу.
— В ночь Черной луны, Астра, в Туманный лес затягивает существ из других миров. И людей, и монстров.
— А что за существо вам потребовалось для ритуала? Вы его убили?
— Да.
Я со страхом гляжу в невозмутимое лицо Марсия.
— Но… Но ведь приносить в жертву живых существ запрещено.
— Только людей, Астра, — поправляет меня мужчина. — Хотя убивать животных тоже считается дурным тоном. Подобное сохранилось разве что в глухих деревнях среди темных ведьм. Однако мы пытались следовать древнему предсказанию.
— Какому?
Марсий мнется. Я чувствую, что нащупала что-то важное, но мужчина отрицательно качает головой.
— Нет, извини, это ты спрашивай у своего жениха. Магические дела касаются только его.
И спрошу, еще ка-а-ак спрошу, делаю я зарубку в памяти.
— И что потом произошло? Почему в этом участвовал Тиэрен?
— Он лучше нас троих умел писать руны. А заклинание было очень сложным, очень, Астра. И мы рассказали ему нашу задумку.
— Тиэрен был против?
— Сначала да. Но его уговорила Эвайна. Она умела быть убедительной, — улыбается своим воспоминаниям Марсий. — Позже Тиэр решил, что все условия совпадают: и пророчество, и формула дяди. Мы понимали, что никто не позволит нам даже приблизиться к древнему храму, если мы расскажем. И решили все сделать на свой страх и риск.
— И что случилось? — у меня начинает биться сердце, хотя я уже не раз слышала о самом ритуале.
— Я смутно помню, — Марсий растерянно проводит рукой по волосам. — Я стоял вне круга. А Эвайна, Тиэр и Льер внутри его. Начали проводить ритуал. Открылась прореха. Жертва и заклинание должны были запечатать ее навсегда. Но вдруг раздался взрыв. Я почувствовал, как тьма несется на меня. Тьма и жар. Меня просто отшвырнуло в сторону. Я ударился спиной о колонну. Перелом. И вот.
Марсий грустно обводит рукой кресло, в котором сидит, и укутанные в плед ноги. Мое сердце обливается жалостью к мужчине.
— А вы помните, что случилось после взрыва? — спрашиваю я. Мне стыдно в душе, но больше всего я хочу услышать ответ на свой вопрос: кто? Кто из двух?
— Нет, Астра, ничего не помню, — разводит руками Марсий. — Я очнулся только спустя двое суток в Замке-на-горе. Не знаю, как граф Мирчеллий смог сохранить мне жизнь, которая едва во мне теплилась. Но вылечить меня не смогли. Никто. Хотя граф и графиня приглашали ко мне столичных магов-лекарей. И магию я свою тоже утратил.
Марсий бледно улыбается. Из дома выходят двое слуг. Они останавливаются на почтительном расстоянии, ожидая приказа.
— Мне, пожалуй, пора, — с неловкостью говорю я. — А то вы замерзнете на улице.
— Было очень приятно поговорить с тобой, Астра. Приходи в любое время. Я всегда дома.
Мужчина берет мою руку и почтительно целует. Я встаю. Наблюдаю, как слуги осторожно поднимают кресло мага и несут в дом. Марсий машет мне на прощанье, а я ему. Хватаю с вазочки рогалик и торопливо иду из сада.
Не знаю почему, но боль в душе становится слабее. Хотя, вроде, ничего нового я от Марсия не услышала. Мне надо свыкнуться с новым положением дел. И заняться своими. В свете новых открытий я еще больше жажду независимости: как материальной, так и социальной. Брак с Льереном снова начинает казаться мне ошибкой. Что ж, я помогу магу, пройдя обряд, который снимет с него проклятье. А там видно будет. Хрустальное будущее, которое я навоображала себе, дало трещину, и я осталась с пригоршней осколков в руках. С кучей ранящих сердце осколков.
Глава 48
Решение
У Зоулии я задерживаюсь часа на два, не меньше. Там меня заставляют завтракать второй раз (и я не возражаю) рисовой кашей с печеной тыквой и пирожками с капустой. Хозяйка то и дело бегает обслужить покупательниц, которые прибывают изо дня в день. А потом снова набрасывается на свою работу. На болванках висит несколько незаконченных или приготовленных для украшения шляпок. Я сижу у окна рядом с рабочим столом Зоулии, и с моего лица не сходит улыбка. В доме тепло от горящих дров в очаге. Сына муж шляпницы взял сегодня с собой в лес, так что никто не мешает ей работать. Я с удовольствием наблюдаю, как ловкие руки женщины кроят, шьют и украшают. Из бесформенных обрывков и кусочков возникает такая красота, что я готова захлопать в ладоши. Где же прячется эта красота, как не в человеческой душе, невольно думаю я. Только кто-то может ее извлечь оттуда, а кто-то нет.
— Надо будет тебе нанять продавщицу, — говорю я, когда женщина в очередной раз возвращается в мастерскую.
— Надо. Но пока я справляюсь. Думаешь, надо начать искать?
— Пока подожди. У меня есть человек на примете, — уклончиво говорю я.
— Мне обещали дать адрес очень талантливой кружевницы, — говорит Зоулия, откусывая нитку зубами. — Говорят, что у нее почти все кружева напрямую выкупают поставщики и перепродают уже в столицу. Но меня по знакомству обещали свести с ней.
— Как интересно! — загораюсь я. — Надо обязательно с ней подружиться. Мне тоже нужны кружева на одно изобретение.
Ну конечно! Зонтики ведь изначально делали от солнца и использовали для них кружево.
— Если хочешь, Астра, я возьму тебя с собой, — предлагает Зоулия.
— Хочу! Хочу!
Женщина улыбается. Сколько мы с ней знакомы? Без году неделя! А такое чувство, что знаем друг друга всю жизнь. Если у меня и есть подруга в этом мире, то это Зоулия.
— Ули, — смущенно интересуюсь я и собираю пальцем крошки на тарелке в одну кучку. — А если бы у меня не было дома…
— Что случилось? — встревоженно вскидывает на меня глаза шляпница.
— Ничего. Я просто спрашиваю. Если бы мне некуда было идти. И если бы…
Я хочу спросить: если я не смогу накладывать чары, — но вовремя замолкаю.
— Астра, — серьезно говорит Зоулия. — Если тебе нужна помощь. Если тебе нужна будет крыша над головой… Короче, двери нашего дома для тебя всегда открыты.
— Спасибо! — отворачиваюсь я и смахиваю с ресниц слезы.
Сегодня у меня странное настроение: боль и грусть мешаются в душе с верой в то, что как-нибудь все устроится. Но как?
— И куда это ты убежала без завтрака, Астра? — недовольным басом выговаривает мне Арвета, едва я вхожу в дом. — Ну-ка марш на кухню!
Она стоит в холле руки в боки и хмурится.
— Я сегодня уже завтракала два раза, — оправдываюсь я. — Не сердись! Мне надо было, честное-пречестное, уйти на рассвете.
— Короче, через два часа обед, — угрожающе говорит Арвета. — Будешь есть до отвала.
— Я согласная, — улыбаюсь я.
— И там тебя ждут в твоей комнате, — собирается вернуться к своим делам экономка.
— Кто?
— Как его… Ивар, что ли, зовут. Сын столяра.
Я радостно устремляюсь в свою комнату. Как же хорошо, что у меня снова кабинет.