Не будь тебя со мною?
Милая, помнишь, мы вместе слушали эту песню?
«Война еще не кончилась», – успокаивает меня мама. Почта доставляет письма с перебоями. Я каждый день молюсь о его возвращении, иногда – чтобы его мать поскорее умерла, и потом ужаcно себя ругаю. А то начинаю сомневаться, что наш роман действительно был. И только кольцо на пальце заставляет верить в лучшее будущее.
Я снова общаюсь с Люсьеной. Перед отъездом Жан показал ей новый метод, как научиться читать. Добросовестный учитель, он журил ее за пробелы в грамматике и хвалил за прилежание. К его приезду Люсьена решила научиться читать без запинки и занимается каждый день после школы. Я часто вижу ее у фонтана: закутавшись в большое дырявое шерстяное пальто, она сидит там с книжкой, пока не стемнеет.
Через спальню ее матери по-прежнему идет поток мужчин, поэтому, когда отца нет дома, я приглашаю Люсьену к нам. Мы почти не говорим о Жане. Из стыдливости, из суеверия? Привязанность к нему объединяет нас в нетерпеливом ожидании его возвращения. И вот однажды прибегает мама, растрепанная, с улыбкой до ушей.
– Тебе письмо!
С колотящимся сердцем я накидываюсь на него. Благословляю Небо, пославшее мне Жана. Мечтаю о нашем будущем счастье, о встрече, о свадьбе, о нашей совместной жизни и краснею, думая о свадебном путешествии. Вечером за ужином я болтаю без умолку, и мама счастлива, что ко мне вернулась радость жизни.
Не удержавшись, я делюсь новостями с Люсьеной. Она слушает вполуха, уткнувшись в учебник. Она стала забывать Жана? Иногда я вижу ее с Эмилем, долговязым, тощим и прыщавым деревенским пареньком, у его отца на горе участок с трюфелями. Но недели идут, день за днем я открываю почтовый ящик, с ужасом убеждаясь, что он пуст. Зима сменяет осень. Меня так тревожит отсутствие Жана, что я боюсь об этом думать. Неужели он меня забыл?
42
– Люсьена – бабушка Антуана? – с удивлением переспрашивает Феликс.
Джулия, Феликс и Жанина гуляют вокруг фонтана. Закутанная в шаль старушка тихо сидит в кресле-каталке.
– Знал бы ты, как я себя ругаю, что вот так накричала на нее в церкви… Не знаю, что на меня нашло.
– Сходи извинись… и позвони Антуану!
– Феликс, но он же меня бросил! Как вспомню, хочется выть.
Он накрывает ее ладонь своей.
– Лулу, погоди, не горячись. Очевидно, Антуан невольно разбередил твои старые раны и…
– Великий Гэтсби, специалист по кухонной психологии! – перебивает Джулия, выведенная из себя его словами.
Разве наш гнев – не отзвук прошлых обид?
– Насмехайся! Все равно ты знаешь, что я прав. Просто Антуан задел больную струну. Его поведение! Я горжусь своей Лулу… Прежняя Джулия никогда бы не оказалась в его постели – а попивала бы свой травяной чай!
Она опускает голову, пряча слезы.
– Хватит писать чужие истории, займись своей. Ну и пусть это может быть страшно. Ты отдалась чувствам целиком, без оглядки, и готов поспорить, это была лучшая ночь в твоей жизни. Или я не прав?
Она пожимает плечами и одним махом отметает все его аргументы:
– А может, Люсьена велела ему за мной приглядеть, чтобы я не узнала правду…
– Ты говоришь ерунду. А хоть бы и так, что он может сделать? Если честно, наверняка ему плевать на старые истории. Лично я думаю, это касается одной Люсьены. Кстати, ее здесь давно не видно, – замечает он. – Я, конечно, не собираюсь защищать Антуана, но у него были причины злиться…
Они молча идут по аллее. Пахнет скошенной травой – на другом конце парка тарахтит газонокосилка.
– Видел бы ты его участок! – говорит Джулия. – Одни ямы. Как будто там поселился выводок кротов. Воры, похоже, приходят с налобными фонарями, может, даже с приборами ночного видения, как у военных, чтобы издалека заметить хозяев. И все ради трюфелей! Ну и конечно, никто ничего не слышал…
– Даже его собака?
– Участок огромный, а бедняга Зербино туговат на ухо.
– И ты думаешь, в этом замешаны деревенские старики?
– Антуан в этом не сомневается. Им не нужны чужаки, и они на все пойдут, лишь бы он здесь не остался. Что за бред! Ведь он не чужой на этой земле!
– А по-моему, бред – считать, что шестьдесят лет спустя Люсьена настолько боится косых взглядов, что запрещает своему внуку говорить, кто он на самом деле!
Лицо Джулии мрачнеет.
– Я собираюсь узнать всю правду! Уверена, что Жозеф и Люсьена разрушили бабушкину жизнь. Почему? Пока не знаю, но сдается мне, Люсьена гнется под тяжестью вины. Не могу прийти в себя от мысли, что она всю жизнь прожила с этим и не решилась никому открыться.
Она кладет руку на плечо Жанины, которая, похоже, витает где-то далеко.
Втроем они проходят мимо Пьеро и Фернана. Оба друга в шерстяных шапочках сидят за каменным столом и спорят из-за партии в шашки.
– А ты потом видел малышку Мишель, дурик? – кричит Пьеро.
– Видел ли я ее? Черт возьми, да я на ней женился!
Феликс подмигивает Джулии.
– Встреча старых друзей?
– И это никогда не надоест!
Решительным шагом подходит Жизель с ноутбуком под мышкой.
– Я должна вам кое-что показать! – гордо заявляет она.
Все трое усаживаются в широкие плетеные кресла на веранде. Взгляд Жанины устремлен вдаль. О чем она думает?
– Джулия, я тут подумала, мне очень нравится ваша идея насчет шапочек с посланиями, – говорит Жизель с серьезным видом.
– Вы о шапочках Мадлены?
– Да, Феликс мне сказал, что вы хотели бы их продавать в Париже.
Джулия весело кивает.
– Шайка бабушек, которые вяжут наперегонки!
– Мы поговорили с Феликсом и решили, что будущее за интернетом.
Жизель делает паузу, чтобы Джулия могла переварить эту потрясающую мысль.
– Перед тем как Селестен потерял память, он купил ноутбук. Говорил, что компьютер продлит нам молодость! Забавно, если подумать. В общем, после того разговора об интернете и о Мадлене я решила походить на уроки информатики. И попросила Билли показать мне, как сделать сайт. Вначале он был настроен скептически, но понемногу – можно сказать, петелька за петелькой, строчка за строчкой – втянулся. В отличие от Билли, я не из терпеливых, от всех этих слешей, кавычек и тройных щелчков у меня быстро голова пошла кругом. И мы решили, что он делает сайт, а я осуществляю общее руководство. Ясное дело, пришлось повозиться. Но посмотрите, что получилось. Ручная работа!
Страшно довольная собой, Жизель торжественно открывает ноутбук. Крутя колесико огромной мыши, она листает страницы. С экрана смотрят Пьеро и Фернан, их поредевшие шевелюры прикрыты разноцветными шапочками. Вокруг мигают гифки, прямиком из девяностых.
– Mad’Laine? – читает Феликс между фотографиями кошки и радуги.
Жизель вся светится.
– Так называется наш магазин! Английские названия хорошо продаются. Так сказал внук Билли. Это была его идея, а поскольку он маркетолог, я согласилась. Я так подробно рассказываю, чтобы вы ничего не упустили! Выбираешь шапочку, щелкаешь мышкой – и деньги в кассе. Называется он-лавка.
– Онлайн-лавка?
– Вот именно, он-лавка.
Джулия с Феликсом улыбаются. Из большой гостиной доносятся аплодисменты.
– Мадлена вяжет в ускоренном темпе. К открытию все должно быть готово! Хорошая новость: Билли всех знает в деревне, многим рассказал о проекте, и каждый захотел внести свою лепту. У нас уже десять заказов, три – для мясника, похоже, в его холодильнике не больно жарко. Хозяйка галантерейного магазина прислала в «Бастиду» две большие коробки с шерстью и разрешила заплатить, когда сможем. А библиотекарша отложила для нас книжки с цитатами, которые должны вдохновить Мадлену на послания, но я уверена, что она и без них справится. Мадлена у нас философ.
Джулия аплодирует, в восторге от неожиданных талантов Жизель, – да, ей явно не место в «Бастиде». Внезапно из соседней комнаты доносятся крики ужаса.
– Что происходит?..
Феликс не успевает договорить – на веранду выбегает лама, ее шея обмотана шерстяными нитками.
– Держите ее! – вопит Пьеро, преследуя животное.
Джулия и Феликс ошарашенно смотрят, как Пьеро с воплем запрыгивает на ламу. Жанина хохочет.
– Надо же, а ты не потерял хватку! – восклицает Фернан.
– Она не быстрее зайца! Но воняет…
Следом за пыхтящим Фернаном появляются Мадлена и Элиана.
– Да что же это такое! – кричит Элиана. – Привели бешеное животное в дом престарелых! Наши мероприятия должны стимулировать пациентов, а не травмировать! Она могла покалечить кого-нибудь из постояльцев!
– Или кошку! – добавляет Мадлена.
Жанина плачет от смеха.
– Что за дикая мысль – надеть на ламу шапку? – негодует Фернан, распутывая нитки.
Жизель не обращает внимания на суматоху. Подняв голову от экрана, она обращается к Мадлене:
– За работу, у нас полно дел!
Вгрызться в спелый персик.
Отпустить пару ругательств.
Облизать ложку.
Увидеть, как улыбается Азнавур.
Разглядывать костюмы фигуристок.
Выкинуть шестерку, играя в кости.
Вспомнить слово, которое вертится на языке.
Отрывать хвостики у стручков фасоли.
Отыскать ягоду в зарослях ежевики.
Настежь открыть ставни.
Прыгать через скакалку.
Катиться на велосипеде под горку.
43
Придерживая платок под подбородком, Люсьена входит в церковь через боковую дверь и тщательно запирает ее за собой.
Она крестится и становится на колени перед распятием. Красный светильник у дарохранительницы тускло освещает пустой неф. Люсьена любит, когда в храме ни души. Тени играют на ее лице, пока она идет мимо свечей по центральному проходу. Одна из прихожанок вызвалась расставлять скамейки и убирать книги после вечерней мессы. Люсьена недоверчиво проводит пальцем по натертому воском дереву.