Молчат и по дороге в «Бастиду». Ночью все было сказано. Старенький «Пежо» едет мимо виноградников в мягком свете утреннего солнца. Среди хвойных и дубовых лесов, под сенью горного массива Эстерель просыпается деревня.
Джулия паркуется перед белым зданием. На Люсьену больно смотреть. Она подавленно молчит, вцепившись в старую сумку. Джулия кивком показывает на дверь. Тогда Люсьена достает из сумки сверток и аккуратно разворачивает ткань. Внутри – пачка пожелтевших от времени писем. На первом конверте – имя Жана Колоретти. Ночью Люсьена уже показывала Джулии письмо Жозефа.
Жан,
не знаю, как обращаться к тебе, назвать ли тебя зятем или трусом.
Вот уже три месяца, как от тебя никаких вестей. А почта приходит исправно, корсиканец старик Франсеску сегодня утром сказал, что получил письмо от сестры.
Со времени твоего отъезда моя дочь плачет и чахнет. Я опасаюсь за ее честь так же, как и за ее сердце. Женщины хрупки. Это мы должны следить, чтобы они не покидали нас, и защищать их.
Это мое первое и последнее письмо к тебе. Плохое здоровье вынуждает меня принимать срочные меры, чтобы обеспечить будущее дочери и жены. Дни мои сочтены, а они не должны оставаться одни. Хотя война закончилась, время сейчас неспокойное.
Предупреждаю, если ты не объявишься до Нового года, помолвка будет расторгнута. Не хочу верить, что до этого дойдет. Последние годы и так принесли много горя, не хватало, чтобы к трупам наших солдат прибавились разбитые сердца наших женщин.
Жанина упрямица, но она заслуживает счастья. Напиши ей и поклянись мне, что позаботишься о ней. Я как отец не могу умереть, не услышав этого.
С нетерпением жду от тебя ответа,
Джулия провожает взглядом Люсьену. Это утро принесло обещания, надежду и прощение.
Джулия открывает сумку, чтобы достать дневник, под руку попадается шапочка. Мадлена связала ее несколько дней назад и подарила Джулии, улыбаясь при этом своей мягкой, немного отчужденной улыбкой.
Небесно-голубая шапочка связана узором «ракушка» из мягкой шелковистой шерсти. Джулия какое-то время любуется ею, размышляя о Мадлене, Пьеро, Фернане, Жанине, о тех, для кого время приостановило свой бег. Открывает ли забвение путь к счастью? А потом она думает обо всех остальных, кому еще дано помнить. О Люсьене и о грустном ребенке, который плачет в ней до сих пор.
Джулия выворачивает шапочку. На узкой полоске бумаги – изящный почерк Мадлены:
Злодеи тоже мечтают о любви.
53
Люсьена стучит в дверь. У Жанины Феликс; в маленькой гостиной витает аромат кофе, на патефоне крутится пластинка. Музыка затихает, когда к ним подходит Люсьена. Ее тело налито свинцом, каждый шаг дается с трудом. Она не слышит, как Феликс выходит. Все заглушает стук сердца, которое бьется так сильно, что она боится не выдержать его ударов.
Жанина сидит у окна, погрузившись в свои мысли. На ней халат, расшитый цветами и ласточками, подарок Люсьены на день рождения. Люсьена вспоминает, как несколько месяцев назад они поднимали бокалы за будущее. Обедали у Джино. Жанина нарядилась, было тепло, их обслуживал очаровательный официант. Люсьене слышится смех Жанины, звонкий, неожиданный, заразительный.
Люсьена кладет руку на плечо подруги.
– Жанина!
Та поднимает испуганный взгляд, беспокойный и неуверенный.
– А разве…
Люсьена сжимает ее руку.
– Это я, Люсьена.
– Люсьена! Прости, я тебя не узнала. Как поживаешь, Люс? Выучила уроки?
Она улыбается. Люсьена садится рядом, тяжело дыша. В горле застрял камень. Камень гнева, отвращения к себе и самоотречения.
– Куда ты дела Жанно? – обеспокоенно спрашивает Жанина. – Надо найти для него еду. Мадам Берто отдаст нам непроданный салат.
Люсьена сдерживает слезы.
– Я должна тебе кое-что сказать.
Жанина слушает с детски спокойным лицом.
С чего начать? Умолять о прощении? Рассказать о своей тайной любви? Люсьена в замешательстве. Ее одолевает усталость, мысли путаются. Она хотела бы исчезнуть, так сильна боль и тяжел этот груз. Не слишком ли поздно для признания и отпущения грехов?
Люсьена много раз переживала этот момент. Она представляла, как берет Жанину за руку и слова сами слетают с губ, льются – плавные, свободные. Но наедине с Жаниной не могла собраться с духом. Откладывала откровения на потом, веря, что судьба подарит им еще много прекрасных лет жизни. И не брала в расчет жестокости бытия, которое лишило ее любви, а теперь отнимало Жанину, оставляя Люсьену один на один с ее призраками.
Может, уже слишком поздно? Люсьена мнется, слова не идут на язык. Что ж, если она не может признаться сама, пусть говорит тот, кого здесь нет.
Она дрожит, разворачивая первое письмо. Знакомый почерк Жана. Листок исписан перьевой ручкой. За семьдесят лет чернила кое-где выцвели. Люсьене не нужны очки, каждая фраза запечатлена у нее в сердце.
– Моя роза…
Голос прерывается. Она откашливается, утирает слезу и начинает сначала.
Моя роза, моя мелодия, мое солнце!
Вот уже почти месяц, как мы расстались. Вчера по радио я услышал песню Трене, и она утешила мою боль от разлуки с тобой. Я сказал себе: если мир устроен правильно, ты тоже слушала ее, думая обо мне.
Дни проходят, унося надежду на мамино выздоровление. Мы очень грустно провели это Рождество, но меня поддерживает мысль, что в следующем году мы отпразднуем его вместе с тобой. Надеюсь, ты проявляешь терпение и не ссоришься с отцом. Я уверен, что за его неловкими манерами кроется добрая душа.
Дорогая, мне не терпится вновь увидеть тебя, погладить по щеке, поцеловать нежную кожу и сжать тебя в своих объятьях. Береги себя и поцелуй от меня Люсьену.
Обожающий тебя твой жених,
Жан
В ушах гудит.
– Жанина, эти письма… Эти письма взяла я, я… Я не должна была тебе…
Последние слова Люсьена еле шепчет. Лицо Жанины спокойно – ни удивления, ни гнева, ни грусти. Она довольна, рада хорошей компании. Поколебавшись, Люсьена разворачивает второе письмо.
Мой ангел!
Сегодня утром умерла мама. У меня большое горе, и я молю Бога, чтобы Он поскорей привел меня к тебе. Моя любовь ни перед чем не отступит и не ослабеет.
Утром я думал, какими мы станем через пятьдесят лет. И представил себе старичков, которые ходят в церковь, держась за руки, заботятся друг о друге и не обращают внимания на уходящие годы. Да, мы станем именно такими.
Я буду дарить тебе пластинки, и мы будем слушать их вместе. Будем говорить о любви и петь о нежности. Танцевать под звездами, и они будут смеяться, видя нас такими счастливыми.
Мы не убоимся ни пролетающих дней, ни темноты в конце пути.
По морщинистым щекам струятся слезы. Люсьена прерывает чтение, достает носовой платок, сжимает в кулаке и продолжает. Жанина еще здесь или так далеко, что слова до нее не доходят?
Люсьена медленно расправляет каждое письмо и читает нараспев, как молитву. Надежда, страсть, музыка и будущее… Слова любви как бутылка с посланием, брошенная в море. Слова любви, которую не поколеблет даже ответное молчание.
Люсьена кладет выцветшие листки на стол, утирает глаза и крестится. Она чувствует, как уходят силы, и молится, чтобы Бог дал ей мужества. Это чтение – ее крестный путь. Осталось последнее письмо. Развернув его, она делает глубокий вдох. Теперь ее голос звучит тонко, она почти шепчет:
Жанина!
Я только что был у вас дома, меня встретил твой отец, он был в гневе. Я даже не успел поздороваться, как он выставил меня за дверь, угрожая убить. От его взгляда я оцепенел. Я поспешил к Люсьене, и она мне сказала, что ты вышла замуж.
Я пишу эти слова, и руки опускаются. Руки, сердце, душа. Я раздавлен и не хочу верить, что ее слова могут быть правдой. Я даже не запомнил имени этого мужчины, только то, что он отнял тебя у меня, у наших мечтаний.
Как ты могла нас предать? Высмеять нашу любовь? И жизнь, которая нас ждала? Не представляю. Я вернулся – а тебя больше нет. Мое сердце в смятении, оно ранено, потрясено, мучится.
Я отдаю это письмо Люсьене и прилагаю свой адрес. Меня приглашают преподавать в Экс-ан-Прованс. Умоляю, напиши мне, что это лишь страшный сон. Напиши поскорей. Я все могу понять. Нет ничего невозможного для тех, кто любит друг друга так, как мы, такой огромной любовью. Но любишь ли ты меня до сих пор?
С нежностью,
По щеке Жанины катится слеза. Измученная Люсьена прижимает платок к губам, не в силах продолжать. Вдруг в гостиной раздается слабый голос ее подруги:
– А Жан скоро вернется?
Люсьена опускается на колени, ее лицо искажено страданием. Жанина с отсутствующим видом гладит ее по голове. Люсьена сотрясается от рыданий. Она хотела бы объяснить, выразить всю ненависть к себе, все отвращение, которое у нее вызывает та девчонка, которой она была. Попросить прощения за то, что не заслуживала дружбы.
Но ей не хватает слов.
Уткнувшись в халат Жанины, она долго плачет. Плачет о судьбе, которая терзает души, о чистосердечных возлюбленных и о детях, которые не заслуживают любви. Она оплакивает жизнь, полную горя и чувства вины, одиночества и разбитых любовей.
54
В саду «Бастиды» пустынно. Сидя на скамейке, Джулия созерцает восход. Ее пальцы поглаживают лежащий на коленях дневник. Она слышит бабушкин голос. Ее смех – как стайка ласточек.
Джулии вдруг захотелось продолжить путешествие в ее компании. Как явственно звучит этот зов далекого прошлого. Она хочет собрать разбитое. Рассказать эту историю такой, какой она должна была быть, – похожей на песню о любви, на припев в четыре руки, вальс на три счета.