Из-за деформации добыча напоминала жуткие маски традиционного японского театра — распахнутые пасти, растянутые веки, обвисшие уши и крючковатые носы. Помимо пирсинга высших демонов не обошло стороной искусство татуировки — на сморщенной коже всех оттенков красного и черного красовались как простые — самодельные — наколки в виде человечьих черепов, пентаграмм и каббалистических символов, так и запредельные в сложности и красоте картины, изображающие жизненный путь и ратные подвиги мертвого беса. На растянувшейся от щеки до щеки панораме с микроскопической точностью набили бытовые сцены, элементы обучения и посвящения, первые вылазки наверх, оргии, пиры и сражения.
Особого антуража придавало освещение — небольшое окошко под самым потолком занавесили отрезом шелка, на лавках вдоль стен качали язычками свечи из алого воска, а в углах потрескивали жаровни, наполняя помещение первобытными отблесками, будто пробивающимися прямиком из преисподней. Пока разглядывал выставку, заметил экземпляр с короткими пирамидальными рожками, отчаянно смахивающий на одного известного пользователя светового посоха. Не успел поразиться сходству, как на глаза попалось обрамленное смолянистыми прядями бледное лицо, разительно выделяющееся на фоне изуродованных мумий. Его словно и не спилили, а живая и здоровая девушка просто просунула голову в замаскированное отверстие в стене и притворялась спящей. Казалось, пощекочи кончик точеного носа — и чихнет. Накрашенные сажей губы, сурьма на веках, гладкая чистая кожа и длинные тонкие рожки, больше похожие на усики насекомого. Вне всяких сомнений, предо мной на самом видном месте висела суккуба — единственная во всей обширнейшей коллекции, гордость и услада охотника на бесов.
— Нравится? — раздался из угла хриплый голос.
Так засмотрелся на трофеи, что в упор не заметил сидящую за столом фигуру в плаще и надвинутой на лоб широкополой шляпе. Перед комендантом высилась кипа документов — скорее всего, рапортов, — в скупых лучах едва горящего огарка поблескивали серебряный кубок и чернильница с воткнутым пером.
— Да... — ляпнул первое пришедшее на ум, чтобы не затягивать намечающуюся паузу. — Сложно, наверное, убить такую.
— Убить? — собеседник хмыкнул и закутался в плащ, хотя на этаже царила летняя жара. — Убить — легко. Даже очень. А вот поймать — гораздо сложнее. Но мне ли тебе рассказывать?
Человек поднял голову, и я во всей красе увидел расплывшуюся в ехидной ухмылке рожу Легата.
Глава 5. Предложение, от которого можно отказаться
— Не чихай, — главный враг откинулся на спинку и осклабился. — Все равно не попадешь.
В доказательство своих слов ублюдок попытался взять кубок, но пальцы просочились сквозь металл. Ясно — магическая проекция или что-то вроде того. Стоило сразу догадаться — не мог адский генерал, предпочитающий сносить все на своем пути, по стелсу просочиться в укрепленный город. Да и кресло под ним ни разу не скрипнуло.
— Где мои друзья? — шагнул к столу, осмелев после осознания, что дьявольский призрак никак не навредит. — Что ты с ними сделал?
— Запер в квартале знати. Не парься, с ними все нормально. Условия, конечно, не курорт, но никаких истязаний, пыток и прочей чепухи, которую тебе надули в уши.
— Да неужели? Так ты у нас, оказывается, добрый и пушистый? Овца в волчьей шкуре?
— Я — ролплейер, — Легат улыбнулся. — Или ролевик. И предпочитаю темную сторону — щито поделать, мне по духу ближе ренегаты. Да, я отыгрываю злодея. Но из этих двух слов, — демонист подался вперед и уставился на меня сверкающим глазом, — главное — отыгрыш. Я не садист и не маньяк. И не убиваю игроков лулзов ради.
— А Хорват — тоже отыгрыш?
— Хорват — е6анат, — ожидал услышать любое оправдание, однако ответ настолько ошарашил, что я невольно отступил от собеседника и тряхнул головой, будто на макушку упал рыхлый снег. — Никто не просил его убивать Женю. Просто парень перестал различать реальность и вымысел, ботов и живых людей. Такое случается. Чем дольше в игре — тем чаще.
— Чего ты хочешь? — перевел разговор в русло конкретики, пока не начал поддаваться подозрительно убедительным речам рыжей змеюки.
— Думаю, догадываешься, — парень совсем по-человечески вздохнул и подпер щеку ладонью. — Поговорить о Хире, пока не стало слишком поздно.
— Далась тебе эта девка, — нахмурился и скрестил руки на груди, решив прикинуться разочаровавшимся в отношениях горе-любовником в надежде вытянуть побольше информации. — Давно бы другую нашел.
Враг издал звук, похожий на протяжное лошадиное фырканье.
— Едрить у тебя лапши на ушах, чувак. Как только не отвалились еще.
— Поясни.
— Да че тут пояснять? Хира — не моя девушка. И никогда ей не была!
— Тогда кто она?
Бесовод шумно выдохнул, облокотился на столешницу и заговорил со мной как учитель-невротик с учеником-тугодумом.
— Тебе слово «легат» о чем-нибудь говорит?
— Дай угадаю, — потер подбородок. — Это — не твой ник.
— Браво! — парень хлопнул по стопке документов, не издав ни звука и не шелохнув ни листочка. — И почему ты выбрал паладинство? Вместе мы бы давно завоевали оба мира! Представь команду из двух Брэйнов — это же тотальный вин.
— Не отвлекайся. У меня мало времени.
— Ути-пути, занятой какой, — колдун скорчил гримасу, но быстро вернул серьезный настрой с тонким слоем насмешливости. — Здешний ад по стилистике очень похож на древний Рим. Уверен, понимаешь, почему. Имя мне — Легион и так далее. А легат — это должность. Уполномоченный посланник с чрезвычайной миссией — вернуть рогатую катастрофу домой, спрятать за семью печатями и надеяться, что эта морда не выберется хотя бы в ближайшую пару лет.
— Ты не ответил, — подошел едва ли не вплотную и навис над собеседником. — Кто она?
— Оружие, — неуверенные попытки доминировать над голограммой откровенно веселили гостя. — Вундерваффе. Меч, обретший волю. Угроза для всех нас. Если поможешь вернуть клинок в ножны — получишь столько плюшек, что на всю оставшуюся жизнь хватит.
— Переход на темную сторону обязателен?
— Нет, — равнодушно отозвался Легат. — Не хочешь плюшки — заплатим деньгами. Или гайдом на графский квест. Птички нашептали, кому-то позарез нужна пара тонн золотом, а часики тикают.
После этих слов я непроизвольно потер шрам на скуле и скрипнул зубами.
— Впрочем, не настаиваю, — визитер встал и прижал шляпу к груди. — Мое дело предложить. Ты же вправе отказаться. Беглянка все равно попадется, но чем дольше тянем — тем хуже будет. Надумаешь сотрудничать — найди перекресток и трижды назови мое имя. Оревуар, мон ами.
— Стой! — миллионы вопросов жгли мозг калеными гвоздями, но эфемерная сущность бесследно испарилась — лишь разом колыхнулись свечи, как от внезапного сквозняка.
Миг спустя скрипнула входная дверь, и в кабинет громким шагом вошел комендант со свитком под мышкой.
— Вот ты где, — мужчина сел за стол и заменил огарок в подсвечнике. — Я все думал о той суккубе, что напала на вас. Эти твари — та еще головная боль. Видел бы ты, во что ее сестричка превратила мою грудь — ни пяди живого места, все перепахано рубцами! Староват я уже для таких охот, а бестию надо изгнать из Парамора любой ценой. Иначе путь в Кастель-Брокк станет слишком опасным, придется раскошеливаться на конвои, торгаши взвинтят цены... А в графстве и так все через пень-колоду. Справишься — и подружке простят все долги. Что скажешь?
Ничего не сказал — и без того наговорился на день вперед. Молча развернулся и вышел во двор, намереваясь до рассвета отдохнуть в таверне, а поутру взять с десяток заданий и квестить до темноты. При том не сбрасывал со счетов оба предложения, но рассматривал их скорее как экстренные варианты, когда либо так — либо кранты.
Чупа, почуяв обуявшее хозяина беспокойство, ткнула пятаком в ладонь. Похлопал напарницу по холке — благо гончая такого роста, что не пришлось даже сутулиться. Когда добрались до таверны, окончательно стемнело, а из освещения в городе только факелы у редких дозорных — все неписи в соответствии с лором локации спешили в дома аккурат после заката, запирали двери, заколачивали ставни и тряслись под одеялами в ожидании первых петухов.
И только заведение с коротким и мрачным названием «Жребий» ждало припозднившихся поборников. В сумке бряцали десять серебряных — черт знает, какие здесь расценки, но хотя бы на миску каши и кости для Чупы должно хватить, а переночевать можно и в общей зале. Не брезгливый, а от загребущих лапок надежно защитит питомец, хотя вряд ли какой воришка осмелится лезть к парню, у чьих ног дремлет порождение преисподней.
Но все задумки — даже столь приземленные и незамысловатые — срубила на корню трактирщица, похожая на шпалу в черном платье и чепце. Вооруженная увесистой метлой женщина заступила путь, словно все время поджидала у порога, а наше появление наконец активировало скрипт. И прорычала голосом, по сравнению с которым хриплый бас Макара — детский лепет:
— С животными нельзя!
— Это — не просто животное, — хмуро ответил с намеком на партнерские отношения с питомцем, но бабища (иначе и не назвать) поняла слова по-своему.
— Вижу, что не простое, не слепая. Отзывай — и проходи.
И как тут объяснить, что собачка со мной без договора, а по доброй воле, и никакой властью над ней не обладаю. И могу «отозвать», только дав команду «лежать» у крыльца, но и это старую ведьму не устроило.
— Что?! — хозяйка вытаращила блеклые глаза. — Бросить бестию без присмотра? Еще чего! Или отзывай — или проваливай.
Ногти сами собой впились в ладони — до ледяных колик в затылке захотелось пульнуть в обнаглевшего бота файерболом, но разум пока еще довлел над чувствами, и вспышку гнева удалось погасить. Ни к чему хорошему нападение в крепости, которая суть есть вооруженный гарнизон, не приведет — или паду в неравном бою со сворой гвардов или вышвырнут за ворота, где со мной разберутся ночные твари. И тогда Крис ждет участь пострашнее смерти, чего я допустить не мог ни при каких обстоятельствах.