— Прикройте! — Буран вскинул катану над головой. — Неудержимая!..
Под ногами воина закружился пыльный водоворот, в котором, будто в грозовых тучах, проскальзывали электрические разряды.
— Несокрушимая!..
Вихрь разросся, сдув суккуб к стенам. Одной удалось прорваться, но «Чих Дракона» отшвырнул ее к визжащим товаркам.
— Неотвратимая!..
Молнии становились все ярче и прямее — приглядевшись, понял, что это вовсе не сполохи, а ослепительно сверкающие клинки без рукоятей.
— Казнь тысячи порезов!!! — громом раскатилось по пещере.
Вращающаяся со скоростью ветра стальная мясорубка сплошным фронтом надвинулась на бестий. Твари метались и хлопали крыльями, как стая вспугнутых воробьев, но шторм настиг каждую и втянул в смертельный хоровод. Зачавкало, захрустело, и вихрь слой за слоем окрасился бурым, словно на гончарный круг плеснули струйку густого сиропа. Затем все стихло, и о шайке демониц напоминал лишь слабый запах серы. «Самурай» опустился на колено и оперся на вонзенное в землю оружие, судорожно втягивая воздух. По смуглому лицу градом катился пот, смолянистые волосы растрепались и налипли на лоб и щеки.
— Я — все... — шепнул товарищ, — Дальше сами.
С одной стороны, помощь спутника неоценима — без его ультимативного умения нас бы самих порубили в фарш. Но с другой, впереди ожидала третья — самая сложная и опасная — фаза, а я понятия не имел, как противостоять такому исполину. А между тем демон встал, опираясь на молот, и замахнулся, сбив еще один сталактит. Каменный зуб с грохотом приземлился позади титана, дав недвусмысленную подсказку на дальнейшую тактику.
— Хира, отвлеки его!
Девушка кивнула и помчала на врага, а когда тот обрушил кувалду, нырнула в портал за долю секунды до превращения в лепешку. Появилась за спиной твари и принялась драть хвост, как дикая кошка. Когти большей частью высекали искры из цепей, но порой добирались и до плоти. Вкрай разъярившись от такой наглости, черт резво развернулся, и лезвие на кончике хвоста просвистело в полуметре над макушкой.
И все же риск оказался оправдан — босс с воем топтался на месте в тщетных попытках достать бестию, но та раз за разом прыгала в пентакли. Агро взято, противник отвлечен — самое время приступить к выполнению задумки. Для пущей осторожность проверил браслет и вздрогнул, ощутив на шее неприятный холодок — каждый прыжок подруги отнимал половину деления фиала, а скакала она очень часто. Иначе просто не могла — малейшее промедление равносильно смерти.
Обычный камень — не адский базальт, хватит и трети запаса. Луч ударил в самый большой нарост, нависший точно над рогатым выродком. Получилось — клин с треском отломился и врезался боссу промеж лопаток, но тот лишь мотнул плечом, будто отгоняя севшую муху, и продолжил самозабвенно гоняться за подругой. Да какого ж хрена?!
На последней капле моджо суккуба добралась до меня и встала рядом, дыша еще тяжелее, чем Буран. Мечник, несмотря на измождение, тоже поднялся, опираясь на меч, и встал справа.
— Не, ну это уже нагревалово, — процедил сквозь стиснутые зубы.
— Уходим, — сказал, попятившись. — Отдохнем, отрегенимся и попробуем еще.
Титан то ли прочитал мысли, то ли заметил нашу попытку к бегству, перехватил молот как копье и швырнул прямо в ворота, отрезав последний путь к отступлению. Да, оружия гад лишился, но и у нас не осталось чем сражаться — не врукопашную же с такой скотиной махать? Чудище приподняло щит, сжало кулаки и неспешно зашагало в нашу сторону, подволакивая ногу. Прорезанная башка, отрубленный хобот, черная и вязкая, как нефть кровь на пластинах... Мы нанесли уроду немало урона, выстояли два раунда из трех, и так позорно слились в финале. Да уж, не повезло, не фартануло...
Сутенер вскинул руки, намереваясь размозжить наглецов, как вдруг раздался громоподобный грохот, и расколотая надвое кувалда полетела в хозяина, как снаряд из пушки. Навершие смяло сталь, переломало пальцы и вынудило выронить щит, а древко вонзилось в сочленение между листами брони. Следом в пещеру влетела сосулька величиною с мачту и прошила насквозь оставшийся без прикрытия живот. Страж даже взреветь не успел, лишь схватился за глыбу льда и в изумлении раззявил рот. Мы — тоже, особенно когда из земли ударили толстенные молнии и превратили великана в головешку, рассыпавшуюся воняющим серой пеплом.
Разом обернувшись, увидели в темноте туннеля женскую фигуру, но радость внезапной спасительнице оказалось преждевременной. Жила вновь засияла голубым, и призрачный свет озарил... Ренату. Безумная волшебница криво усмехнулась и процедила:
— Ну что, сука. Вот ты и попалась.
Глава 8. Обитель боли и разврата
— Только попробуй изгнать эту мразь. — Красное платьице, белые волосы, манто — никакой ошибки, это точно колдунья с Базы. — Сожгу — и глазом не моргнешь.
В подтверждение намерений над ладонью пришелицы вспыхнул огненный шар.
— Рен? — Буран шагнул вперед, заслонив соратников. — Как ты нас нашла?
— Я — сильнейшая волшебница в этой гребаной локации, — голос девушки сквозил лютой стужей. — Думаешь, вычислить пару нубов — большая задача? А теперь отойдите и не мешайте. Если придется — прикончу и вас.
— Ладно, — встал рядом с мечником и поднял руки. — Хорошо. Ты убьешь ее. И что дальше? Егор вернется? Тьма исчезнет? Война закончится? Люди перестанут гибнуть? Тебе станет легче?
— Заткнись! — посох ударил оземь, и это трижды отразилось от свода. — Не смей втирать эту слащавую чушь! Рогатая мразь отняла у меня самое дорогое. Я отомщу — а потом хоть потоп.
— Да кому ты собралась мстить?! — в порыве гнева двинулся на альбиноску, но «самурай» вовремя схватил за плечо. — Боту? Неигровому персонажу? Куску кода?! Если и есть смысл кому-то мстить, то лишь Легату. Но мы уже от него избавились!
— Куску кода? — белая бровь изогнулась. — Тогда почему ты ее защищаешь? Жизнь аж готов отдать. Постой в сторонке, это же просто бот...
— А играть потом как буду? Заново прислужника качать? — попытался вырулить из логического тупика, но попытка получилась жалкой до невозможности.
— Прокачаешь, не облезешь. Лучше начать с нуля, чем сдохнуть. Или нет?
— Знаешь что, милая? — демоница растолкала нас и вышла вперед. — Вчера встретились, а уже в печенках сидишь. Хочешь знать, как погиб твой ненаглядный? Я расскажу. Во всех, мать твою, подробностях. Но потом не жалуйся.
***
Не так давно Железная крепость и южные рудники принадлежали Свету. Тьма же засела по логовам в Северных горах и партизанила из последних сил. Как-то раз разведка доложила, что Стальной караван пойдет через наш участок с ослабленной охраной — всего-то пять игроков. Если прикончить мамонта и поломать вагоны, состав застрянет в депо на неделю — три дня за «локомотив» и сутки за каждый контейнер. Все это время кузница проработает вхолостую, а это уже весомый повод рискнуть.
Змей, наш вожак, опасался посылать лучших бойцов, ведь те, скорее всего, не вернутся. Но и отправлять слабаков бессмысленно — погибнут зазря, так и не сумев насолить поборникам. Поэтому ударную группу составили из одного прокачанного приспешника, двух середняков и новичка, которого не шибко жалко. Командир отряда — демон-рыцарь Клешня, костяк — ловчий ада Леон и черная чародейка Трикс. Вы видели эту троицу на станции. Четвертым, к всеобщему облегчению, без промедлений вызвался Легат — умирать никому не хотелось, а рыжего, мягко говоря, недолюбливали. А так — двойная выгода, и сами уцелеют, и от занозы под ногтем избавятся.
Мы устроили засаду недалеко от путей, за валом сошедшего со склонов оползня. Клешня предложил сосредоточить максимальный огонь на мамонте, завалить его, а уж потом выколупать врага из бронированного короба. На первый взгляд неплохая задумка, Леон и Трикс сразу согласились, Легат промолчал. У меня, понятное дело, никто ничего не спрашивал — я должна стоять за хозяином, беспрекословно выполнять приказы и не отсвечивать. Наказание за малейшее сопротивление... о, рыжий ублюдок знал толк в наказаниях. А неудовольствие и гнев вызывали: секундное замешательство, «сложное» лицо, хмурый взгляд, резкий жест, недостаточно доброжелательный тон... Улыбаюсь — плохо: ты че, ехидничаешь? Не улыбаюсь — тоже плохо: ты че, не рада меня видеть?
Легат не наказывал сразу, но отмечал все дневные проступки, чтобы «отработать» их ночью. Перо и бумагу с собой не носил, зато носил кинжал-керамбит с загнутым острием. Им-то и делал засечки на моем предплечье — неглубокие, шрамов не оставалось, зато «журнал для заметок» быстро заживал и был готов к новому учету. В особо удачные вахты кожа напоминала лист в клетку, а иногда царапины перебирались на плечи, шею и щеки.
Но это так, лирика. Мы морозили задницы, поезд опаздывал. Клешня заскучал и спросил у Легата, почему бы рогатой суке ему не отсосать? Рыжий подумал недолго и согласился, но не бесплатно, а за один цент.
***
— Хватит! — выпалил в сердцах. — Я не хочу это слушать!
— Артур, — угрюмо произнесла Хира. — Если не расскажу сейчас — то не расскажу никогда. Понимаешь?
Я понимал. Поэтому понурил плечи и замолчал, тешась мыслью, что однажды снова встречусь с гребаной троицей и воздам каждому по делам его. Так воздам, что сам Владыка вздрогнет, когда узнает, как расправились с его шестерками.
***
Клешня с неохотой расплатился и отстегнул гульфик. Член рыцаря напоминал колбасу, которую на пару суток забыли на солнышке, и был весь усеян фистулами, как сыр — дырками. Впрочем, это не единственное сходство с сыром. Второе — плесень.
— На колени, — скомандовал главарь.
Вид гниющего отростка так ошарашил, что я затупила и не бухнулась ниц в тот же миг. И получила первую отметину за утро — мелкую, но длинную. Хозяин схватил за пальцы и вывернул, располагая руку поудобнее, кинжал медленно прополз от запястья до локтя. Забыла упомянуть — одежду мне носить запрещалось. Только особые наряды для постельных утех, но в бою — ничего, кроме ошейника, чтобы не мешать процедурам.