Первая мысль — Буран и Рената таки не сдержались и занялись тем, о чем впоследствии пожалеют. Или нет. Но вот незадача — в зале хватало света, и в углу отчетливо виднелся силуэт «самурая», похрапывающего в обнимку с катаной. Два и два наконец сложились. Стопы приросли к полу, а в позвоночник будто вбили свинцовый лом. И все же нашел в себе силы и смелость повернуть голову на соседний балдахин, под которым переплелись два тела — однозначно женских. И если насчет личности первой имелись сомнения (пусть и нерациональные), зато вторую — верхнюю — мгновенно опознал по таким неприметным деталям, как рога, мать их, и хвост!
Хвост, к слову, загибался крючком и нырял меж сведенных бедер, а его кончик играл главную роль в открывшемся представлении, без которой обратно-поступательные движения демоницы не вызывали бы такого бурного сопения. Собственно, Рен сопела лишь потому, что суккуба закрыла ей рот поцелуем — в противном случае стоны слышались бы и в хранилище с запертым люком.
Все-таки совратила бедолагу — вот же похотливая зараза! А я чем не устроил? Разбудить не смогла? Ну да, конечно — до утра подождать никак нельзя, небо оземь свалится! Не знаю, от чего распирало больше — от бешеной ревности или не менее бешеного возбуждения — вот и решил разобраться в чувствах здесь и сейчас, не откладывая разборки в долгий ящик.
На негнущихся ногах подошел к кровати, отдернул балдахин и оцепенел с вытаращенными глазами и распахнутым ртом. Хира в самом деле лежала на распластанной волшебнице, но не целовала, а с аппетитом обгладывала кожу с окровавленного лица.
— Ептыть!
Очнулся, как ведром ледяной воды облитый, и рывком сел на постели. Замок утопал в холоде и тишине, лишь Буран похрапывал в дальнем углу. Тряхнул головой, ошалело огляделся и увидел на краю ложа подругу — бестия лежала на боку, подперев щеку ладонью, а свободной рукой теребила кончик хвоста. Ехидная улыбка и задорный блеск в глазах выдавали негодяйку с потрохами — да она, по большому счету, и не отрицала содеянное.
— Как спалось, милый? — проворковала прислужница.
Откинулся на спину и тяжело вздохнул, положив ладонь на грудь, чтобы сердце не выскочило, как личинка Чужого.
— Какая же ты жопа...
— А-то ты не знал. Веселая же шутка, — Хира взгромоздилась сверху и укусила за мочку. Пульс это ни разу не успокоило, и будь я постарше, наверняка поймал бы приступ. — Ну, не злись... У нас еще куча времени, пока ребята не проснулись. Ты готов, я готова, так что поехали...
Грядущий старт прервал громкий всхрап Бурана, после которого залу наполнил еще более громкий кашель. Кряхтя и ругаясь под нос, великан потопал к столу, взял початую бутылку и вылакал половину, как компот. Громкие звуки разбудили Ренату, так что запуск ракеты в глубокий темный космос пришлось отложить из-за неблагоприятных внешних условий.
— На Базе продолжим, — заговорщицки шепнула подруга и чмокнула в щеку, словно скрепляя договор печатью.
Взяли все, что пригодится в дороге, собрались и вышли из замка, но у входа в туннель демоница обернулась и произнесла:
— Ребят, я хоть и проиграла вчера, но у меня есть одно желание. Поможете?
Когда узнали, что надо сделать, не отказались. Вместе с Рен ударили в сияющую жилу молнией и лучом, вложив в заклинания весь запас фиалов. Колдовской минерал с ослепительной вспышкой взорвался, стены задрожали, загудели, точно за ними ревел селевой поток. Свод пещеры изошел трещинами, как яичная скорлупа, и обрушился многотонными глыбами, навеки похоронив обитель боли и разврата. Бестия опустила рычаг, и базальтовые створки сошлись за миг до того, как нас захлестнуло облако пыли. Что бы ни случилось, чем бы ни закончилась война, больше никто и никогда не использует пыточную коллекцию Легата — ни во зло, ни во благо.
Утро встретило нас метелью — не сильной, но в десяти шагах не видно ни зги. Снежный заслон надежно укрывал от врагов, а с таким проводником, как Хира точно не пропадем. И правда — не пропали, путь прошел без проблем.
Проблемы начались по прибытии. Первое, что увидели, подойдя к Базе почти в упор — проломанные ворота, а за ними — опаленную, усеянную рытвинами и воронками улицу. Лагерь выглядел как после артобстрела, ни единого дома не уцелело, оба барака выгорели дотла. Всюду валялось каменное крошево и обгоревшая древесина вперемешку с дюжинами изувеченных тел — как своих, так и врагов.
У нас был шанс предупредить соратников, а мы его в прямом смысле пропили.
Глава 10. День поражения
— Сука, сука, сука!! — Буран тремя ударами вырубил из камня клин, отшвырнул меч и упал на колени.
Несложно понять боль парня — ведь он увязался за нами, хотя его просили передать Майору крайне важное послание. И пусть командир наплевал бы на просьбу увести людей, в любом случае усилил бы дозоры, и приспешники не застали бы лагерь врасплох.
Рен привалилась плечом к обломку стены и закрыла лицо ладонью. Вряд ли стычка длилась долго, но побоище успели учинить такое, что мало кого удалось опознать, а темные отличались от светлых только дьявольскими «дарами» и прочими мутациями. Обугленных, а то и вовсе сожженных до костей — подавляющее большинство. Кроме них — скованные льдом, сваренные, залитые кислотой, разрубленные на кусочки, с размозженными черепами и стесанными лицами.
Трупы подмерзли, но тошнотворный запах накрыл лагерь плотной завесой, с которой не справлялся даже ветер. Неизвестно, как все случилось — никто из нас не эксперт-криминалист, чтобы восстановить хронологию до минуты, но самый главный вопрос — куда делись выжившие? Попали в плен? Бежали и были убиты в спины? А если все же удалось отступить, то куда?
— Это я виноват, — прошептал Семен и поднял клинок на ладонях, точно готовился к харакири.
— Угомонись, — сказал в ответ. — Майор никуда бы не пошел лишь потому, что так велела залетная суккуба.
— Если бы я осталась, — Рената всхлипнула, — то...
— То — что? — огрызнулась демоница. — Сгинула бы вместе с ними? Ты очень сильная, но этого мало против целой своры темных. А эти черти собрались всем скопом — иначе вражеские крепости не штурмуют.
— И что теперь делать? — не унимался воин, вмиг растерявший весь боевой дух.
— Идти по следам, — сказала Хира и зашагала вдоль кладки.
Обычные следы давным-давно бы замела метель, но поборники отступали с боем, и от лагеря на юг протянулась цепочка вздыбленной, обожженной, рассеченной земли. Тропа войны тянулась около километра и заканчивалась широкой проплешиной, стрелкой компаса указывающей на приземистые горы — единственное место, где могли укрыться беглецы. Найти их среди ущелий, пещер и укромных лазов — задача не из легких, но мы хотя бы примерно знали, где искать.
Впрочем, уже скоро нашли нас самих. Успели преодолеть заснеженный склон и углубиться в каменный лабиринт, как у копыт бредущей впереди суккубы вонзилась стрела. Трое лучников в масках и белых плащах с глубокими капюшонами выглянули из-за камней, натягивая тетивы.
— Свои! — рыкнул Семен.
— Кто знает, — проворчал вожак отряда, с подозрением сощурившись. — Не дергаемся и держим лапки на виду. Особенно рогатая.
— Хорошо видно? — Хира подняла кулаки и оттопырила средние пальцы.
— Вполне, — половину лица закрывал лоскут ткани, но стрелок определенно ухмылялся. — Одевайте.
В снег упали четыре мешка.
— Надевайте, — фыркнула Рен. — Как ты вообще в игру попал?
— Хотел прогнать текст через автокорректор — авось прокатит, — с усмешкой ответил лучник. — Да, я не знаю всех правил. Мне хватает одного — не предавать своих.
— Мы не...
— Заткнись. Или натягивайте мешки — или валите на хрен к своим дружкам. Дважды рисковать не станем.
Я почувствовал исходящий от чародейки жар — похоже, прежде никто не сомневался в ее верности, и внезапные ничем не обоснованные подозрения вывели Ренату из себя. К счастью, обошлось без обострения — Буран разрулил конфликт собственным примером, первым надев мешок. Остальные тоже подчинились — в конце концов, вины за нами нет, расскажем все как есть, и недоразумение разрешится.
Минут двадцать вели по ущелью — холод стоял собачий, но от ветра защищали стены. В которые, к слову, то и дело врезались плечами под ехидные смешки конвоиров. Столько же по открытой местности — тогда-то и поблагодарил всех богов за закрытое лицо, которое нещадно бы жалила метель. Еще полчаса, судя по гулкому эху, затхлому запаху и тесноте — через подземный ход вглубь горы. Туннель вел под уклон, постоянно петлял и наверняка ветвился, так что выбраться из недр без проводника — то еще испытание. Когда вой сквозняков сменился негромкими разговорами и треском поленьев, нас выстроили в ряд и сорвали мешки.
Я увидел просторную карстовую полость с высоким, этажа в два, сводом, расколотым зияющей трещиной. Под природным дымоходом соорудили очаг с котлом бурлящей похлебки, куда сгрузили все суточные пайки. Вдоль стен набросали шкуры, на них лежали раненые поборники в ожидании очереди — целителей на всех не хватало. После каждого сеанса жрецам приходилось подолгу медитировать для регена потраченной энергии — бедолаги были так плохи, что на каждого уходило по целому фиалу. Чтобы соратники не умерли, их поддерживали «традиционной» медициной — бинтами, швами, шинами, компрессами и алкоголем для обезболивания и восполнения кровопотери.
Стоит отдать бойцам должное — мучения переносили стоически, лишь иногда постанывая в беспокойном сне. Никаких воплей, криков и проклятий, однако на чумазых лицах порой блестели слезы — в ночной бойне многие потеряли друзей и любимых. И почти вся пещера уставилась в нашу сторону — причем так, что захотелось сию же секунду провалиться под землю.
Из своей кельи вышел Майор — голова перевязана, левая рука висит в петле.
— Ну, давайте, — здоровой рукой командир взялся за пряжку ремня в виде золотой львиной морды, — рассказывайте.
Буран, как старший по званию в нашей троице, выдал все как на духу, умолчав лишь о вечеринке в убежище. Рен подтвердила слова, и всю ее речь седой жег чародейку хмурым взглядом.