Воин заорал и затопал пуще товарища, бросив оружие и хлопая по броне. В это время ассасин сиганула с его плеча и в двойном сальто метнула во все стороны россыпи «звездочек». Сюрикены по некой (то ли магической, то ли алхимической) причине раскалялись добела и крутились с такой скоростью, что прорезали толстенные латы, как болгарка — картон.
Благородная ярость переполняла сердце. Время мук и лишений закончилось — пришла пора карать уродов за всю хурму. Был изгоем — стал героем. За мир. За дом. За друзей.
— За Иринор!!! — заорал не своим голосом и вонзил Фотон по самую гарду. Потом потянул резко вверх и вместо того, чтобы высвободить меч, вскрыл стражника от пуза до горла.
Поняв, что сопротивление бесполезно, выжившие ретировались, оставив на площади два десятка искромсанных, истерзанных, изрубленных тел. И вот сквозь шум крови в ушах пробился новый звук — тихая, но уверенная поступь копыт. За пеленой поднятой пыли показался рогатый силуэт. Очертания колебались вслед за ветром, то уменьшаясь, то вырастая. Хира встала справа, чуть пригнулась и направила когти на цель. Ангиз по левую руку сжала «звездочки» меж пальцев и встала в позу каратиста перед дракой.
— Сейчас начнется, — суккуба оскалилась.
— Бой будет трудным, — кивнула убийца.
— Не представляешь, насколько.
— Все, что было раньше — детский лепет.
— Нападаем вместе, — произнес я. — И давим изо всех сил.
И вот из непроглядной завесы вышла Палач. Кожа светлая, чуть загорелая. Рост маленький — навскидку, метр шестьдесят, но фигурка — просто блеск. Крепкие бедра, узкая талия, внушительная грудь. На макушке — короткие треугольные рожки, похожие на кошачьи уши, хвост целиком оброс светлым мехом. Волосы цвета персиковой мякоти, густые и длинные. Мордашка милая донельзя, с огромными голубыми глазищами и пухлыми губками.
Девушка носила белую блузку, короткую кожаную юбку и чулочки чуть выше колен. Ошейник — золотой обруч с кристальными шипами… вовнутрь. Я сглотнул и постарался не думать, каковы ощущения от такой радости на горле. За исключением этой детали, никогда бы не поверил, что предо мной великое и ужасное орудие Тьмы, а не гламурная киса из элитного клуба.
— Не расслабляйся, — прошипела Хира. — Пред тобой — чудовище.
«Чудовище» остановилось в десяти шагах напротив и сощурилось, заткнув большие пальцы за поясок.
— Интересно… — голос палача был еще ниже, чем у прислужницы, — кто хуже? Задрот, возомнивший себя героем? Или предательские жопы, поверившие ему?
— В бой!
Решив не тратить время на болтовню, разбежался и со всей дури рубанул сверху вниз. Удар вышел такой, что воздушная волна разметала пыль по площади. Когда же завеса развеялась, я с ужасом увидел, что Фотон остановлен… ногтем. Экзера просто подняла палец, и вся моя сила, вся скорость и тяжесть доспеха остановились… гребаными ногтем! Который даже не треснул!
— Да как так?..
Недоросль легоньким щелбаном вышибла меч из рук и отправила в затяжной полет. Я невольно поднял голову, и в этот миг крохотная ладошка промяла нагрудник. Я вытаращился, харканул кровью и быстрее пули пролетел мимо соратниц, протаранив спиной хижину. Каменный домик с оглушительным грохотом разлетелся на мелкое крошево, словно внутри взорвалась авиабомба. Онигакко спас от неминуемой смерти, но развалился на куски и вряд ли подлежал восстановлению. На четвереньках выбравшись из обломков демонического костюма, я уставился на Экзеру, не зная, что делать и как дальше быть.
— Ах ты мразь… — Хира высекла искры когтями. — Ну, держись.
Суккуба метнулась к противнице, но та не шелохнулась и отчетливо произнесла:
— «Железная дева».
В тот же миг из ниоткуда появился саркофаг с шипами и схватил бестию подобно хищной мухоловке. После чего захлопнулся и пепелацем приземлился позади хозяйки. Выдавленное на крышке лицо неизвестной женщины облизнуло металлические губы и ехидно осклабилось. Из щели потекли алые ручейки.
Ангиз прыгнула в портал, чтобы выскочить за спиной блондинки и перерезать сюрикенами горло. Но за доли секунды, пока убийца пребывала в ином измерении, палач шепнула:
— Дыба…
И ассасина вытащили из пентаграммы цепи с клещами на концах — как у Легата, только раза в три толще — и растянули до хруста в суставах. Девушка стиснула зубы, но мордашку исказила такая мука, что у меня екнуло сердце.
— Какой чудесный нынче день, — Экзера свела руки за спиной и зашагала в мою сторону. — Прямо сказать — очешуительный. Послали прикончить мусор, а в итоге поймала самого Архангела.
Думай, думай, думай, думай… Есть еще время, пока мымра наяривает свое эго. Меча нет, броня бесполезна, могу сколдовать «Чих дракона» и без оружия, да вряд ли успею — прокаст слишком долгий, а коротышка вызывает пыточные инструменты в мгновение ока. Надо как-то сорвать ошейник, но как?..
— Твой крестовый поход завершен, сосунок. Пади ниц и прими истинную власть. И тогда, быть может, вы умрете с куда меньшими мучениями, чем я могу устроить.
Естественно, я отказался. Тогда Экзера подошла вплотную и тихонько шлепнула по животу. Боль была такая, словно из брюха вынули все органы, перетерли с солью и запихнули обратно. Я согнулся в три погибели, но на ногах устоял — впрочем, ненадолго. Блондинка схватила за волосы одной рукой и окунула лицом в пыль.
— Зачем ты терпишь? — прохрипела палач. — Ради чего страдаешь? Поиграли — и хватит. Признай поражение.
И тут я расхохотался, растянув окровавленные губы. Расхохотался громко, звонко, от души, несмотря на боль и хаос вокруг.
— Че ржешь?!
— Моя напарница — Арграхира. Думаешь, сможешь меня чем-то удивить?
И тут я перестал смеяться. Вопреки ожиданиям, бестия не выпрыгнула за спиной садистки и не вонзила когти меж ребер. Экзера же приподняла мою голову вровень со своей и расплылась с омерзительной ухмылке.
— Из моих пыточных игрушек нельзя выбраться. Удивлен? А знаешь, что они еще умеют? Работать удаленно.
Она щелкнула пальцами, и из саркофага донесся заглушенный металлом рев. Ангиз же заорала во всю глотку, распинаемая цепями до хруста костей. Где-то в темнице заверещала Ларгита, и одним богам ведомо, в каком механизме заточили ее.
— Не мучай их, — выдохнул, закрыв глаза. — Очевидно, нам не победить. Могу ли я поговорить с Владыкой, чтобы обсудить условия капитуляции?
— Какие еще условия? — палач нахмурилась. — Тут только я права качаю!
— Он поймет. Если моих подруг убьют быстро и безболезненно, я выдам все, что знаю о Верхнем мире. А знаю, уж поверь, немало. Где стоят войска, что задумали игроки, каковы силы поборников и все в таком духе. Это куда выгоднее, чем просто всех казнить.
— Под пытками и так все выдашь!
— Не-а. Я очень терпеливый.
— Неужели? — Экзера подняла ладонь, и в ней сей же час материализовался раскаленный острый прут. — Проверим?
— Ну, давай, — улыбнулся.
Она рванула рубаху на груди и без колебаний вогнала прут под кожу. Боль была такая, что я на миг потерял сознание. Не возьмусь и примерно описывать свои чувства и сомневаюсь, что их вообще можно в полной мере передать. Особенно, когда блондинка с ангельским личиком и потрясающей фигурой давила на железяку до тех пор, пока та не остыла в моей крови.
— Хм… — девушка рывком вытащила прут вместе с костяными крошками и лоскутами припекшейся кожи и внимательно смотрела. — Ты и впрямь выносливый. Но и я играю не в полную силу.
— Дай поговорить с Владыкой, — простонал, тяжело дыша. — И все закончится.
— А я не хочу все заканчивать. Че ты такой кайфолом, нормально же тусим.
— Твоя задача — добывать информацию, а не пытать пленников просто так. Я готовы выдать все, что знаю — Светом клянусь. И лишь хочу попросить Повелителя о снисхождении.
— Скука… Ладно, хер с тобой. Если сдохнешь по тупости, меня точно не похвалят. Говори.
В кристально-голубых радужках скользнули золотые искры, и в этот момент я ударил всем, что осталось. Ослепительное сияние накрыло площадь, и сквозь колокольный перезвон донесся отчаянный вопль Экзеры. Мелочь отпрянула, закрыв лицо предплечьями, и утратила всяческий контроль над инструментами. Хира — в крови с ног до головы — вышибла дверь копытом и на рывке метнулась к оглушенной, дезориентированной противнице.
Скользнула мимо на огненном потоке, оттолкнулась от ближайшего дома, точно скейтер от рампы, и рванула на второй заход. Потом — на третий, четвертый, пятый и так, пока не заключила мучительницу в центр пентаграммы, носясь по контуру с такой скоростью, что следы пламени не успевали потухать. Если поначалу я различал очертания подруги, то вскоре она превратилась в сплошной полупрозрачный шлейф. Сложно сосчитать, сколько ударов когтями наносила бестия в секунду — от такого натиска палач давно должна была превратиться в отполированный скелет, но на девушке лишь портилась одежда.
Блузка изошла порезами и растрепалась на ветру, открыв взору упругие, несмотря на четвертый размер, формы в мягком шелковом бюстгальтере. Потом свалилась исполосованная юбка, обнажив белые кружевные трусики, но на коже не оставалось ни единого пореза. Хорошо хоть любование крышесносной фигуркой подпитывало мой фиал и позволяло поддерживать заклинание, но если бой затянется, то и минет в процессе не поможет — просто рухну без сил.
— Чулки оставь! — крикнул, морщась от бьющего по ушам ветра.
Как только Хира остановилась, зарывшись в грунт по щиколотки, в наступление перешла Ангиз. Швырнула в сестру змей, а следом — шестерку «звездочек». Сюрикены отскочили, как от камня, гадюки тоже не сумели справиться с непробиваемой кожей. Но попыток не оставили и принялись ползать по полуобнаженному телу и пробовать на зубы то да это.
— Нет, нет, нет, нет… — блондинка сжала ножки, обхватила левой рукой грудь, а правой пыталась отогнать змей, но те с недовольным шипением продолжали исследовать пядь за пядью.
— Все бесполезно! — суккуба указала на гору. — Надо валить!
— Нет! Надо как-то разорвать пуповину!