— Чисто технически, если вы в спальниках, то пол уже не голый, — бестия развела руками. — К тому же, деньги все равно закончились.
— Ты все потра… — слова от возмущения застряли в глотке, но быстро найденное решение охладило пыл, и я даже злорадно улыбнулся, предвкушая скорую месть. — Знаешь что, солнышко? Деньги — мои, поэтому…
— Половина! — с важным видом поправила суккуба, ткнув пальцем в потолок.
— Пусть так. Половина денег — мои, следовательно, и половина кровати — тоже. И мы будем спать все вместе, пока ты — подчеркиваю! — ты не заработаешь векселей на мебель для гостевых комнат.
— Ангела с два! — прислужница перешла в наступление. — Мой дом — мои правила! Не устраивает — катись!
— Я привыкла спать в любых условиях, — отрешенно произнесла Ангиз. — Даже стоя. Не надо беспокоиться.
— Нет, надо! Мы — одна команда, и я не позволю притеснять и унижать кого бы то ни было!
— Команда, значит? — Хира осклабилась. — Еще скажи, что ты у нас капитан.
— Да, — я навис над подругой с таким видом, что ты невольно притихла и поубавила гонору. — По крайней мере, на эти сутки. Мы сделали все, что хотели, и без проблем вернулись в особняк. Спор проигран. Подчиняйся.
— Возражаю! По условиям спора, ты обязался не проявлять к проигравшей стороне ничего неразумного и неприличного. А принуждать спать втроем — это домогательство. Либо меняй требования, либо я выхожу из сделки в одностороннем порядке.
— Как пожелаешь. Возвращай свой траходром, вторую ванну, столик и покупай три односпальные кровати.
— Но…
— Что — но? Еще скажи, что не сумеешь оформить возврат.
Бестия покраснела и заскрежетала зубами, в спешке придумывая очередную лазейку, но я не оставил никаких обходных путей. Если вещи откажутся возвращать, их можно продать за те же деньги, либо с небольшой скидкой, и вырученных закладных с лихвой хватит на обычную, а не царскую, мебель. Но демонице страшно не хотелось проигрывать, лишаться урванных, считай, на халяву удобств, и уж тем более ими делиться.
— Ладно! До следующей остановки спим на моей кровати. Но я, чур, посередине, а вы — по краям. И никаких приставаний. И в ванну ходите на первый этаж. Мою — не трогать. Найду в стоке хоть один белобрысый волос — отправлю на коврик.
Краб-паук неспешно побрел по заданному хозяйкой маршруту. Как пояснила подруга, это совершенно безопасно — особняк не собьется с курса и не провалится в расселину, а на ходу куда меньше вероятность, что внутрь заползет какая-нибудь дрянь.
— Одна, правда, уже заползла, но что поделать… — пробормотала Хира и скрылась в гардеробе, а секунду спустя вышла в длинной белой сорочке с короткими рукавами и просторных штанах.
После чего развалилась аккурат посреди кровати и раскинула руки в стороны.
— Все, что между моими ладонями — зона отчуждения. Нарушители будут немедленно разбужены и спихнуты на пол.
Ангиз молча легла на спину с самого края, сцепила пальцы на животе и закрыла глаза. Я занял положенное место и тоже попытался заснуть, однако сон никак не шел, несмотря на тишину и баюкающее покачивание.
Я хочу поговорить, — произнес в мыслях, чтобы не тревожить соратницу и придать важному разговору полагающуюся конфиденциальность.
Говори. До утра хозяин-барин.
Что с тобой происходит? Ты сама не своя с того момента, как мы здесь оказались. И не переводи стрелки на ревность и мое отношение к Ангиз — я слишком хорошо тебя знаю, чтобы в это поверить.
Суккуба усмехнулась наяву.
Видимо, недостаточно хорошо, раз задаешь такие вопросы.
Я серьезно, — повернулся на бок и настороженно посмотрел на лежащую в позе звезды подругу. — Если что-то не так — говори сразу. На кону стоит слишком многое, чтобы облажаться в последний момент из-за нерешенной загодя проблемы.
Хира ненадолго замолчала, размышляя. А затем с упреком произнесла:
Ты думал о том, что будет дальше?
Вопрос меня немало удивил, но суть его осталась тайной.
В смысле? Когда — дальше?
Вот и я о том же. Спокойно ночи.
Хира!
Она не ответила.
После битого часа размышлений и попыток достучаться до прислужницы мне все же удалось заснуть. Проснулся очень рано — хоть в Нижнем мире сложно следить за сменой дня и ночи (которых, по факту, нет, как нет солнца и звезд), но девушки еще видели седьмые сны. И разбудило не нападение врагов или иная оказия, а дикая жажда и столь же сильная ломота в суставах.
По ощущениям, весь вчерашний день я таскал тяжести и пробежал километров десять в полной выкладке. Невыносимая усталость намертво приковала к постели, и понадобились усилия, сравнимые с разрывом дьявольского ошейника, чтобы просто встать на ослабевшие, трясущиеся ноги. Кое-как дошаркав до столика, я зажег меж пальцев божественный свет и глянул в зеркало.
И увидел там истощенного немощного старика лет восьмидесяти.
Глава 4. Помни о смерти
— Хира! — прохрипел низким хрипучим голосом и потряс подругу за плечо. — Очнись!
Суккуба не сразу открыла глаза. Сначала повернулась с боку на бок, хлестанула меня хвостом, послала куда подальше, и лишь с четвертого раза проснулась.
— А-а! — она выпустила когти и отпрянула. — Шухер! К нам залез какой-то дед!
Мало бед на долю выпало, так еще и Ангиз мгновенно среагировала и, не разобравшись, что к чему, уложила на пол болевым захватом. Истончившиеся кости руки хрустнули так, словно их скрутили и выжали, как мокрую тряпку. Полностью обездвижив добычу, ассасин поднесла к лицу шипящую змею, изготовившуюся к смертельному броску.
— Нет! Это я!
— Погоди, не убивай! — Хира схватила сестру за плечо, и не успел я с облегчением выдохнуть, продолжила: — Сперва допросим.
— Эй! Уймитесь!
Ангиз уверенными движениями усадила меня на стул и прижала предплечья к подлокотникам. Змеи тут же обвились вокруг них, превратившись в прочнейшие фиксаторы.
— Кому ты служишь? — бестия подключилась к допросу, поднеся блестящие когти к дряблой, покрытой бурыми пятнами щеке. — Куда дел Артура?
— Я и есть Артур!
Нависшие надо мной девушки переглянулись.
— Странно, — сказала Ангиз. — Судя по интонации, дыханию, сердцебиению и потоотделению, он не врет.
— Вот именно! — обрадовался я, но, как оказалось, преждевременно.
— Но опытных убийц учат скрывать ложь. Сломать ему палец?
— Да вы издеваетесь?!
— Еще нет. Но лучше начать говорить, — отчеканили в ответ.
— Погоди… — прислужница нахмурилась и проникла в мои мысли. — Охренеть, это и правда Артур. А ну отвали от него!
Хира отпихнула сообщницу ладонями, сорвала змей и швырнула на пол. Гадюки, недовольно шипя, заползли по ногам хозяйки на законные места.
— Так, а теперь рассказывай, — бестия села на край кровати. — Как это случилось?
— Что именно? Я понятия не имею, что со мной! Ох… — от волнения закололо в груди. — Сердце…
— В кухне есть вино — неси. А ты пока вспоминай, что необычного произошло в «Приюте».
— Например? — простонал, поглаживая свободно болтающуюся рубаху.
— Ты не встречал странно выглядящих незнакомок? Которые говорили странные слова на непонятном языке?
— Вроде… была одна такая, — вместе с телом ослабла и память, и события вчерашнего вечера казались полузабытым сновидением.
— Опиши ее, — подруга говорила таким тоном, словно подобралась к решению главной загадки мироздания, и лишь мой ответ отделял от успеха.
— Очень высокая. Очень рыжая.
— Зараза! — Хира вскочила и зашагала перед кроватью. — Чушь! Этого просто быть не может!
— Чего не может быть? — вернувшаяся Ангиз передала мне кружку красного вина.
— Это была Ларгита!
— Быть того не может! — обычно спокойная убийца встрепенулась и сжала кулаки.
— Да о ком вы толкуете, девицы? Неужто нельзя все пояснить?
Сестры снова переглянулись и с тревогой посмотрели на меня.
— Возвращаемся, — сказала суккуба, и краб-паук задал такой вираж, что я чуть не слетел со стула. — Если не снять проклятие, к вечеру тебе каюк.
— О каком таком проклятии вы речь ведете?
— Ларгита… — прошипела прислужница, будто страшнейшее ругательство. — Рохля. Бестолочь. Гнилое семя… Самая бездарная, трусливая и бесполезная среди всех орудий. Отбраковка, оставленная жить лишь потому, что Владыка хотел использовать ее генетическую основу для новых экспериментов… Как? Как она смогла выполнить приказ так быстро… и так эффективно?
— Найдем ее и спросим, — отозвалась Ангиз.
— Уж не сомневайся, — глаза бестии зловеще сверкнули. — Только за ночь она могла уйти далеко, и все следы уже остыли. Повезло еще, что неумеха не научилась телепортации…
— Допустим, мы ее таки сыщем. Но как заставим снять порчу?
— О, когда я возьму эту балду за тощую задницу, она выполнит любое мое желание. Прямо как в старые добрые времена…
Ассасин улыбнулась — в первый раз с момента нашей встречи.
Меня обуревали мириады вопросов об этой Ларгите, но из-за тряски и валяния по полу пожилой мочевой пузырь вознамерился немедленно опорожниться. Чтобы не щеголять перед красавицами с мокрыми штанами и не позориться, прося помощи в столь деликатном деле, я кое-как встал и взял из угла меч. Опираясь на него, как на костыль, побрел к лестнице, пока девушки обсуждали план поиска и поимки. Поначалу все шло в штатном режиме, но тут перед крабо-пауком возник то ли валун, то ли расселина, демон притормозил, и инерция сбила меня с ног.
Пока катился по базальтовым плитам, казалось, будто на каждой ступеньке стоял невидимый молодец и лупил со всей дури палкой. От невыносимой боли ненадолго потерял сознание, а очнулся уже на полу первого этажа. Сердце бешено колотилось, то и дело пропуская удары, кости, похоже, переломались все до единой, а в голове гудело так, что я не сразу услышал склонившуюся надо мной суккубу.
— …ивой? — зрачки беспокойно метались из уголка в уголок, а жаркое учащенное дыхание обжигало кожу.