Хира зачесала алую прядь за рог и нахмурилась. На всякий случай коснулся края тарелки, приготовившись отражать массированный обстрел — снарядов у негодяйки хоть отбавляй, но вместо очередного нападения девушка запрокинула голову и хрипло захохотала. Сперва думал — стебется, но смех не утихал, из плотно сжатых век проступили слезы, а под конец прислужница начала неистово хлопать по столешнице. Браслет вздрогнул — семь из десяти. Давно не следил за шкалой, но, похоже, от задушевной утренней беседы энергии таки добавилось.
— Сука... — демоница угомонилась и потерла глаза. — Шутка! Первая! Кто бы мог подумать — задрот способен на юмор!
— Слушай, — оживился, почувствовав легкий эксплойт для прокачки отношений, — а я много приколов знаю.
— Правда? Маме своей расскажешь, — Хира показала «козу», повернув тыльной стороной. Вряд ли это жест одобрения, особенно с учетом контекста, скорее демонический аналог среднего пальца или просто посыл к черту.
— Злая ты, — равнодушно произнес в ответ. — Лучше скажи, как с девчонками быть?
— Значит, смотри, — суккуба облокотилась на стол и сцепила пальцы в замок, а я всеми силами старался не смотреть ей ниже глаз. — Влетаешь в хату с ноги. Белобрысой нюне даешь под дых, истеричку хватаешь за патлы и н-н-на по щще! Н-н-на по другой!
Хира взмахнула ладонью, наглядно показывая, как надо давать по «щщам». Потом вскочила, сжала кулак и принялась колоть в него коготком:
— Здесь тебе не дом, млять! Здесь война, тупая ты овца! А на войне каждый — солдат! А я твой командир! Так что перестань ныть и возьми себя в руки — ты, сопли виноградной улитки! Я тебе покажу, как слезы лить. Я тебя научу приказы слушать! Заперлась, скотина, со своей подлизой! — девушка оттопырила пальцы ножницами и принялась яростно «стыковать» друг с другом. — Вы мне тут того не этого, поняли?! Развели бардак! Устроили, понимаешь ли...
Не знаю, сколько бы продолжалась эта пантомима, но тут дверь затряслась от громкого стука.
— Мастер Артур! — узнал голос Рейнара. — Вы дома? Нужно поговорить!
— Откроешь? — вежливо попросил Хиру, но та показала уже две «козы». Что же, и сам не без ног.
Чернобородый рубака выглядел донельзя встревоженным, хотя обычно проявлял свойственную бывалому вожаку выдержку и хладнокровие. Поприветствовал кивком, с неодобрением покосился на демоницу (в ответ та высунула язык аж до самого подбородка) и пробасил:
— Этой ночью мы готовим штурм. Отряды и снаряжение в полной боеготовности. Хочу узнать, поддержат ли нас герои?
— Подождите, — отступил на шаг и поморщился, точно лимон лизнул. — К чему такая спешка?
Нет, я и сам хотел побыстрее, переживая за друга, и прикрытие темноты — тоже плюс, но все выглядело как желание второпях расквитаться с мэром.
— Медлить нельзя, мастер. — Рейнар вскинул голову и положил ладонь на «яблоко» меча. — Пока крепость в руках мятежников, Хаб-Харбор лишен полноценной защиты. Мы не можем даже отправить лучников на стену.
Хм... Мятежников? Как быстро все меняется в этом неспокойном мире. С другой стороны, чему удивляться — испокон веков историю пишут победители. Неважно, за что или против кого сражаться: кто выиграл — тот и прав.
— Нужно взять цитадель любой ценой и готовиться к обороне. Имею все основания полагать, что Легат нападет раньше заявленного срока.
— Нет! — неожиданно резко выпалил я. — Никакого штурма, пока Ермак в плену. Ариша убьет его, если вы не отступите. А вы не отступите. Поэтому...
— При всем уважении, мастер, — спокойно, но с очевидным вызовом молвил десятник, — ополчением командую я. А вы — не более чем символ, источник вдохновения и боевого духа. Вы — как знамя. Знамя уважают, за него борются, не отдают врагу, но и советов не спрашивают. Поэтому можете или помочь, или не мешать.
— Да вы издеваетесь?! — я всплеснул руками и чуть не подпрыгнул на месте. — Там живой человек — герой, поборник и мой друг! А вы угробите его!
— Мы все решили, — бородач поклонился, но скорее для проформы, с уважением к этикету, а не ко мне. — И сделаем то, что должны. С вами или без вас.
Уже спустившись со ступеней, гость обернулся и спросил:
— Кстати, как новый дом? Нравится? Не удивлен, что ваши товарищи столько времени носу отсюда не высовывали.
— Пошел ты... — тихо процедил и захлопнул дверь. — Хира, у нас проблемы!
***
На стук — на этот раз настойчивый — опять никто не ответил, но рыданий из комнаты уже не доносилось.
— Девчат! Поговорить надо, дело серьезное!
— Фефтят, — передразнила суккуба, привалившись к стене и скрестив руки на груди. — Говорю — с ноги и вперед.
К счастью, обошлось без порчи чужого имущества. Послышался едва различимый скрип кровати, мягко зашелестели шаги, скрежетнул засов. Ингрид устало взглянула на меня, и я с трудом узнал в жрице задорную милашку — опухшие веки, мертвецкая бледность и круги под глазами. Прислонив палец к подрагивающим губам, подруга вышла в коридор, осторожно закрыла дверь и подперла спиной.
— Она спит. Не шуми.
Речь, понятное дело, о Валерии. Хорошо, если так — значит, немного успокоилась, а сон полезен в любом случае. Ну, если только какая-нибудь хвостатая засранка не собирается устроить тебе подлость. Покосился на Хиру, и та, словно прочитав мысли, с ехидной улыбкой послала воздушный поцелуй.
— Что случилось?
— Надо вытаскивать Ермака из крепости. Наш воевода готовит штурм, а если...
— Хватит, — без злобы, но с таким холодом произнесла девушка, что я невольно поежился. — Все было нормально, пока не приперлись вы двое. А теперь нам эта игра уже вот тут, — пальцы скользнули около горла.
— Как Лера?
— А сам, блин, как думаешь? — Ира потерла плечи и отвернулась. — Нам больше не о чем говорить.
— И что вы собираетесь делать? Прятаться? От полчища бесов не скроешься, они здесь все вверх дном перевернут. Пойми, единственный способ выбраться из игры — пройти до конца. Не представляю, что ждет в финале, но если сидеть как сыч на одном месте, ничего хорошего точно не случится.
Собеседница хмыкнула.
— А ты уверен, что у игры вообще есть финал?
— Я ни в чем не уверен, кроме одного. Здесь, — палец указал на пол, — верная смерть. Вернее, чтоб ее, не придумаешь. Можете обвинять меня в чем угодно, но «Иринор» не мной придуман. Спрашивать надо с того тридвараза, что создал этот гребаный ад и обманом затащил сюда всех нас. Мы для него, похоже, как фигурки в кукольном домике. Только нами играет не добрый ребенок, а конченый психопат. И как его остановить, торча на одном месте? Хочешь, чтобы за тебя все сделали другие? Поверь, я тоже. Рисковать — определенно не мое хобби. Я могу голодать двое суток, лишь бы не идти в магазин. А тут надо целый мир спасать. Но если не мы, то кто?
Дверь резко распахнулась, отчего подпиравшая ее жрица рухнула в мои объятия, да и я сам от неожиданности чуть не навернулся. На пороге показалась Лера — заспанная, растрепанная и в одной рубашке до середины бедра. Рыцарь широко зевнула и взлохматила темные локоны, превратив воронье гнездо во взрыв на макаронной фабрике.
— Тебе бы в политику, — девушка потянулась, привстав на цыпочки, и край рубашки едва не пересек опасную границу. — Стелешь как депутат.
— Три дня назад ты бы сильно удивилась, — я улыбнулся, не обращая внимания на оттолкнувшую меня и сердито фыркнувшую жрицу. — Как дела?
— Дай подумать, — Валерия зажмурила левый глаз, а правый скосила на потолок. — Ночевка в средневековой тюряге. Стриптиз с элементами БДСМ. Кнут, от которого чуть не обоссалась. В принципе, нормально. Спасибо, что спросил.
— Пожалуйста. Рад...
— И спасибо, — ладонь коснулась моего плеча, — что вышел тогда. Честно — не ожидала. Конечно, мог бы соизволить и пораньше... ударе так на первом, а лучше вообще до него, но... спасибо. За мной должок.
— Лера! — взвизгнула подруга. — Какой, блин, еще должок? Нас тут замочат скоро! Бежать надо, а не должками разбрасываться! В порту корабль. На вид — барахло, но если до сих пор не потонул, значит и с нами не потонет. Как-нибудь подрихтуем, залатаем, законопатим — и на всех ветрах из этой жопы! Да я, блин, за весла сяду, только бы свалить подальше!
Я покачал головой и решительно произнес:
— Без Ермака не поплыву.
— Ну и не плыви! — жрица взмахнула кулаками, словно катилась на лыжах, и топнула ножкой. — А мы — поплывем!
— Не истери, — тоном строгой учительницы произнесла рыцарь. — Если и свалим, то все вместе. Включая людей из квартала.
— Слушайте, — поднял ладони, призывая к вниманию и спокойствию. — А давайте спустимся в столовую, поедим и все обсудим. Чего в коридоре орать.
— Соглы... а-асна, — Лера снова зевнула. — Жрать охота — сил нет. Только штаны надену. Хотя... чего зря время тратить. Что ты там не видел, да?
— Я... не смотрел.
Голос почти не дрогнул, и сказанное вполне могло сойти за правду, если бы не вспыхнувшие щеки, дернувшийся кадык и забегавшие глазки. Общаться с противоположным полом мало-помалу учился и порой добивался неплохих результатов, но вот врать никогда особо не приходилось. Не то что бы я безупречный и непорочный, просто как в том анекдоте — повода не было. К тому же, одно дело нагнать с три короба в интернете, и совсем другое — стоя в шаге от собеседника. Ложь — это ведь не только слова, это во многом мимика и невербальные жесты, и вот тут меня расколол бы даже слепой.
— Точно?
Рыцарь спросила скорее с игривой шутливостью, нежели с целью вывести на чистую воду, а потом страшно наказать. Я не бог весть какой разбиратор (разбиральщик, разборщик, разбирун... короче, специалист) в людях, особенно в женщинах, но Лера явно не из той породы, что падает в обморок, когда их застают в неглиже. Нет, Лера из тех, кто предпочитают мини-юбки и микро-бикини, косплеят Кэмми из «Стрит Файтера», задирают майки на рок-концертах, не стесняются эротических фотосессий, шлют парням откровенные фото, а потом шлют парней на хер, когда те шантажируют этими самыми фото. Проще говоря, не видят в наготе ни стыда, ни срама, ни повода к осуждению. Но мой самый верный и редко ошибающийся советник — товарищ Нутро — намекал, что от искренности ответа зависит очень многое. И речь не о паре очков парагона или ренегата, а о доверии, которое зарабатывается литрами крови, а теряется из-за такой вот маленькой лжи.