Я запалил костерок и стал готовить обед. Было полшестого утра. Вроде и рано, а уже столько событий произошло! Над селом поднимались дымы уничтоженной мною техники. Дорога пока пустовала, видимо немцы ещё подсчитывали понесённые потери. Этим я и воспользовался. Подвесил котелок, налил воды из термоса и стал варить яйца. Куриные, вкрутую. Купил их в магазине, случайно нашёл в разделе «крестьянской еды». Там же приобрел и свежий хлеб с солёным салом и разной снедью, а вот копчёного сала не было. Кстати, крестьянской еды в разделе оказалось не так уж много, и точно не вся, я даже подумал, что составляли раздел иностранцы, иначе зачем сало беконом называть? Я поначалу и не понял, что бекон – это и есть моё родное сало. Возможно, и игра ими создана. Поди угадай, я, после того как в игру попал, уже ничему не удивляюсь. Правда, вот погибать почему-то не хочется, хотя, возможно, на этом игра закончится, только я не знаю, что будет дальше, а это пугает.
За время моего завтрака по дороге пронеслись мотоциклисты. Наверное, разведывали её, а я размышлял. Три разные линейки танков – советские, германские и китайские – я решил использовать постоянно, чтобы поднять их на максимум, до седьмого уровня и выше, однако оставалась возможность использования и четвёртого танка, так почему бы ею не воспользоваться? Можно так потихоньку исследовать все первые уровни всех стран, чтобы открыть вторые уровни, а потом третьи и дальше. Только сейчас доставать их смысла не было, просто не поспеют за моими танками, а вот на месте боя, за некоторое время до его начала, можно прикупать, чтобы заработать баллы и накопить опыт. У меня за эти двое суток личный опыт вырос до шестидесяти четырёх процентов, а это немало. Вот только с кого начать? Думаю, с французов. Немцам они знакомы, сами используют как трофеи с французской кампании и сильно не удивятся, подумают, что это трофеи, захваченные у них же. А французскую символику сами как-нибудь объяснят. Хотя в магазине можно краску купить и просто звёзды поверх нарисовать. Как маскировка сойдёт.
Мотоциклисты покатались туда-сюда, меня удивляло, что при них в прикрытии ничего серьёзного с солидным стволом не было, однако к восьми утра показалась первая колонна, усиленная танками, шедшими впереди. И мне кажется, это не те, что в селе стояли, чехов не было, – возможно, из тех, что я у моста проредил. Хотя нет, вот и чехи появились, причем около двух рот. У меня вопрос возник: обстреливать или нет? Позицию, а точнее, просто стоянку мою они не видели, маскировка работала, но как только я тронусь с места или выстрелю, она спадёт. А тут только танковых стволов с сотню, да другой артиллерии не меньше. Крупная колонна идёт. Всё визуально я не видел, но тактическая карта хорошо показывала. Эх, в такие минуты и жалеешь, что нет САУ. Надо всё же такую открыть и в запасе держать, третьего или четвёртого уровня, чтобы достал и обстрелял. Да и ПТ парочку тоже не повредит, разных стран. Отличная тут позиция, дорога как на ладони, а приземистые противотанковые самоходки – цель достаточно сложная. Кстати, в колонне самоходки тоже были, правда, что за модели, понять я не смог. Где-то видел, но где?.. Надо по линейке немецкой пробежаться, посмотреть, может, силуэт узнаю? Не поленился и посмотрел. Ну так и есть, второй уровень. «Панцеръегерь I» называется.
Наконец танки прошли, и пошли грузовики, по обочине длинные колонны пехоты, артиллерия, как на конной тяге, так и механической. Осмотрев дорогу, я решил, что тут пострелять куда безопаснее. Достаточно выпустить прицельно по пять снарядов, и можно уходить, затяжная перестрелка для меня смерть, артиллеристы у немцев опытные, быстро развернут орудия и вдарят в ответ. А этого желательно избежать.
Так я и сделал. Свернул лагерь, убрав припасы в «двадцатку», после чего устроился на своё место командира в башне и, убедившись, что в стволах пушек всех трёх танков находятся осколочные снаряды, стал целиться. У китайца пока с этим проблемы, так что им стрелять буду наудачу, а вот из остальных прицельно можно бить. Я выискивал артиллеристов и метил в грузовики, надеясь попасть в снарядные ящики и вызвать детонацию. Это нанесёт максимальные потери при стрельбе с дальних позиций. Обычно такие обстрелы не дают большого урона, но если вызвать детонации, то тут уже без урона не обойдется.
Приметив грузовики, что тянули лёгкие гаубицы, кажется что-то французское, так как гаубицы германского производства в большинстве на конной тяге, я прицелился в сам тягач, а «тройка» навела орудие на грузовик, следующий за машиной с орудием. Была надежда, что там везут снаряды. Китаец навёл свою пушечку на пехотные колонны. Не знаю, попадёт ли, я с баллистикой этого орудия плохо знаком, но первый выстрел позволит мне определить, какова кучность у пушки.
С первыми двумя выстрелами повезло, и пусть попаданий в грузовики не было – да-да, во всех трёх случаях я банально промахнулся, – но порадоваться было чему. Оба снаряда из «тройки» и «двадцатки» легли ниже, а там шли колонны пехоты, вот среди них снаряды и рванули. У меня счёт сразу пополнился, и пришла информация, что это за семнадцать уничтоженных пехотинцев и одного унтера. А китаец лишь поле взрыхлил. Выпустил спешно, но вполне прицельно ещё четыре снаряда из каждой пушки. Ура, одно попадание золотое – грузовик рванул, раскидав свой груз вокруг, ещё два полыхали. Я развернул танки и погнал по полю, оставляя за кормой обстрелянную колонну. Кстати, в селе дымы всё ещё виднелись, только уже не такие густые. Видать, никто не спешил тушить технику, мало ли что там внутри рваться начнёт, а спокойно дожидались в стороне, пока не выгорит. Оно так безопаснее, и я понимал это.
Уйти мне не удалось. Поначалу я думал, что вокруг рвутся артиллерийские снаряды, что я под обстрел попал, но выглянув наружу, понял, что это авиация. А зенитки-то у меня и нет, иначе я бы их давно засёк. Так что танки нужны обязательно с зенитными средствами. Нет, ИС надо возвращать. Не танк, конфетка. Пришлось маневрировать, однако тройка штурмовиков, что налетели на меня, атаковала со вполне серьёзными намерениями. Да и видели они, откуда мы движемся, и что там дымы, значит, камрады погибли, нужно отомстить. И вот прямое попадание, прямо в «троечку», отчего ту раскидало кусками металла. Мой же танк и китаец обошлись повреждениями брони от осколков и тряской от близких разрывов. У китайца от этого рация вышла из строя, а у меня двигатель. Однако починил и направился дальше, стараясь держать максимально высокую скорость. Штурмовики, закончив с бомбами, сделали ещё заход, используя пушки и пулемёты, и, не добившись результатов, направились на аэродром.
Ушёл я не так и далеко, когда засёк впереди зелёные точки своих. Похоже, какие-то бойцы и командиры, возможно из окруженцев, прорывались к своим. В принципе, тут территории, уже оставленные нашими, что драпали в тыл, и ещё не занятые немцами, так что непонятно, стоит ли называть их окруженцами.
Подумав, я решил, что в этот раз не буду избегать встречи, а по дороге набил боевые отсеки своего танка, да и китайца тоже, цинками с патронами, ящиками с гранатами, как ручными, так и противотанковыми, ну и медикаментами и продовольствием – сухари да тушёнка. Китайца на буксир пришлось брать, иначе как объяснишь, что тот без экипажа идёт? Часть груза на броне закрепил, так что машины у меня тяжело гружённые шли. Ничего, что-нибудь придумаю. Наши тоже прямо по полю шли и при шуме мотора скрылись в высокой пшенице. Я же покинул поле, хватит урожай давить, и двинулся по полевой дороге. Наши никак себя не проявляли, хотя до них уже оставалось метров сто-двести, но те, видимо, имея негативный опыт, так себя и не обозначили. Хм, а я хотел им помочь, всё, что им остро необходимо, подкинуть. Вон, даже несколько пачек махорки запас. Наверняка ведь без курева, а как заядлому курильщику без него? Хуже, чем без питания, хотя могли и голодать уже несколько дней.
Глава 8
Война – это ведь не просто кто кого перестреляет. Война – это кто кого передумает.
Остановив танк, точнее, мягко притормаживая, чтобы китаец меня в корму не клюнул, я заглушил движок и, выбравшись, мягко спрыгнул на пыльную разбитую полевую дорогу. Видать, тут изрядно в последнее время техники погоняли! Мысленно матерясь, я стал снимать комбез. Решил убить двух зайцев сразу: и показать, что я свой, и заодно решить возникшие физические малые надобности. У комбеза впереди ширинка не продумана была, лишь большой клапан сзади, который мне на данный момент не требовался. И вот пока я разоблачался и делал свои дела, повесив ремень с кобурой на плечо, наши выбрались обратно на дорогу. Как будто только заметив гостей, я резко развернулся к ним спиной, не прекращая своё дело: среди тех, что шли впереди, почему-то оказалось две девушки. Кажется медички. Они попунцовели лицами. Как-то некрасиво получилось. А вообще народу тут хватало, группками или небольшими подразделениями по полю двигалось порядка двухсот человек. Несли раненых на носилках, катили руками противотанковые пушки, их две было, вроде сорокапятки. Похоже, разрозненно выходит к своим какое-то подразделение.
Когда я закончил поливать правую гусеницу, то услышал сзади лёгкое хмыканье, потом там прочистили горло, видать, намекая, что пора поговорить. Отряхнувшись, я быстро вернул комбез в порядок и, застегнув ремень, поправил шлемофон. Только после этого развернулся и увидел с три десятка красноармейцев и командиров. Отстегнув флягу с пояса, я подал ближайшему бойцу и велел:
– Полей.
Гигиена первым делом. Помыв руки, я вытер их о комбез и, забрав пустую фляжку, вернул её на место. Боец успел к ней приложиться, как и парочка соседей, опустошили окончательно. Осмотрев бойцов, я поинтересовался:
– Кто такие?
Лейтенант-пехотинец выступил вперёд и представился. Ну как я и думал, выходит уцелевший после суток сплошных боёв стрелковый полк. Это всё, что осталось. Полком командовал начальник штаба одного из батальонов, он единственный уцелел и мог принять временно командование. Прорвав окружение, отходили к своим. Тут и старлей подошёл, тот самый начальник штаба батальона, предложил объединиться, мол, вместе мы сила.