– И как Ковель? – спросил второй беглец, который даже представиться не удосужился.
– Приказ моя рота выполнила, госпиталь успели эвакуировать. Правда, немцы атаковали, а наши войска уже отошли. Драпали, если честно, вот я и остался один на один с противником. Пришлось принять бой на окраине города. Больше ста танков мы там сожгли. Я две машины потерял.
– Две против сотни? – с явной насмешкой спросил тот.
– Да. Насчёт сотни, конечно, это неправда. Уничтожено было сто пятьдесят танков. А по поводу потерь, так слишком много танков противника наступало, сумели-таки прорваться к нам и стреляли в упор, тут даже толстая бронированная шкура наших танков не выдержала.
– КВ? – деловито поинтересовался тот.
– Нет, КВ полная ерунда по сравнению с моими танками. Экспериментальные машины, более мощные. Извини, подробнее рассказать не могу, подписки давал.
– Эти экспериментальные машины тут?! – возмутился особист.
– Ну да, – спокойно ответил я. – Рота моя хорошо повоевала, сейчас мои люди в укромном месте отдыхают, я им два дня дал, а сам вот на разведку поехал. Немецкий в совершенстве знаю, так что проблем не вижу. Вас вот встретил. Вы лучше время не тяните. Забирайте все, что я с поста добыл, и я поеду, мне ещё возвращаться, а рассветёт скоро.
– Мы можем к вам присоединиться? – поинтересовался тот неизвестный.
– Нет. Для начала, рота у меня секретная, и потом, место её стоянки и отдыха находится за сорок километров отсюда. Я на своём мотоцикле быстро доеду, а у вас транспорта нет.
– А если вы в плен попадёте? – продолжал возмущаться особист.
Как я отметил, остальные беглецы тоже подошли к нам, даже раненого принесли, похоже, тот не ходячий.
– Ну и что? Тем более я уже был в плену, вместе со своим танком. Попал под выстрел бронепоезда, и танк лёг на бок. Очнулся, когда меня из машины вытаскивали. Экипаж, к сожалению, погиб. Меня уже увозили, когда, на счастье, парни из другого взвода моей роты – наши взводы автономно действовали – увидели это и отбили при перевозке. А танк мы взорвали, чтобы секретная техника немцам в руки не попала. Я тогда тот бронепоезд со злости уничтожил, мстил за ребят погибших, и дальше пошёл немцев громить, ну и ещё на одном аэродроме побывал. Вот такие дела. Теперь по вам. Тут в двух ранцах припасы, оружие в коляске, пулемёт, автомат, два пистолета, два карабина. Несколько гранат, ремни. Три пары обуви. Разберётесь. Дальше по пути у немцев секреты, видел, мимо проезжая, так что если пойдёте дальше, влетите в сети. А вообще ищут вас серьёзно, и пути подхода к Бугу все перекрыты.
– Есть предложение? – тут же отреагировал особист.
– В принципе, да. У Кракова, туда эта железнодорожная ветка и идёт, имеется транспортный аэродром. Я собираюсь со своими ребятами его посетить. Следующей ночью. Так что почему бы вам поблизости не дождаться нас? Если среди вас найдётся лётчик, способный вести их самолёт, отлично, если нет, немца заставите. Я постараюсь один из самолётов захватить целым, вот и улетите к своим. Только сами добирайтесь до места. У аэродрома я за полночь буду. Думайте. Если надумаете, с той стороны, как я приметил, ещё одна группа беглецов идёт, только побольше. Можно и два самолёта угнать. Я уже так делал. Отправил летунов из дальней бомбардировочной, тоже их на этих территориях встретил. Под Варшавой их сбили.
Глава 19
Войны будут, пока хоть один человек сможет зарабатывать на них.
На этом я решил, что хватит общаться с беглецами, и так немало информации выдал. Дальше сами. Пусть принимают решение самостоятельно. Сняв свой мотоцикл, мне два командира помогли, остальные ранцы со съестным потрошили и вооружались, я поставил его на подножку и перед расставанием ещё чуть усилил отряд. Одному из командиров отдал свой ППД и вещмешок, подсумки с запасными магазинами к автомату не забыл, при себе только пистолет оставил, в карман убрал. Гранат два десятка, они разошлись по рукам. Ну и особисту отдал один из наганов с глушителем и отсыпал патронов. Тот с этим оружием неплохо знаком был, остался доволен. Можно часовых тихо снимать с расстояния, а не ножом, подкрадываясь. Тесаков им тоже перепало, пару финок от меня и штыки от карабинов. Ещё я карту выдал местных территорий, фонариком подсветив и указав, где мы находимся. Компас, фонарик тоже отдал, надеюсь, не заблудятся. Если к аэродрому направятся, конечно.
После этого простился и уже реально на максимально возможной и безопасной скорости поехал к Кракову. Мне ещё языка брать, а до рассвета всего ничего.
Проснулся я в четыре часа. Что-то рано в этот раз вскочил. Думаю, просто выспался, сколько мне нужно. К Кракову я поспел затемно, но это единственное, что сделал, как рассвело, и не до языка стало, так что устроился на днёвку, и вот результат – только что проснулся.
Я уже закупил в магазине всё необходимое: вещмешок, припасы, остальное снаряжение, новенькую бритву. Автомат купил, гранат и лески для растяжек, поясной ремень с кобурой и даже плащ-палатку. Всё старое у беглецов осталось, на моей плащ-палатке теперь раненого переносить будут. Хотя в мотоцикле вроде ещё два тюка таких имеется. До краковского аэродрома им сорок километров топать, но ждать я их не стану, посещу его на своих танках сегодня. Хотя тут тоже всё зависит от того, что язык наплетёт, я планировал взять его из служащих того же аэродрома. Вот только как это сделать незаметно в светлое время?
Завтрак в этот раз я готовил на примусе – костёр разводить опасался, чтобы дымом кого-нибудь не привлечь.
Осмотревшись с помощью тактической карты, я аж замер от удивления. Всего в паре километров от меня горело пять зелёных точек. Одна мерцала, явно раненый, а другая была отмечена как особист Суслов. Когда кто-нибудь из своих мне представляется, его отметка на карте сразу получает имя. Тут так же было. Выходит, беглецы решили, что шанс, который я им предложил, куда лучше самостоятельного перехода к своим. А может, они разделились на две группы и добровольцы с раненым приехали сюда на мотоцикле, тогда количество совпадает, остальные, наверное, к Бугу пошли. Или следом за мотоциклом, раз я сказал, что все улетят, сколько бы ни было. Подивившись, как они так быстро смогли добраться до этих мест – я сам едва успел до рассвета, ещё время ушло обустроить ночёвку в паре километров от аэродрома, а беглецы уже тут. Похоже, они захватили часть светового дня. Как только местным на глаза не попались? Поляки бы их вмиг сдали своим хозяевам. Может, переоделись? А что, плащи немецкие есть, каски и оружие, внаглую проехали… Да нет, их пятеро, предположим, одного в коляске скрыли, раненого, как ещё двоих перевозили? Похоже, просто удача была на их стороне. Ну, раз дал обещание, придётся выполнять. На этом аэродроме я так и так планировал побывать, так что не страшно, выполним и это. Главное, чтобы тут имелись самолёты. Мало ли разлетятся по служебным надобностям, или ещё что. Не хотелось бы подводить беглецов, раз на меня так понадеялись. Да и воздухом им действительно быстрее добраться до наших, чем землёй, и опасностей меньше, если так посмотреть. Опыт группы Гаврилова это подтверждает.
Надев немецкое кепи вместо шлемофона, я отправился к аэродрому. В принципе, комбинезон обезличен, у немецких техников синие бывают. В общем, кроме кепи, больше ничего из элементов немецкой формы при мне не было. Шлемофон в немецкий ранец убрал. Мотоциклетные очки опустил на глаза.
Я проехал мимо поворота на аэродром, поглядывая в ту сторону, но пока никого там не увидел. Съехал с дороги в овражек и стал ожидать, по дороге к городу кто-нибудь да проедет. Второй наган с глушителем при мне, так что взять языка, я думаю, проблем не составит. И часа не прошло, как карта показала легковушку, полную людей, едущую со стороны аэродрома. Как и ожидалось, покатили в город. Я вернулся на дорогу и, поставив мотоцикл на подножку, стал в нём копаться, как будто провожу мелкий ремонт, а сам был наготове. Когда машина подъехала, резко встал, в одной руке ТТ для подстраховки, шуметь я не хотел, а во второй наган. Именно из него я и выстрелил по водителю. Попал точно куда целился – в грудь. Потом досталось пассажиру рядом с водителем. Ну и других пассажиров нашпиговал свинцом, пока патроны в барабане не закончились. Машина замедлялась, дёргаясь на ходу. Мне нужен язык, пусть раненый, но главное, чтобы говорить мог, так что его физическое состояние не важно. Ну и машина целая, на ней тела и спрячу, чтобы на аэродроме не скоро всполошились.
Я сразу же рванул за машиной. Та заглохла, последний раз дёрнувшись, и я распахнул заднюю дверь. Двое на задних сиденьях были живы. Один даже пистолет пытался достать. Все офицеры, похоже, лётчики. Кто это конкретно, выявит допрос. Вырубив их ударами рукоятки револьвера, я захлопнул дверь и обежал машину. При этом поглядывал на карту, чтобы меня не застали врасплох, беглецы были далеко и не видели, что тут происходит. Водителя я перетащил и уложил сверху на пассажира. Устроившись за рулём, перегнал машину в тот овражек, где скрывался до этого. Потом и за мотоциклом сбегал. Успел вовремя, по дороге проехала машина с солдатами в кузове, а с другой стороны катила здоровенная арба, полная сеном. Укрывшись, я сбегал к заранее нарубленным веткам – я их заготовил, пока ожидал возможности взять языка, как видите, пригодилось, – и закидал машину, чтобы с воздуха её не видно было. Куст и куст. После этого вытащил подранков, второпях их перевязав, чтобы кровью не истекли, ну и занялся допросом. Разговорил того, что в сознании был, второй, к сожалению, ушёл в астрал, похоже отходил, ранение серьёзное. А этот подранок, к моему удивлению, меня узнал. Подивившись моему берлинскому акценту, он сообщил, что видел моё фото в газете. Кстати, та газета в машине была. Я сходил и нашёл портфель этого офицера, и среди разной документации действительно обнаружил газету и не без интереса изучил фото. Его сделали в тот момент, когда меня из танка достали, всего окровавленного, но опознать действительно легко. Статью потом почитаю, когда время будет. Отложив газету, я приступил к допросу. Свою карту окрестностей я имел, лётчик понимал, для чего мне нужны эти сведения, морщился, но на вопросы отвечал. Я же показал, что могу и пытками заняться, потыкав пальцем в рану. Вскоре карта оказалась покрыта десятками меток. Надеюсь, он не врал, потому как устроить перекрёстный допрос через второго раненого не вышло, тот умер. Но в общем-то его сведения подтверждались тем, что я уже знал. Про авиационную часть под Седльцем, о которой мне было известно, он тоже не утаил. Тем более перед допросом я так и сказал, что о координатах некоторых аэродромов знаю; посмотрим, сообщит он о них или нет. Детская уловка, но, похоже, сработала.