– К тебе, к тебе, девица! – весело посмеиваясь, подтвердил орк. – К тебе, к тебе, милая!
– Ты что, читаешь чужие мысли?! – возмутилась я.
– А что ж не почитать, коли они на лбу у некоторых написаны?! – подмигнул мне Рагне Стигг.
Я насупилась и деловито повязала на лоб платок, вызвав тихий смех орка. Мне и самой тоже было смешно: самый обычный зелёный громила в два счета «расколол» без пяти минут клинического психолога! А может быть, не такой уж и обычный? Рагне Стигг вслед за мной ступил под сень груши, и облик его неожиданно преобразился. Было ощущение, что тень этого благодатного дерева обволакивает и делает прозрачными прежние грубые формы, скрывающие, словно сказочный волшебный покров, вполне человеческие черты. Матрёшки! Их же вкладывают друг в друга! Значит, рисунок пригласившего меня на свидание был вовсе не символом многослойности его характера или не просто символом, а мог трактоваться и буквально, как одна личина, надетая поверх другой.
Я невольно взглянула на себя, но никаких изменений не увидела; впрочем, возможно, их видел мой таинственный ухажёр, подтверждая известный постулат о том, что красота в глазах смотрящего. А сам смотрящий оказался тем самым парнем из метро! Дальше у меня, как говорится, «от радости в зобу дыханье спёрло». Неужели всё это на самом деле?! Мечты сбываются! Хотела же с ним встретиться, и вот! Но как? Почему?
– Ты, значит, всё-таки заметил меня тогда? – спросила я, имея в виду наши прошлые каждодневные поездки в одном вагоне.
– Как такую не заметить?! – сказал Рагне Стигг.
Сейчас он стоял совсем близко и улыбался. От него веяло силой, надёжностью и тайной.
«А почему же не подошёл, не заговорил?!» – хотела упрекнуть его я, но промолчала, потупив взор.
Какие могут быть упрёки, тем более теперь, когда я бабояговской наружности?! Да как он вообще попал сюда?! Судя по этому нелепому виду, он тоже, как и я, каким-то образом попал в чужое тело. Может, его орк перенёс, как меня Баба Яга?!
– Я не мог подойти раньше, – мягко ответил он.
Похоже, мои мысли по-прежнему ярко горели на лбу, семафоря даже сквозь толщу платка.
– Был при исполнении. Нам не разрешается контактировать с обычными жителями без самой крайней необходимости, – продолжал мой таинственный собеседник.
– При исполнении?! – изумилась я.
– Да! Я – калик из Комитета Сказнадзора, – немного поколебавшись, решил внести ясность мой ухажёр, хотя на самом деле его слова внесли только полнейший сумбур и смятение в мои и без того взбудораженные мысли. – Моя обязанность – отслеживать необычные всплески энергии творения во Вселенной и, если надо, наводить порядок на местах. Ты как раз оказалась в эпицентре такого всплеска, куда я прибыл наблюдать за ситуацией.
– Получается, я что-то … натворила? – спросила я, донельзя удивлённая его рассказом.
Что это он несёт?! Сказнадзор какой-то! Энергия творения! Калик! Это не от каликов ли перехожих происходит? Были такие странники на Руси, во многих сказках о них упоминалось. Где-то мелькал даже некий Калика-богатырь. В общем, не простые странники были эти калики, раз с ними даже былинные богатыри лишний раз на узкой дороге встречаться не хотели. Но я-то здесь каким боком?! Жила, вроде, никого не трогала!
– Натворила Яга, а ты просто оказалась в нужном месте в нужное время и с нужными характеристиками, поэтому произошёл обмен телами, – улыбнулся Рагне Стигг. – Пока я рассчитывал время перехода, воронка событий уже открылась и ничего нельзя было изменить. Пришлось искать подходящее тело, чтобы переместиться в тот же мир, что и ты.
– И тут подвернулся орк, а ты впал в кому в нашем мире, чтобы здесь бродить в его теле? – пробормотала я и поёжилась – то ли от холода, то ли от волнения.
– Орк погиб в бою, а я в результате застрял в его теле, потому что миг его смерти совпал с моим «заселением» ! – уточнил Рагне Стигг.
– И ты теперь не можешь вернуться? – спросила я.
– Даже если мог бы, не захотел! – тихо сказал Рагне Стигг, нежно сжав мою руку в своей.
Прохлада ночи постепенно пропитывала весь мир каплями мерцающей росы, превращавшимися в звёзды на небесных лугах. Воистину это была волшебная, сказочная, судьбоносная ночь! Но почему же я не догадалась захватить с собой хотя бы лоскутное одеяло из светлицы?! В кои-то веки попала на суперромантическое свидание с элементами научного фэнтези и древнерусского фольклора, а у меня железный зуб на зуб не попадает!
Рагне Стигг сделал шаг навстречу и обнял меня. Наверное, по всем канонам, надо было оказать сопротивление, но в его могучих объятиях было так тепло и спокойно, к тому же он сделал именно то, чего я втайне желала с момента нашей первой встречи.
Чувства просто переполняли меня! Хотелось плакать от радости и от горя, раздиравших мою душу в клочья подобно двум торнадо! Моя мечта сбылась, но это совсем не решало главную проблему: ведь я в чужом теле крайне оригинальной наружности! Впрочем, наверное, в этом удивительном мире, полном магии и опасностей, есть какие-нибудь волшебные примочки, чтобы омолодиться и заменить костяную ногу на самую обычную. Правда, я обещала Ягуне беречь её тело, не внося никаких радикальных изменений. Может быть, ей для чего-то требовалось оставаться именно в таком состоянии – с костяной ногой и железными зубами? Ведь она же могущественная ведьма, а внешность не меняла. Почему? Может, чтобы лешему понравиться? Я же не знаю, какие вкусы у леших. Наличие покинутого жениха, жаждавшего свидания в лесу, совсем не прибавляло мне энтузиазма, не говоря уже о расследовании, в которое я ввязалась, нарушив запрет Ягуни.
Ах, как жаль, что Рагне Стигг не подошёл ко мне там, в метро! С другой стороны, если бы он и заговорил со мною в той, обычной реальности, где всё казалось привычным и обыденным, и завёл речи об энергии творения, каликах и переходах, я как клинический психолог сочла бы его сумасшедшим или, что ещё хуже – лгуном, пытающимся пудрить мне мозги. Пожалуй, мне всё-таки очень повезло: ведь, если бы не попадание в чужое тело и чужой мир, наше общение было бы невозможно. Более того, наша встреча могла бы вообще не состояться! Сказка никогда бы не пришла в мою жизнь, и я бы так никогда и не узнала, как это здорово – стоять под грушей рядом со своим суженым и верить в чудеса!
– Ты сказал, что вам запрещено контактировать без крайней необходимости, значит, она настала, эта необходимость? – спохватилась я и подняла голову, чтобы взглянуть на него снизу вверх.
Рагне Стигг возвышался надо мной, словно утёс, о который разбивались все проблемы и печали, – могучий, незыблемый и спокойный, а груша, казалось, скрывала нас от всей остальной Вселенной, заслоняя от враждебных взглядов сенью своих ветвей. Мне казалось, что вместо листьев на них качаются звёзды. Рагне Стигг кивнул и нахмурился, будто подбирал нужные слова, чтобы объяснить мне суть дела.
– Тебе ведь знакома фраза: «В начале было слово»? – начал он.
– Строка из Евангелия, – кивнула я.
– Так вот, это правда: всё начинается с особенных слов-сказок, которые генерирует Вселенная. – огорошил меня Рагне Стигг. – Они имеют свойство воплощаются в миры и дела. Но некоторое время назад был найден способ искусственной генерации, позволяющей каждому, имеющему воображение, стать творцом новых реальностей не только в своём мозгу. Этот способ изобрёл величайший учёный, имя которого, как и само изобретение, было засекречено Сказнадзором сразу же после обнаружения и опечатано тремя печатями, которые открывались с помощью специальных магических ключей.
Я невольно отстранилась и коснулась груди, где у меня под рубахой висел кулон в виде ключа. Не о нём ли речь? Тогда ещё один был у князя, а третий, получается, у меня, настоящей? Ну, допустим, с Бабой Ягой магический ключ логически связать можно, с князем – уже сложнее, а со мной как-то вообще не вяжется. И даже если абстрагироваться от этого, то почему ключи оказались у нас, а не у Сказназора?
– Оказалось, что идея создания этого способа принадлежала не самому учёному, а одному опасному типу, которому удалось выкрасть эти ключи и скрыться. Калики преследовали его по всем известным мирам, но выяснилось, что он создал несколько собственных. Мы уничтожили эти жуткие порождения чуждого разума, потому что они поглощали и трансформировали уже существующие в угоду воле своего творца. Есть мнение, что в одном из этих новых миров в это время был и похититель ключей, – продолжал Рагне Стигг.
– Значит, похититель погиб? – с надеждой спросила я.
– В телесном воплощении – да! – сказал Рагне Стигг, – Но его творческое «Я» по-прежнему живо и жаждет только одного…
– Создавать снова! – догадалась я. – И ему как никогда нужны ключи и те, кто в отличие от него имеет тело и найдёт возможность их применить!
– Теперь ты тоже знаешь, – сказал Рагне Стигг.
Я кивнула. Вот верно говорят всё-таки, что умножающий знания умножает свои беды! Конечно, история, в которую я угодила волей случая, была не из лучших, но не это мучило меня сейчас: я думала о том, что Рагне Стигг может быть сейчас со мной только, так сказать, по работе, в рамках его секретной миссии, а не потому, что я ему нравлюсь, и от этого я чувствовала гложущую меня тревогу и сомнения.
– Но это ещё не всё, – мягко улыбнулся Рагне Стигг.
Я робко подняла на него взгляд, ожидая услышать что-то страшное или необратимое, такое, например, как «прости, но я при исполнении, и никакие отношения меду нами невозможны», или «калик – это мой крест навечно, тебе нет места рядом с таким, как я», но вместо этого он вдруг крепко сжал меня в объятиях и прильнул своими горячими губами к моим. Это было лучше тысячи слов! Мне показалось, что я ощущаю, как мгновения сладко и таинственно звенят, просачиваясь сквозь наши слившиеся в одно тела, чтобы потом стать новыми звёздами, качающимися на ветвях магического древа любви, подпирающего своей кроной чёрный небесный свод. Потом мы сидели под грушей и молчали, вглядываясь в ночь и слушая шелест листвы, к которому примешивалось наше общее дыхание. Мне хотелось завладеть тем треклятым изобретением, раз уж один из ключей оказался у меня, и создать такой мир, в котором будем только я и мой избранник в наших настоящих обличьях и эта груша, временно спрятавшая нас от чужих взглядов и враждебной магии.