Я собралась с духом. Ситуация требовала воли, решимости и самопожертвования.
– У меня есть средство! – Я извлекла из-за пазухи тряпицу и, развернув её, положила бел-горюч камень Алатырь себе на ладонь.
В душе я ещё не приняла тот поступок, который собиралась совершить. Какая-то часть меня отчаянно бунтовала и требовала не отдавать могущественный артефакт: ведь, отдав его, я прощалась с возможностью стать прежней. Можно сказать, что я отдавала свою прошлую привычную жизнь, так же, как леший отдал свою, защищая грушу.
– Не делай этого! – неожиданно взмолился Велемудр, кажется, догадавшись обо всём, и на его лице отразился страх. – Без камня ты не сможешь вернуться! Думается мне, что Яга на этот случай его припасла, когда свой поход в твой мир готовила. Не игрушка это, а твой шанс!
– Я… я уже всё решила! – немного неуверенно сказала я.
– Да нет же! – возразил Велемудр. – Пойми, тебе не нужно меня спасать! Ради чего мне жить, если я более никогда не увижу Ягу?! Нет мне жизни здесь без лады моей! Ты только зря право на желание истратишь: исцелить насильно нельзя!
Его слова пробрали меня до мурашек, и, наверное, под впечатлением от этого признания мне в голову пришла по-бабояговски дерзкая и глобальная идея. Я подошла к Рагне Стиггу и прошептала ему на ухо:
– Что нужно делать калику, чтобы перемеситься из тела в тело?
– Ты хочешь....– Рагне Стигг замолчал, ошарашенно взглянув на меня. Он всегда понимал меня с полуслова.
– На тела, которые будут участвовать в процессе перемещения, или на предметы, с которыми будет в контакте тело, наносятся метки перехода, а затем проводится ритуал… – начал он.
Так вот почему узор на секире совпадал с татуировкой на шее парня из метро: это метка!
– Но ритуал сейчас провести невозможно, – заметил Рагне Стигг. – Миры идут в противофазе, связи нет.
– Будет! – тихо сказала я, взвесив на руке бел-горюч камень Алатырь, который уже начал испускать белое свечение.
– Обожди! – закаркала Воронесса. – Ты на что решилась-то, лебедь белай?! Такого никто никогда не делывал!
– Значит, мы будем первыми! – сказала я.
Леший не возражал. Его взгляд уже медленно заволакивала пелена смерти. Кощей, наверное, уже ждал его на просторах Нави, дабы развлекаться философскими беседами о смысле жизни и смерти, любви и выгоде. Рагне Стигг, опустившись на колени, нанёс уже известный мне замысловатый символ на уцелевший участок коры на теле Велемудра и прошептал какие-то слова, а я представила, как леший просыпается в новом теле, а над ним, склоняется Баба Яга, застрявшая в моём теле. Я всей душой хотела, чтобы они были счастливы, и это желание заслонило все другие идеи, превращаясь в ярчайшую белую вспышку, охватившую всё вокруг и заставив всех участников этой сцены зажмуриться.
Когда свечение прекратилось и все открыли глаза, на месте, где лежал леший, цвели незабудки, а бел-горюч камень Алатырь исчез, оставив на моей руке алый след в форме сердца. Желание исполнилось! Хотелось, конечно, посмотреть на встречу этих двух влюблённых сердец в новом мире, но у меня и в старом был забот полон рот. Пока во мне теплилась надежда на возвращение, я не воспринимала всерьёз всё, что творилось здесь, а теперь, когда пути назад не было, реальность легла мне на плечи тяжёлым грузом.
– Вот так чудо! – щурясь, вымолвил Дубыня, кажется, всё ещё не вполне осознавая, что произошло.
– Что ж теперь будет-то? – спросила заплаканная Горислава, на которую всё случившееся тоже произвело неизгладимое впечатление.
– Свадьба будет! – сказал Бардадым, потряхивая чёрной кудлатой шевелюрой. – И не одна!
– Ох, я же Кощея пригласила! – спохватилась я. – А у нас ничего не готово!
– Самого Кощея – Чахлого Повелителя Нави?! Да как же ты решилась на такое?! Он же тут всех порешить может! – испугалась княжна.
– Ой, да не придёт он, не боись! – сказала Воронесса, желая её успокоить. – Где это видано, чтобы бессмертный к смертным на свадьбы ходил?!
– Как это – не придёт?! – сказал Яробор.
Это прозвучало так грозно и страшно, что мы все дружно взглянули на воеводу и замерли от неожиданности, заметив, как преобразился Яробор. Его глаза на миг вспыхнули чёрным огнём Нави, словно Кощей натянул тело Воеводы на себя, как театральный костюм. Кажется, повелитель Нави всё ещё сохранял власть над возвратившимися из его царства.
– Приду! Прилечу даже! – продолжал Кощей устами воеводы. – Вы, главное, свадьбы свои не зажильте, а то с вас станется!
ГЛАВА IX. Психология счастья, или «И я там был, мёд-пиво пил…»
Пока я раздумывала над тем, что ответить чахнущему над златом (или от скуки?) повелителю Нави, глаза Яробора обрели свой обычный человеческий оттенок, а сам воевода обмяк и упал в обморок, так что пришлось вылить на него ведро колодезной воды, дабы привести в чувство. Горислава активно приступила к организации торжеств. Через несколько минут всё в хоромах пришло в бурное движение: стряпухи готовили угощения, гриди отправились обходить дозором окрестности, чтобы обеспечить безопасность, местные певуньи репетировали свадебные песни, а старушки раздавали советы, как правильно проводить обряд.
Столы поставили под грушей. По-моему, это было очень символично. Счастливые женихи отправились в светлицу к Дубыне, чтобы привести себя в порядок, а княжна позвала нас с Воронессой к себе.
– Будем наряды выбирать! – сказала она. – Вон их у меня сколько! Всем хватит!
Нарядов и украшений, и правда, было много, но нам с Воронессой они не подошли: моё бабояговское тело было слишком тощим по сравнению с телом дородной Гориславы, а Воронесса ещё и ростом не вышла. А нарядиться очень хотелось! В результате Воронесса облюбовала длинную нить розового скатного жемчуга, решив украсить мелкими жемчужинами перья, а из крупных мы сделали диадему, которая очень мило оттеняла её бледную кожу. Получилось очень томно и эффектно. Горислава с помощью сенных девок обрядилась в самое дорогое и красивое своё облачение и вышла к нам, вызвав аплодисменты и возгласы восхищения.
Широкие рукава небесно-голубого кафтана, щедро расшитого золотыми узорами оберегов, обнажали зарукавья нижней рубахи, тоже покрытые затейливой вышивкой. С плеч княжны до самого пола ниспадал алый плащ, отороченный горностаем и застёгнутый на плече золотой фибулой, выполненной в виде лука и стрелы. Голову Гориславы украшал большой праздничный венец с жемчужной поднизью, завязанный на затылке алой шёлковой лентой. Ничего не скажешь, хороша! Правда, двигаться в таком тяжёлом и многослойном наряде было сложновато, но ничего не поделаешь – традиция. В общей кутерьме счастливые невесты не заметили, что я вышла из покоев княжны. Мне хотелось побыть одной и всё обдумать, понять и принять свой нынешний жизненный статус.
Я решила прогуляться до леса и заодно проверить, как восстанавливается покинутая лешим растительность, ведь теперь ответственность за неё лежала на мне. Лес даже издали выглядел поредевшим и пожухлым, но по мере приближения я начала замечать кое-где молодые ростки, тянувшиеся к свету. Их было мало, но, глядя на них, я почувствовала, как в моей душе тоже прорастает надежда и вера успех. Ну а что, собственно, ужасного произошло? У меня теперь новое звание, связи у местных авторитетов, один, вон, даже на свадьбу прилететь обещался (На чём, интересно? Неужели на личном вертолёте?)… Было, конечно, очень грустно от того, что я не увижу своих родных и подружек, но, возможно, со временем решение этой проблемы найдётся, к тому же под защитой Яги им всем обеспечено исцеление от болезней и весёлая жизнь, ибо с этой ведьмой точно не соскучишься.
Если подумать и быть очень честной с самой собой, то меня в данный момент больше всего беспокоил только мой внешний вид: первый раз буду замуж выходить, а от взгляда на невесту в мыслях возникает цитата из «Двенадцати стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова «молодая была уже не молода» – не порядок! Я присела на пенёк и, порывшись в вещмешке, который всё время таскала с собой, раскопала гребень. Надо же марафет наводить всё-таки! Может, косы соорудить да венок сплести? Я принялась активно расчёсывать спутавшиеся во время моих приключений волосы и выронила гребень в траву. Каково же было моё удивление, когда, коснувшись земли, гребень пустил корни и мгновенно разросся, образуя небольшую рощу. Класс! Вот это эффект! Мечта лесника просто!
Через несколько минут я стояла посреди густого зелёного елового леса, который, судя по звукам, продолжал разрастаться, заполняя все проплешины, образовавшиеся из-за воздействия скверны Кадваладура. Причёску, значит, сделать не судьба, и куда идти, теперь непонятно! Я вздохнула и рассмеялась. Мне было совсем не страшно, потому что теперь это был мой мир и он не мог причинить вред своей спасительнице. Я вспомнила о клубке, тихо лежавшем в вещмешке. А ведь, гостя у Велемудра, я видела во сне, что этот клубок привёл меня к волшебной реке, в водах которой внешность Бабы Яги преобразилась. Тогда я не восприняла это всерьёз, но сейчас… Может, попробовать? Я извлекла из вещмешка синий клубок и положила его на траву.
Несколько секунд клубок не двигался, а потом медленно покатился вперёд так, чтобы я смогла успеть за ним. Преобразившийся лес выглядел незнакомым и опасным, но все эти напрасные опасения развеялись, когда благодаря клубку я наткнулась на поляну, где в ветвях были развешаны паучьи сети. Цех по созданию самовозгорающихся рушников сейчас простаивал: заказов не было. Я решила исправить положение, кликнув пауков. Для этого было достаточно некоторое время колебать одну из нитей паутин. Вскоре с ветвей спустилось сразу несколько крупных пауков, подобострастно зависнув перед моим носом.
– Вверх – к вестям, вниз – к гостям! – объявила я, вспомнив детскую приговорку, очень подходившую по случаю.
Пауки, переглянувшись между собой, одновременно ринулись кто куда, что могло означать только одно: на моей свадьбе и гостей, и вестей будет более чем достаточно. После этого я сделала паукам новый заказ: свадебное платье в славянском стиле для меня и наряд жениха для Рагне Стигга.