Глава 20Вечеринка
В Холиральской академии была пятидневка, и я ждала выходных как манны небесной, но они принесли разочарование. Я не знала, куда себя деть. Могла найти, на что потратить вечер, но не целый день. Собственные мысли жгли меня изнутри, ноги зудели, будто просили хорошей пробежки, и я решилась навестить Дарлу.
Повесив рюкзак на плечи и сообщив, что ушла к подруге, я отправилась к привратнику. Если у Горидаса и возникли вопросы, задавать он их не стал. Я много думала над нашим разговором за ужином, встреча с отцом Конкордии страшила меня. Но, с другой стороны, дочь перед родителем не провинилась, наоборот, заслужила похвалу. Мысль об этом заставляла кривиться от отвращения, и совсем не к Лефевру, а ко всем и вся, что сами потеряли совесть и понимание, а теперь уничтожали все хорошее в других.
Даниэль… Вот кто окончательно сбил меня с толку. Ненавидеть легко, испытывать неприязнь тоже. Для этого не надо думать, понимать, искать причины и объяснения, появившись единожды, гнев распаляет сам себя. Но, если отмести середину и соединить начало и конец наших встреч, получалась весьма занимательная картина: спасение жизни, защита, когда ситуация с Иридой стала поистине напряженной, принятие в команду и будущая игра.
Ненормальный. Опасный. Слишком догадливый. Добрый? Нет, не вяжется. Лишившись привычных чувств, я пока не отыскала новые.
Поразительно, но в выходной день на улицах студенческого района было пустынно, не в пример шумным будням.
Высокие фонари, сверкавшие мутными стеклами из-за палящих лучей солнца, нагретая брусчатка, отчего вдалеке пространство искажалось, ходило волнами, будто становилось жидким, как вода, а разномастные дома соседствовали со зданиями-близнецами.
Некоторые крыши сплошь покрывала изумрудная зелень, а тонкие лианы взбирались вверх по одной из стен.
Пользуясь возможностью, я вспоминала фрагменты карты и сопоставляла их с реальностью. Получалось неважно, но я старалась.
Отыскав домик привратника, я столкнулась с проблемой – долгое время никто не выходил – и успела подумать, что внутри пусто. Звон колокольчика и стук в калитку ничего не дали, поэтому, проявив чудеса наглости, я перелезла через забор и забарабанила во входную дверь. Вскоре по ту сторону послышались первые признаки жизни.
Привратник – чернобородый дядька, глухой на одно ухо – с неохотой залез в архивные записи. Когда он ругался, это можно было расслышать на улице. Я проговорила имя Дарлы несколько раз, и в последний уже почти кричала. Скверное настроение служащего сопровождалось диким амбре перегара, подобного которому я еще не встречала, видимо, у кого-то выдалась веселая ночка.
Улепетывала от дома мужчины я со всех ног.
Дома нумеровались привычно – название улицы и номер. Но нужная мне табличка покосилась и съехала вниз, спрятав большую часть названия за разросшимся кустом.
Надеюсь, ректор живет отдельно. Судя по поведению Дарлы, у них серьезные проблемы в общении.
Собравшись с мыслями, я дернула за веревочку, свисающую у ворот, и принялась ждать.
Прошло около минуты, и я расслышала громкий хлопок дверью и набрала в легкие воздуха, готовая произнести отрепетированное приветствие.
– Добрый… – замолчала, увидев недовольное лицо Дарлы через приоткрывшуюся калитку. – Привет.
– Привет. Что ты только что пыталась сделать? – Дарла, нахмурив брови, осмотрела меня с ног до головы.
– Думала, служанка откроет или еще кто, – отозвалась я. Наверняка дочка ректора уже жалела, что связалась со мной.
– У меня нет служанки. Проходи, – буркнула она, открывая калитку настежь.
Я ценила простор, но для городского жителя иметь в распоряжении целый дом несколько диковато.
Ступеньки на крыльце бугрились, местами камень потрескался и выглядел не столь аккуратно, а по краю массивной входной двери шла окантовка из металла.
– Чай? – спросила Дарла, когда мы вошли.
Руки девушки боролись с поясом халата из плотной пурпурной ткани. Вскоре дочь ректора осталась в одном домашнем платье длиной выше колен.
– Нет. Воды. Если можно.
– Скромная? – усмехнулась Дарла, складывая руки на груди.
– Не очень. Но и наглой быть не люблю. – Сняла рюкзак с плеч, перехватывая его за лямки.
Дочь ректора проследила за моими движениями, а потом, преувеличенно тяжело вздохнув, проговорила:
– Идем. На кухню.
– Ты не выглядишь удивленной, – заметила я.
– У меня было предчувствие, – откликнулась она, проводя ладонью по голове. Рука Дарлы дернулась было к резинке, собирающей длинные блестящие волосы в хвост, но остановилась на полпути.
Ей будто некомфортно.
Волосы открывали миловидное личико со светлой кожей и большими миндалевидными глазами. Скользнув взглядом по фигуре девушки и сосредоточившись на подрагивающем при каждом шаге хвостике, решила, что она довольно привлекательна, а прическа, с которой она ходила в академию, подобна защите, отгораживающей ее от остальных.
– Интересные у тебя таланты, – отстраненно проговорила я.
– Не лучше твоих, – парировала девушка.
– Пока я заметила у себя лишь один дар – отыскивать все больше проблем.
Дарла хмыкнула, словно соглашаясь.
На кухне царил привычный по моим меркам беспорядок. На столе – неубранная, но чистая тарелка, кружка, несколько непрозрачных склянок размером с солонку и смятое голубое полотенце.
– Ты живешь не с отцом?
– Нет. Нам было бы некомфортно в одном доме. – От голоса Дарлы повеяло холодом.
Мне протянули стакан с водой, ледяной настолько, что подушечки пальцев занемели. Дочь ректора быстро вспыхивала, словно огонек зажигалки. Неудивительно, что в академии предпочитали с ней не связываться.
Я нахмурилась и, так и не отпив, поставила стакан на край стола.
– Я хотела еще раз тебя поблагодарить. – Запустив руку в рюкзак, вытащила небольшой сверток из нескольких слоев белой бумаги.
Мне нечего было предложить или подарить, но и с пустыми руками не могла заявиться в гости.
– Неужели сама приготовила? – с насмешкой спросила Дарла, развернув бумагу.
– Я помогала, – слукавила. На самом деле Дарина до последнего не хотела мне ничего поручать, я только помыла пару чашек.
– Мне плохо не станет? – спросила дочь ректора, доставая булочку из свертка.
– Я передумала. Сама съем, – выдернула сдобу из ее ладони.
– Ты чего?! Отдай! – Дарла нахмурилась, сверля меня взглядом. – Ладно. Извини. Перегнула палку. Спасибо за подарок, – сдавшись, неохотно промямлила она. – Ты вернешь мне булочку?
Я вновь мельком осмотрела кухню. Кажется, Дарла никогда не готовила и питалась лишь в академии. На самом деле я тоже была далека от кулинарии. Макароны сварить, картошку пожарить – всегда пожалуйста, но на что-то посложнее у меня не хватало терпения. Быстро надоедало.
– Держи.
Дарла расплылась в улыбке, не забыв при этом вновь придвинуть к себе сверток.
– Так о чем ты хотела спросить?
– Я не говорила, что собиралась о чем-то спрашивать, – проговорила я, наблюдая за девушкой. Огромный кусок булочки уже исчез у нее во рту.
Дарла меня совсем не стеснялась, вела себя как голодный звереныш.
Между тем девушка выглядела милой и настоящей, без фальшивых ужимок. От этого становилось уютней и спокойнее. После вчерашнего ужина я никак не могла расслабиться, на душе скребли кошки.
– Зачем бы ты тогда пришла? – прожевав, Дарла стрельнула в меня хитрым взглядом.
– Просто так. – Присев на стул, я постаралась, чтобы голос звучал небрежно.
Изогнув бровь, девушка звучно фыркнула.
– Ты плохо врешь.
– Я не старалась, – сказала и вспомнила когда-то услышанную фразу: «Глаза выдают тебя с потрохами». Что не так с моим взглядом? Почему он так сказал?
– Убедительно лгать – сложно.
Раньше мне казалось наоборот… Но остальным виднее. Мне надо потренироваться – на случай встречи с отцом Конкордии. В последнее время нервы как натянутая струна, даже удивительно, что я до сих пор нормально сплю.
– Ладно. Вообще-то я хотела тебе кое-что показать. Нашла у себя в комнате, а как прочитать – не знаю, – решила перейти к делу, доставая из рюкзака записную книжку.
Дарла вытерла ладонь о полотенце и требовательно протянула руку, дожевывая булочку. Усмехнувшись, я передала ей книжку. Сердце подскочило, а волнение накатило слишком стремительно, чтобы остаться незамеченным.
Дочь ректора покачала головой, будто осуждая меня, но вслух ничего не сказала, кроме:
– Это скрытник. – Она провела двумя пальцами по металлическому корешку в длину, а потом одним в ширину. Книга ярко мигнула красным, словно полицейская мигалка. Скривившись, девушка проделала то же самое, только в другой последовательности, и свет вновь озарил помещение. – Не получилось, – резюмировала она, возвращая мне книжку.
– Что значит скрытник? Объясни. – Пальцы коснулись металлической пластины – она была горячей, как раскалившаяся под летним солнцем водосточная труба.
Дарла пододвинулась ближе:
– Это артефакт, что-то вроде хранилища информации. Видишь слой магического металла?
– Да.
– Его надо правильно коснуться, чтобы написанное проявилось. Но обычно в день не больше двух попыток, и сегодняшние я уже израсходовала.
– А его можно как-то взломать? Должен же быть выход!
Девушка покачала головой.
– На то он и скрытник, что нельзя. Попытаешься влезть в его устройство, – она постучала ногтем по металлической пластине, – и жди неприятностей. Мастера любят оставлять сюрпризы.
– Значит, мне остается только ежедневно подбирать ключ… – задумчиво протянула я, тяжело смотря на артефакт. Никто не говорил, что будет легко, но теперь это казалось почти безнадежным.
– Ну, или вспомнить, – легкомысленно добавила Дарла.
– Не могу. В голове пустота, – отчаянно прошептала я, думая не о памяти Конкордии, а о своей.
Люди так хрупки, а я вдвойне. Не в своем теле, без магии и сил. В памяти, как обрывок старой киноленты, всплыл разговор: