Тем временем Горидас продолжал:
– Говорят, на них напали. Отец лежал с перерезанным горлом. Остальных – разбойников и прислугу – умертвила магия Даниэля, который лежал без сознания, но все же был жив. Потрясение и шок спровоцировали выброс магии. Он провел несколько дней на границе двух миров. Некромантов выбрасывает туда, когда они тратят слишком много силы. Двое суток – как красная черта, после которой не возвращался ни один маг смерти. Но мальчик очнулся под конец четвертых, когда его уже собирались хоронить. Что бы с ним ни произошло, но его дар усилился в разы. Существует договор между Лефеврами и короной, условия неизвестны, но он призван предотвратить повтор того, что случилось много лет назад.
– Сколько ему было? – Мой голос дрожал. Голова окончательно отказалась соображать. Цифры, вспыхивающие в голове, казались слишком маленькими даже для взрослого человека. Увидеть смерть своего отца… Да от подобного свихнуться можно!
– За месяц до случившегося ему исполнилось десять, – прозвучало как приговор.
Глава 23Пробуждение
Мир разрывался от музыки. Яркий свет фонарей освещал ночь.
К большому дому, скорее особняку, стекались реки людей. Но даже внутренней территории оказалось мало, чтобы вместить в себя всех студентов, половина улицы была перегорожена яркими флажками, за которыми были выставлены столики с диванами и креслами.
– Поражает? – спросила Дарла. – Этой ночью можно все, ну или почти все. Послабление ректора. Мы не можем выйти в Холирал, зато он пришел к нам.
Мы с дочкой ректора недолго планировали отправиться сюда вместе. Я спросила – она согласилась.
Неподалеку от нас прошествовали танцовщицы в ярких нарядах, где ткань больше открывала, чем закрывала. Кожа девушек переливалась от блесток, и они мерцали в темноте, словно феи. Впрочем, парни этой профессии тоже встречались, но я старалась на них не смотреть. На вершинах высоких металлических шестов с ножками покоились чаши, от которых во все стороны клубился дым. Несколько игровых столов – обычные для карточных игр, несколько с красно-черным покрытием, по которому скакал мячик, а стоявшие рядом с одним из них парни кричали:
– Карать! Карать!
Что-то пошло не так, и послышались разочарованные вздохи, а упитанный мужчина в жилете, будто сделанном из фольги, с невозмутимым видом забрал и спрятал в кожаный мешок плотно свернутую пачку купюр.
– Карать? – с недоумением повернулась к Дарле. Я уже сомневалась в верности своего решения.
Как я там сказала? Не собираюсь больше прятаться, и все должны понять, что я не слабачка. Решение, в общем, верное, даже Горидас меня отпустил, сообщив, что я заслужу благосклонность отца Конкордии, но хаос, что здесь творился, поражал воображение.
– Покарать владельца. Забрать все деньги. На том столе выигрыши редки, но баснословны, – пожав плечами, пояснила Дарла.
Наверное, мне надо было взять с собой деньги… Играть я не собиралась, но они все равно могли пригодиться.
Мы прошли через открытые ворота, высокие, со шпилями и сверкавшими на них прозрачными навершиями. Мимо нас пронеслась стайка людей в масках, кто-то из них заразительно хохотал, а еще один басовито кричал: «Герад, Герад, ты нам не рад?»
– Не принимай ключи, их могут всучить обманом. Иначе так же бегать будешь, – предупредила Дарла.
– А если я не хочу?
– Твое имя заносят в черный список. Прочь с вечеринки и любых развлекательных заведений Холирала. Запрет на несколько лет. Даже пабы и рестораны включены. Сможешь лишь у передвижных закусочных перекусить.
– Я туда и так не хожу, – удивляясь здешним правилам, сказала я.
Неподалеку находились три многоступенчатые стойки. Первая – с фонтанчиком, где вместо воды, по моим догадкам, плескалось красное вино. Вторая – с вереницей стеклянных бутылок, пузатых, сплющенных, квадратных. Третья – заставленная небольшими заколоченными деревянными ящиками с цветными этикетками.
Возле каждой стойки стояли мужчины, все как на подбор с длинными пушистыми усами, в одежде одинакового покроя, но из ткани разного качества, от дешевой к дорогой. У служащего возле стойки с ящиками на пиджаке и штанах виднелась даже вышивка из золотой нити.
– Не зарекайся. Ночью там действительно весело, но и опасно. Поэтому надо знать, куда ходить, – буркнула Дарла, недовольно косясь на стайку хохочущих студенток.
– Что это за столбы с чашами?
– Это дурманицы. Дымок, что они испускают, больше для поддержания атмосферы. Хотя слышала, в квартале красных фонарей используют травы покрепче. Чтобы для всех происходящее там казалось сказкой. – Дарла безразлично посмотрела на одну из чаш.
– Чем больше я слышу о Холирале, тем меньше хочу туда попасть, – заявила я, проходя в дом – двухстворчатые двери были распахнуты настежь.
– Зря. Это лишь одна часть города, он многогранен. Как шкатулка с секретами. Чего стоит квартал мастеров по магическому металлу, можно заполучить крайне редкие артефакты, не говоря уже о рынке возможностей.
Я хотела спросить о рынке, название заинтриговало, но в этот момент какому-то парню у стола приспичило резко шагнуть вперед, и мы столкнулись.
Он смотрел на меня с довольным удивлением, держа в руке бокал, и я узнала в этом человеке Рафала.
– Конкон? Не думал встретить тебя здесь. – Он отступил, осматривая меня сверху донизу. Лицо студента будто транслировало мерзкие мыслишки в его голове. – То золотое платьице шло тебе куда больше.
Алкоголь бывает полезен. Не знаю, как насчет выражения «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», но если человек с гнильцой, то она всегда вырывается наружу.
Я моментально вскипела, почувствовав, как кровь прилила к щекам.
– Ублюдок, – прошептала достаточно громко, чтобы парень услышал.
– Что ты сказала? – Лицо Рафала вытянулось, он или был глухим, или действительно не поверил в то, что услышал.
– Я сказала, что ты ублюдок. Тварь, урод… Могу продолжить.
Дарла, стоящая рядом, захихикала.
Здесь слишком много народу, чтобы парень смог причинить мне вред. Но забываться не стоит…
– Может, надо вмешаться? – с сомнением протянул Клайм.
Со второго этажа открывался прекрасный вид. Дом у мага энергии был огромный, но и жил он здесь не один, несколько членов его рода навсегда обосновались в Холирале, работая в квартале мастеров.
– Рано, – ровно проговорил некромант. Он сидел в кресле, закинув ноги на низкий столик, и наблюдал за происходящим внизу.
Ридж захохотал – громко и заразительно. Люди неподалеку с недоумением на него оглянулись.
– Опять подслушиваешь? – осведомился Клайм, переплетая пальцы.
– Такое нельзя упустить. Острый у нее язычок. Видишь, как прихлебателя Родрига перекосило!
Ридж застыл вновь, перебирая пальцами невидимые струны.
– Что значит рано? – вновь заговорил Клайм.
Даниэль повернулся к другу, поглаживая звенья цепочки на запястье.
– Она справляется без меня. Если что-то пойдет не так, тогда и вмешаюсь.
Клайм долго смотрел на некроманта. Парень вновь был поразительно задумчивым, слишком погруженным в себя и в свои мысли.
– Тот ключ. Тебя не настораживает? – поинтересовался маг энергии.
– Я знаю, когда мне лгут. И в этом она мне не лжет. Не думаю, что Загадка знает, от чего он, – мрачно усмехнувшись, откликнулся Даниэль.
– А если узнает?
– Она определенно узнает. Сам понимаешь, что пора выгнать тварь на поверхность.
Клайм кивнул. Даниэль отпустил цепочку, спрятав ее под рукав.
– Эй, похоже, у твоей Загадки проблемы… – послышался голос Риджа.
Рафал шумно втянул воздух, так что ноздри раздулись, пригладил волосы, цокнул и посмотрел на меня, как на муху, посмевшую летать по дому зимой.
– Можешь извиниться, и тогда… возможно, я обо всем забуду.
– Кажется, он тупой, – обратилась я к Дарле.
– Не кажется, я тоже так считаю, – подтвердила девушка. Поражало то, за какое короткое время мы спелись.
У меня не было достаточно силы в руках и теле, чтобы справиться с парнем. Я могла ранить лишь словами, чем старательно и занималась.
– Можешь сколько угодно играть недотрогу. Я-то помню, как ты сидела у меня на коленях. – Его фраза задела меня, и Рафал почувствовав это, вновь склонился, и добавил: – Неизвестность хуже правды, не так ли?
Я побледнела, потом покраснела. Ярость, гнев, озарение.
– Это ты писал те странные записки! – прошипела я, становясь похожей на разъяренную кошку.
– Решил поразвлечься, – беспечно отозвался парень.
Спокойно, Эмма. Не предоставляй ему еще больше поводов для радости. Но это тяжело. Гнев, подобно жаркому солнцу, ослеплял, заставляя молчать разум.
Ударить, сделать так, чтобы он захлебнулся своими мерзкими словами и пожалел.
«А как же извинение?» – спросила хорошая частичка меня.
«Обойдусь».
– Что за записки? – Голос Дарлы отрезвил, пусть и ненадолго, но он убрал красную пелену перед глазами.
Рафал ответил быстрее меня:
– С каких пор ты стала лезть в чужие дела? Раньше ты предпочитала лишь наблюдать, так и теперь вернись к своему увлекательному занятию.
– Я тебя смущаю? – осведомилась девушка и угрожающе продолжила: – Или, может, ты меня боишься?
На мгновение ее тон и слова вызвали смутные подозрения, но ситуация была слишком напряженной, чтобы задуматься об этом всерьез.
– К чему это все? – вмешалась я, переводя внимание Рафала на себя. – Унизить меня? Так не выйдет. Что еще?
Парень схватил бокал и отхлебнул вина. Противно улыбнулся. Я с шумом втянула в легкие воздух, но он был наполнен дымом от дурманиц, и в горле запершило.
Зачем они обкуривают помещение этой дрянью?
Дарла потянула меня за рукав, призывая уйти, но как неприятности не ходят поодиночке, так и идиоты тоже надолго не остаются одни.
– О чем болтаете? – спросил чернявый парень. Я его раньше не видела или просто не обращала внимания. Выше меня, крупный, словно дровосек из леса, круглолицый, с прямым треугольным носом и полными губами.