Они их слышат…
Далеко не впервые при мне упоминали богов этого мира, но слова Тильды произвели неизгладимое впечатление. До сих пор, несмотря на знак предназначения, они оставались для меня чем-то призрачным и нереальным. Существами, порожденными верой людей и их отчаянным желанием знать, что за ними приглядывает кто-то свыше.
Но сестра Даниэля не выглядела человеком, верящим в сказки, и ее убежденность в их существовании передалась мне.
Меня даже посетила шальная и безумная мысль попросить богов о помощи. Не о поддержке в борьбе с семейкой Райалин – несмотря на нависшую угрозу, я не считала это достойной причиной, чтобы отвлекать Великих от их дел. Меня интересовало то, что самой мне было не под силу, да пожалуй, и никому из людей, – увидеть родителей хотя бы на минутку.
Я до одержимости желала убедиться в том, что они в порядке. И понять, умерло ли мое тело или, может быть, лежит в коме.
Облачая желание в нужные слова, я задумчиво пожевала губу. Говорить надо вслух и не стесняясь, но шепотом, чтобы тот, кому просьба не была предназначена, случайно ее не расслышал. Я будто создала ритуал со своей очередностью и собиралась беспрекословно ему следовать.
– Извини, задержался, – вернулся некромант, но, заметив разочарование на моем лице, остановился. – Чему-то помешал?
Даниэль цепким взглядом оглядел кухню, будто в комнате затаился невидимка.
– Нет, – соврала я, восхитившись проницательностью некроманта.
– Уверена?
– Да, – ответила, не пряча взгляда.
И как потом жить с таким? Ничего не утаишь.
Я оберегала мага смерти, не желая делиться своими намерениями. Не хотела давать ему повода сомневаться в моем решении остаться, беспокоить зря.
– Вы знаете… – в кухню ворвался изумленный Ридж, – Дэафи со мной поздоровалась. Я, конечно, не суеверный, но мне не по себе.
– Она лишь сказала «добрый вечер», – сухо добавил Клайм, появившийся следом.
– Всего лишь сказала… – передразнил его воздушник. – За десять лет ты от нее много слов слышал?
Клайм промолчал, устало потирая переносицу. Он всегда так делал, когда проводил с Риджем слишком много времени. Вообще маг энергии являлся фигурой загадочной и непонятной. Его невозможно было прочитать. С посторонними и друзьями поведение парня практически не менялось, и в моей голове никак не складывался цельный образ.
Похоже, единственный человек, что по-настоящему знал мага энергии, – Дарла. Но и та изменила свое отношение – от жгучей неприязни до вида «ты для меня пустое место». Но оборона рухнула, когда прошлым вечером Клайм заявил, что ему требуется помощь водницы в создании одного затейливого артефакта, схему которого парень купил когда-то в Холирале. Если доверять описанию, магическая вещица временно превращала неодушевленные предметы в воду. Казалось, как это могло пригодиться? Но ответ вытекал из названия артефакта – «Взломщик запертых дверей». Наименование было лишено фантазии, да и звучало слишком узко, не передавая всего широкого спектра возможностей, но суть уловить позволяло. Временно превращенные в воду предметы сохраняли форму. Например, через измененный участок стены можно было пройти и, уже преодолев, вернуть ему прежний вид.
Правда, оставалось еще много неясностей в работе артефакта, но маг энергии собирался изучить их опытным путем.
Водница восприняла заявление Клайма отрицательно, но вынужденно согласилась, выдвинув условие: при работе над артефактом мы с некромантом и Ридж тоже обязаны присутствовать.
Мы решили встретиться в особняке некроманта. Клайм захватил необходимые инструменты, и, дождавшись водницу, мы спустились на нулевой этаж. В помещении появился еще один диван, стоящий впритык к старому. Даниэль позаботился, чтобы места хватало всем.
– Когда выходил из академии, видел ректора, – поделился воздушник. – Он щупал Древень. Ну как щупал, обходил его по кругу с вытянутой рукой.
– Зачем? – удивилась я.
– Кто знает? Удивлен приобретением? – пожав плечами, откликнулся Ридж.
– Нет, – бросила Дарла, хмуро взглянув на воздушника. – Забыл, о ком говоришь? Мой отец добыл семя во время войны и закопал его в первый год своего назначения. Кто угодно может быть удивлен, но не он.
– Вот как, ого, – протянул Ридж.
– И что, ни один природник до меня не смог пробудить Древень? – невзначай поинтересовалась я.
– Ну, видимо, нет, – бросила водница. – Гордишься?
– Немного, – призналась ей. – Как не гордиться тем, что я единственная за полвека, у кого получилось. Но боюсь, как бы мне это не аукнулось.
– Что сделало? – переспросила Дарла.
– Ну… Боком не вышло.
– А-а-а.
Мы расселись. Я с Даниэлем – на новом диване, Ридж – на своем, а стул некроманта перекочевал к столу мага энергии.
Заново изучив схему артефакта, Клайм принялся за работу. Впервые за время знакомства я увидела его магию. Она не обладала цветом и имела сходство с электроразрядами. Его руки, подобно катушке Тесла, испускали тонкие лучи серебряных нитей, издававших тихий стрекот. Но магия парня была абсолютно безвредна для человека и реагировала лишь на металл, предназначенный для артефактов.
Детали оказались мелкими, некоторые приходилось подцеплять пинцетом.
Водницу ожидали несколько часов монотонной работы. Если Клайм наполнял металл энергией за считаные секунды, то Дарле требовалось не менее десяти минут даже на крошечную деталь. Она окружала ее своей магией и просто ждала, пока, по словам парня, металл не запечатлит в себе свойства воды.
Некоторое время мы обсуждали грядущий день, а потом синхронно замолкли, слушая гипнотическое потрескивание магии Клайма. Из-за опустевшего резерва меня нещадно тянуло в сладкий сон, так что вскоре сопротивляться стало невозможно. И я сама не заметила, как уснула.
Время близилось к полуночи, а работы будто становилось все больше. Спина Дарлы затекла, отдавая тянущей болью, и, покончив с одной из треклятых деталей, девушка потянулась. Тихий хруст позвонков пронесся по комнате.
– Устала? – прервав работу и приглушив свет лампы, спросил Клайм. Его бледные изящные руки с длинными, как у музыканта, пальцами отчетливо виднелись на темной поверхности стола.
Дарла кинула на него тяжелый взгляд и кивнула.
– Тогда десять минут перерыв, – не обращая внимания на скованность девушки, проговорил блондин, снимая рабочие очки с особыми стеклами, и отклонился на спинку стула, вытягивая длинные ноги под столом.
Несколько минут прошло в абсолютной тишине, нарушаемой лишь размеренным дыханием спящих людей.
– Сколько они спят? Не меньше часа, верно? – заговорила Дарла, решив, что вечная вражда ни к чему не приведет и необходимо научиться общаться хотя бы на общие темы.
– Около того, – глянув на часы, согласился парень. – Но и их присутствие было не обязательно.
Дарла промолчала, имея на этот счет свою точку зрения. Какой-то частью души она боялась оставаться с магом энергии наедине.
– Расскажи мне о своем наказании, – неожиданно попросил Клайм.
– Зачем? Ты ведь и так все знаешь, – хмуро ответила она, смотря на лица спящих.
– Хочу услышать от тебя.
– С каких пор? Ты уже успел обвинить меня в несдержанности. Передумал? – Водница выразительно взглянула на парня, подняв бровь. Она не собиралась с ним откровенничать и уже пожалела, что первой нарушила тишину.
– Да, ты вспыльчива, – согласился Клайм, – но у меня есть дурная привычка судить по себе.
Дарла усмехнулась.
– Боже, Клайм, ты, наверное, всех вокруг себя считаешь необузданными дикарями? – склонилась водница, развеселившись. – Потому что если сравнивать с тобой, то да, мы такие.
– Нет, не считаю. – Лицо Клайма осталось прежним – одухотворенным, с толикой надменности и отрешенности.
– Ясно. – Водница отодвинулась, чувствуя нарастающее напряжение.
– Помнишь, когда-то ты мне уже помогала…
– Я не хочу об этом говорить, – резко прервала его девушка.
– Почему? – ровным голосом спросил он.
– Тебе необходимо объяснение?
– Все же я до сих пор тебе небезразличен, ведь так? Ты никогда не могла сдержаться. Помню, как в детстве бросалась на меня с кулаками, когда я отказывался идти в дикий сад. А ты так любила лазить по деревьям, что каждый раз…
– Замолчи!
Дарла посмотрела на мага энергии, а в ее глазах бушевало море – темное, почти черное, каким оно бывает в штормовую ночь. Гнев наполнял ее до краев, и она стремительно вскочила на ноги, до боли сжав кулаки.
Воздух будто искрил, переливался, мечась от Клайма к воднице. Безмолвие и сдержанность против вулкана чувств, который вот-вот начнет свое извержение.
Сложно сосчитать, сколько раз парень думал, что Дарле намного больше подошла бы огненная стихия. Девушка родилась с мощным даром, но воспитала в себе вспыльчивый характер.
Искра. Пламя. Взрыв.
Она воплощала в себе все это, безрассудно эмоциям брать верх. Словно водяная богиня, она была наглой, сильной, иногда высокомерной. И ее было слишком много… Настолько, что, перенасытившись, захлебнешься. Но ирония заключалась в том, что Клайма, наоборот, оказалось болезненно мало.
За прошедшие два года пустота внутри парня становилась все отчетливей, резонируя, эхом донося каждый возглас. Будто вечный сон наяву – без твердых желаний, намерений и стремлений.
Но такая жизнь губит, заставляет личность распадаться, пока не дойдет до точки невозврата.
Ридж громко всхрапнул, переворачиваясь со спины на бок. Некромант и Эмма мирно спали, тесно умостившись на одном диване, переплетя руки и ноги, будто сиамские близнецы.
Дарла громко выдохнула, чувствуя, как бурлит кровь в ее жилах. Она едва держала себя в руках. Еще немного, и девушка бы всех разбудила…
Клайм привстал, в его глазах ей чудилось что-то до боли знакомое, искры жизни, что плескались в нем в ту памятную ночь.
– Не смей, Клайм. Только не после всего… Никогда не смей! – свистящим шепотом пригрозила Дарла, едва не задыхаясь.