– Так и думала…
Она побежала в корпус и дала себе слово, что ни разу не оглянется, хотя отчасти хотела, чтобы Юнхо остановил ее. Но дракон этого не сделал. Голубой плащ болтался на покатых плечах – угораздило же уволочь его! В лестничном пролете она подкралась к остекленной стене и вгляделась в коллаж плоских фигур, из которых более-менее выделялись кусты и фонарные столбы.
В комнате преобладали храп и скрип пружин матрасов.
– Все в порядке? – сквозь сон спросила староста.
– Да, все отлично, – дала клишированный ответ Минна и завернулась в одеяло.
– Пока ты ворковала с Пак Сондже, лектор Ли тебя обыскался. Ты уже спишь?
Минна и правда засыпала. У нее просто не было сил отвечать и хотелось поскорее отключиться. Вдруг завтра все окажется сном, и она вернется в дом Ли Кангиля, а наверху Юри ругает Тэхёна за беспорядок? Вдруг правда о ее прошлом – происки имуги? Вдруг Юнхо не говорил Хёну тех слов и никуда не исчезал? Если раньше она получала постоянный заряд энергии от жемчужины, то теперь силы покинули ее…
Юнхо продолжал стоять на том же месте. Руки бессильно болтались вдоль туловища. Он был одновременно зол и ошарашен тем, что не смог произнести то, что хотел. Трудно принять, что не все в мире смертных можно исправить по щелчку…
Ун Шину изрядно надоела конспирация, да и мышцы начали затекать. Токкэби раздвинул ветки кустов, стряхнул с фуражки снег и присел на лавочку. Юнхо присоединился, убрав с лица намокшую от волнения челку. Удостоив дракона сочувствием, на которое только способна нечисть, глава охраны выставил ладони вперед, и на них появились две бутылки соджу. Крышки слетели сами собой, и он поделился с Юнхо.
– Со Минна сильно злилась…
– Под убывающей луной я совсем как человек, и Небеса не вправе наказывать меня за чувства. – Дракон отхлебнул и поморщился. – Гадость… Ты же не поболтать пришел?
– Вы, как обычно, всех подозреваете. Скучно сидеть в засаде. Выдали бы сигнальные колокольчики, я бы консьержа попугал.
Юнхо приготовился сделать глоток, но задержал горлышко у рта.
– Ун Шин, ты же был человеком давным-давно. За что тебя прокляли?
– Помню только, что был генералом. Если вы выберете жизнь смертного, мы с духами поддержим ваше решение. В тайне от Ли Дуаль за вами наблюдают все четыре горы.
– Это вам футбольный матч что ли? – Юнхо попал бутылкой в мусорный бак, и поднялся с лавочки. – Я затащил машину на гору, переночую там. Впервые так сильно клонит в сон и знобит. Если позвонит Хён, или Пак Сондже будет крутиться возле общежития, растолкай меня.
– И что тогда? Вы оба лишены силы.
– Я могу высказать свое мнение. Как же унизительно звучит…
Токкэби хохотнул и распался на множество снежинок.
«Издевается, – мысленно ворчал Юнхо, влезая в салон. Он положил голову на руль и наблюдал за окнами женского корпуса, а потом несколько раз ударил лбом об ободок. – Ты дурак, Ли Юнхо! Нужно было спросить у Хёна, как признаваться девушкам в чувствах… Но сделать это в момент, когда ей плохо – это…»
Ближе к Сеулу ветер окреп, а сломанные им ветки ударялись о стекло машины, которая словно лосось разрезала испарения автострады. Хён мчался на большой скорости, хотя по пути их уже дважды задержала дорожная полиция. Сим Лиа и Ко Соён боязливо переглядывались, приклеившись к подлокотникам заднего сидения.
– Хён! – Русалка робко постучала пальцем по его плечу. – Ко Соён в теле человека, а твои силы забрала убывающая луна. Давай замедлимся! На мосту мы чуть не улетели в реку…
Блондин не обернулся, хотя просьбу выполнил, и девушки расслабленно сползли по спинке кресла. Но буквально через десять минут парень съехал на обочину, сгорбился и застонал.
– Что с тобой? – занервничала Сим Лиа.
– Колет. – Он схватился за сердце и с отдышкой прохрипел: – Что-то случилось с Минной или жемчужиной.
– Так и знала! От этой девчонки одни проблемы.
– Следи за словами…мама. Минна мой друг.
– Так должно быть, – успокоила Ко Соён. – Боль скоро утихнет. Твоя жемчужина с характером и сопротивляется убывающей луне. У Минны сейчас, возможно, жар…
Ино протерла лоб Хёна влажной салфеткой. Когда ему стало лучше, они выехали на оживленную трассу Сеула и скоро были у дома Ли Кангиля.
Тэхён бежал навстречу, укачивая мини-пылесос как младенца.
– Я убрал всю сажу. Но там, на полу… – Он тыкал пальцем в сторону двери. – Господин Ён Сихван. Просил не отвозить его в больницу. Что делать-то?
Компания ринулась в дом и расчихалась на пороге. Ино раздала влажные салфетки. Черные клочки еще кружили в пространстве холла, а шаман лежал на диване с приоткрытым ртом. Хён придавил пальцы к артерии на его жилистой шее и расслабился.
– Да, он жив… – Взгляд блондина переметнулся на черный камень, зажатый в руке мужчины. – Это шерл, который приказал Юри подкинуть Черный дракон.
– Минна… – Ён Сихван открыл глаза.
– Она в порядке, лежите. Где дядя Кангиль?
Ён Сихван поднял сухую руку и указал на пылесос. Хён сразу понял, что произошло: была драка, в ходе которой убывающая луна активировала шерл, и тот расщепил дракона в пепел. Дракон отобрал у Тэхёна контейнер и попросил Ко Соён пересыпать содержимое в серебряную сахарницу. Пока имуги возилась с его поручением, Хён шепнул ино:
– Мама, сотри Тэхёну память за этот день.
– Но как? – встревожилась ино, взглянув на парня в тренировочных брюках. – Я не владею гипнозом. Придется целовать его.
– Разве ино делают это не через касание?
– Без практики могу и кого-то из вас задеть.
К рассвету ино удалось избавить Тэхёна от воспоминаний. Поцеловать его было куда сложнее, ведь он ошалело выворачивался. А Ён Сихван смог присесть на диване и объяснить свое отсутствие.
– Когда я вернулся, господин Ли Кангиль уже… Шерл затронул и мою ауру… – говорил он с заминками сквозь кашель. – После ухода господина Ли Юнхо на Небеса, я стремительно терял силы и отправился странствовать по древним скоплениям каменных соксу, дабы напитаться энергией предков и восстановиться. Я уничтожил Нила и надеялся, что его заказчик последует за мной. Вероятность отлова сильнейшего имуги была велика. Понимаю, с убийством Ким Хёну у вас возникли опасения на мой счет, но следовало тут же рассказать мне о Ко Соён. Если бы не опыт и видения… все могло бы закончиться летальным исходом для нас обоих.
Видения, о которых упомянул Ён Сихван, преследовали его и раньше, но никто не придавал им значения – кто знает, как протекает работа шамана? Неконтролируемыми выходами в транс он объяснял некоторые тайные знания и предсказания, в том числе то, как вышел на след фанатки Су Мирэ, отыскав те самые заправку и подвал.
К девяти часам следующего вечера шаман чувствовал себя вполне бодрым, и провел обряд разделения Ко Соён и Су Мирэ. С виду это казалось плевым делом – вроде фокуса с распиливанием ящика. Имуги легла на длинную кушетку в его кабинете, Ён Сихван ввел ее в сон медальоном-маятником, зажег по периметру свечи с лавандовой отдушкой и бормотал какие-то фразы из толстой книги с кожаным переплетом. Рот Ко Соён растянулся до размеров ведра, и из него рывками вышел черный кокон слизи, которая шлепнулась на пол и постепенно впиталась в паркет. Как только на его месте появилось тело Су Мирэ, мужчина упал на колени и потерял сознание. Хён и ино предпочли воздержаться от наблюдения и ждали за зеленой бархатной шторкой. Они узнали о завершении только по визгу, с которым очнувшаяся Ко Соён обнаружила себя нагой. Сим Лиа принесла из ванной халаты и укрыла девушек. Затем Хён отнес школьницу в комнату Минны.
Невеста наследника имуги оказалась рослой брюнеткой с волосами до пят и круглыми глазами на выкате. Ее лицо с мелкими приятными чертами, было знакомо Хёну из сводок новостей.
– В реальности выглядишь более эффектно, – подметил парень. – Если бы все имуги были такими, наши кланы…
– Ли Хён, ты вроде таскался за Минной…
– Ни за кем я не таскался! Минна мой друг.
– Я вызвала такси, – сказала Ко Соён, затирая сообщения и звонки блондина в телефоне фанатки. – С госпожой Пак Набом проблем не будет. Надо наведаться к моей «семье». Теперь я могу применить гипноз.
– Старший инспектор Дон Юль и его подчиненные подрядились почистить данные. Завтра в прессе напишут, что слухи об исчезновении скрипачки Ко Соён – очередная утка, и ты обучалась в Канаде.
Через час после отъезда имуги Хён отправился наверх, чтобы осведомиться о состоянии Су Мирэ. Сим Лиа ходила за ним по пятам, потому что такое сосредоточение девушек вокруг сына ее нервировало.
– Мам, ты не могла бы выйти? – сорвался айдол, присаживаясь на кровать к школьнице. – Я хорошо воспитан.
– А она, может быть, нет!
Внезапно Су Мирэ открыла глаза, застонала и медленно осмотрелась. Узнав кумира, она закричала и при попытке бежать запуталась ногой в сползшей на пол простыни.
– Спокойно! – Он усадил ее на кровать, а сам сел перед ней на корточки. – Ты в безопасности, Су Мирэ. Старший инспектор уже в пути. Расскажешь ему, что произошло?
Девушка робко кивнула. После дворцовых повадок Ко Соён было непривычно видеть ее смущенной и дрожащей, как осиновой лист. Имуги уже давала показания, находясь в ее теле, и приезд полиции был скорее представлением.
– Су Мирэ – красивое имя, – улыбнулся Хён. – Я позабочусь, чтобы тебе оказали всевозможную помощь. Ты теперь фанатка номер один.
– Теперь?
– Та, которую я считал своей фанаткой, никогда ей не была. У нее другой идеал.
Сим Лиа вздохнула насчет сложившейся ситуации – а ей все чаще казалось, что уж лучше Минна, чем любая другая – и удалилась к себе.
Пес явился без звонка, и Хён укоризненно посмотрел на него, но Су Мирэ с надеждой взглянула на Дон Юля и сбивчиво принялась рассказывать о дождливом вечере пятого мая, и преследовавшем ее психе Хван Сынгу.
После разговора ищейка отвел Хёна в сторону и шепнул:
– Теперь у девочки психологическая травма, связанная с тобой. Я со