Пит улыбнулся.
— Ну и отлично!
— Значит, ты останешься на ужин? — просияла Хлоя. — Нам будет веселее с тобой. — Это означало, что ей было неловко ужинать только с Нико и Сэмом. — И еды просто изобилие.
Опять это слово, подумала Серена. Изобилие, Она посмотрела на Пита — и именно это она и увидела в нем.
Было уже почти десять, когда Хлоя решила, что им пора уходить. Ужин был давно съеден, и Сэм уже начал клевать носом. Пит тоже встал, собираясь вместе с ними пойти в отель, и эта счастливая семейная картинка больно задела Серену. Не важно, что на самом деле это было не так, ей все равно это не нравилось. Так же как и Нико.
— Ты не собираешься прогуляться с ними? — спросила она Нико.
— А ты?
— Нет.
Нико нахмурился.
— Тогда я пойду, — сказал он.
Пит кивнул, как если бы и ожидал этого. Он начал относить тарелки и пустые стаканы на кухню, в то время как Нико помогал Хлое собирать их вещи. Вот так оно лучше. Гораздо.
— Когда ты завтра улетаешь? — спросила она.
— Около десяти. Мои пассажиры хотят осмотреть Санторини.
Санторини. Изобилие ночной жизни. Опять изобилие? Черт!
— Останешься там на ночь?
— Да. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Что это?
— Осмотрительность.
Она подумала, что не увидит его весь день завтра, а может, и послезавтра. Подумала о том удовольствии, которое она получала от его поцелуев, и решила забыть про осмотрительность. Она поставила посуду в раковину, подошла к нему и коснулась губами его губ. Сначала дразня, потом с ненастным желанием, затягивая его все глубже и глубже в темные, неизведанные воды.
— Я позвоню тебе, — сказал он, задыхаясь, когда их поцелуй закончился. — Я прилечу скоро. Очень скоро. Как только смогу.
Он позвонил ей на следующий день.
— Ты где? — спросила она.
— Сижу в кафе на Санторини, читаю газету.
Счастливчик. Она-то, как всегда, сидела под пляжным зонтиком рядом со своими «веспами».
— Как тебе нравится работа в Доме моды в Нью-Йорке? — спросил он.
— Без энтузиазма. Хотя это и соответствует требованиям удаленности от моей семьи.
— А свадебный фотограф в Вегасе?
— Если только я буду работать на Элвиса.
— Такая возможность не исключается. — Она услышала улыбку в его голосе. Ее глаза закрылись, и она дала теплой волне пройти сквозь ее тело.
— Хорошо. Есть и более интересные предложения. Например, Международный конкурс фотографии. Тема — квинтэссенция гуманизма.
— Я вся внимание.
— Я рад. Привезу тебе подробности.
— Когда?
— Скоро.
Серена вздохнула. Это означало, что у него не было ни малейшего представления о том, когда он вернется.
— Ладно. Наслаждайся. Санторини — просто чудо.
— Ты лучше.
На следующий день он позвонил снова.
— Что ты делаешь? — спросил Пит.
— Отгадываю кроссворд в «Сидней морнинг геральд». — Она сидела на своем обычном месте рядом с «веспами», но время в это утро текло быстрее обычного. — Британскому королю рок-н-ролла срочно нужен личный пилот.
— Я сражен.
— Ну, это так, на заметку… А еще военной базе на Северном побережье Австралии требуется пилот для санитарного вертолета.
Молчание.
— Я чувствую, ты заинтересовался, — сказала она. — Я оставлю тебе эту газету. Между прочим, у меня завтра собеседование в Афинах. Центральной газете нужен фотожурналист для освещения политической и общественной жизни. Звучит заманчиво.
— Как ты туда доберешься?
— Думаю, на катере.
— Я мог бы доставить тебя туда быстрее, чем катер, — пробормотал он.
Пит мог бы доставить ее туда быстрее, чем любой на этой планете, — она была уверена в этом.
— Ты свободен завтра? Тогда я могла бы сделать тебе заказ.
— Можно обойтись и без этого. Когда у тебя интервью?
— В четыре.
— Я прилечу за тобой после обеда. Потом мы могли бы поужинать в Афинах… Провести ночь…
— Мне нравится твой план. — Она уже договорилась на завтра с одним подростком из поселка посидеть с ее «веспами». А почему бы не на пару дней? У нее была веская причина и, видит бог, жестокая потребность провести с Питом хотя бы день, не оглядываясь все время по сторонам. — Я скучала по тебе, пилот.
— Я хотел бы снова обнять тебя…
— Значит… увидимся завтра?
— Я прилечу за тобой.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Какая огромная разница между жизнью на маленьком сонном греческом острове и той энергичной пульсацией, которая чувствовалась в центре большого города! Люди здесь и двигались быстрее, и говорили громче. Шесть месяцев назад вся эта атмосфера подействовала бы на Серену возбуждающе. Сейчас она ее даже нервировала.
Или всему виной было надвигающееся собеседование?
Они стояли перед входом в здание. На ней был серый деловой костюм, волосы собраны в элегантный пучок. Она выглядела отлично. А ее портфолио! Единственное, чего ей не хватало, так это энтузиазма, чтобы пройти через эти двойные стеклянные двери.
— Тебе пора, Серена, — сказал он, наверно, десятый раз за последние пять минут.
— Как я выгляжу?
— Интеллигентно. Утонченно. Изысканно. Где твоя уверенность? — Он приподнял рукой ее подбородок и заглянул в глаза.
— Наверно, от жары растаяла.
— Бывает. — Он поцеловал ее в щеку, не желая смазать помаду. — Значит, просто надо напомнить себе, кто ты есть. И чего ты хочешь. Ты хочешь эту работу? — Он повернул ее в сторону двери. — Тогда иди и получи ее.
Пит смотрел на оживленную улицу и ждал, пока закончится собеседование. Он привык видеть Серену в шортах и майке, но нисколько не был удивлен, что она прекрасно себя чувствовала и в деловом костюме.
Она не принадлежала острову — любой, у кого были глаза, мог это увидеть. А принадлежала ли она этому миру, решать было ей.
Серена вышла, когда стрелка часов уже приближалась к пяти. Он решил, что это хороший знак.
— Ну как? — спросил он.
— Там была целая комиссия, — сказала она, покусывая нижнюю губу. — Мне сказали, что я получу ответ в течение нескольких дней. Я думаю, что все прошло нормально.
— Вот и держись этой мысли. — Пит обнял ее за плечи, и они пошли вниз по улице. — Ну, а куда сейчас? Выпить? Поужинать? Что-нибудь посмотреть?
— И притом все сразу.
— Будут какие-нибудь конкретные пожелания?
— Пусть это будет для меня сюрпризом.
Это действительно можно назвать сюрпризом. Сначала он повел ее в художественную галерею «Медуза» на выставку современной фотографии. Потом — в ресторан с испанской кухней и ливанским конферансье, который представлял номера из музыкальных фильмов.
— Что следующее? — спросил он, когда музыканты стали собирать свои инструменты.
— Ты и я. — Она не колебалась. — Одни.
Он ловил им такси, и уличные огни разноцветными бликами играли на его лице, таком красивом лице. За всю дорогу он ни разу не притронулся к ней, только, заходя в лифт, легко подтолкнул рукой.
— О чем задумался? — спросила она.
Пит улыбнулся, но улыбка не достигла глаз.
— Я думаю, что ты будешь делать, если получишь эту работу. Где будешь жить, кто будет заботиться о «веспах»…
— Пока не подыщу себе квартиру, я остановлюсь у родителей Нико.
— А «веспы»?
— Следующая очередь моей кузины Марианны. Это ее время размышлять о Вселенной.
— Ну, тебя это не так уж обременяло…
— Это верно. Мне удалось сделать несколько неплохих фотографий и пожить в прекрасном месте. Но я бы не хотела перевести это на постоянную основу. Меня бы это не удовлетворяло.
— А эта новая работа будет удовлетворять? — спросил он, когда они уже подходили к их номеру.
— Может быть, — пробормотала Серена, заходя в комнату. — Если я ее получу, тогда мне и удастся это выяснить. Но главное, что это шаг в правильном направлении. Я и так потратила достаточно времени, занимаясь тем, чем мне никогда не хотелось заниматься. — Она сняла жакет и сбросила туфли, с облегчением пошевелив пальцами. — Если бы я хотела стать ресторатором, как мой брат, или заниматься маркетингом, как моя сестра, — все бы отлично устроилось. Но меня это не интересовало. Я хотела рассказывать истории. Делать фотографии и рассказывать истории. Ты, возможно, думаешь, что я эгоистична и мне следовало бы ценить те возможности, которые дает мне моя семья…
— Знаешь, — сказал Пит, — когда-то я покинул свой дом и ушел на флот. Я оставил скорбящего отца, братьев и сестру — всех, кто нуждался во мне, — потому что мне нужно было идти своим путем. Я знаю, что значит пожертвовать семьей ради свободы… — Его глаза сузились. — А что ты предпочитаешь сама? Фотографию или фотожурналистику?
Вот это вопрос. Она провела немало времени, пытаясь на него ответить.
— От чего я получаю более полное удовлетворение? Наверно, от фотографии.
— А какого черта ты отправилась получать работу фотожурналиста?
Его голос был резок. Должно быть, он не совсем понял ее.
— Это дало бы мне материал для съемок. Хороший выбор для фотографа. Сама по себе работа, может, и не слишком интересная, но в ней могут быть такие моменты, которые будут стоить всего. — Ее улыбка была немного усталой. — Я уверена, ты из тех, кто может это понять.
Он коротко рассмеялся — и она не поняла, одобряет ли он ее выбор.
— Но хватит о работе! — Серена начала вытаскивать шпильки из волос. В номере была огромная постель и целая ночь в их полном распоряжении. — Сейчас я хотела бы принять душ. — Она тряхнула рассыпавшимися волосами и направилась к холодильнику, утопая босыми ногами в мягком ворсистом ковре. — Бокал вина… — Она достала бутылку и бросила ее на постель. — Немного шоколада… — Коробка шоколадных конфет полетела за ней следом. — Я знаю, это не слишком оригинально, но мне бы хотелось переодеться во что-то более удобное. — В дорожной сумке у нее была ночная шелковая рубашка. Белая тонкая ткань мягкими складками накрыла коробку конфет. — А потом — ты. — Она многозначительно посмотрела на постель. — Ты, впрочем, можешь устраиваться, как хочешь.