— О чем угодно. Обо всем. Но только не об устройстве квартиры. Стоит женщине заговорить об этом, как я начинаю нервничать.
— Правда? — спросила она с лукавой улыбкой. — Значит, ты не считаешь, что в этой кухне окно должно быть намного больше? Ты только посмотри на вид! Он просто молит об этом.
— Ты же не хочешь мужчину, который искал бы женщину только для того, чтоб заняться обустройством ее дома?
— Пока нет…
— Значит… когда-нибудь захочешь? — Это было уже интересно.
— Ну да, — сказала она, тряхнув головой. — Когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас мне бы хотелось попутешествовать. Сосредоточиться на своей карьере. Побыть свободной от семьи. В семейных обязательствах мало приятного. Они отвлекают и мешают двигаться вперед.
Пит посмотрел на груду еды, вспомнил, как легко она справлялась с Нико и с Сэмом, с каждым, кто оказывался у нее на пути, и подавил улыбку.
Глаза Серены сузились.
— Тебе что-то показалось смешным?
— Мне показалось, что тебе нравится, когда жизнь немного беспорядочна и не все в ней так просто.
— Возможно, раньше так и было, — пожала плечами Серена. — Возможно, так и будет еще несколько недель. Но через месяц моя жизнь должна стать стройной и упорядоченной, сосредоточенной исключительно на карьере и даже немного нарциссической.
— Отсюда правила для наших отношений?
— Точно. Я знала, что ты это поймешь, Пит Беннетт. Еще кофе?
Пит сохранял невозмутимость во время всего завтрака, пока она совершала свой обычный утренний ритуал. Тосты, обсуждение статьи в газете, список необходимых покупок в бакалее для Нико… Он ел овсянку, глядя, как она закладывает рабочую одежду Нико в стиральную машину, и снова удивлялся человеческой способности к самообману. Богиня свежесваренного кофе не имела никакой склонности к нарциссическому самолюбованию. Под ее бьющей в глаза чувственностью явственно проглядывалась природная забота о благополучии других.
Его часы сказали, что ему пора. Вздохнув, Пит встал и поставил тарелку и чашку в раковину.
— Ты права, здесь действительно нужно окно побольше, — сказал он, когда она остановилась рядом с ним.
— Я знала, что ты со мной согласишься, — она улыбнулась.
Ее улыбка стала шире, когда он повернулся к ней и она оказалась в ловушке из его рук.
— Может быть, в следующий раз мы вместо ужина сделаем что-нибудь такое, против чего охранники твоей чести не особенно стали бы возражать. К примеру, осмотрели бы окрестности. — Он коснулся губами ее губ. — Поплавали. — Еще один скользящий поцелуй. — Еще что-нибудь…
— Когда ты вернешься? — спросила она, поднимая к нему свои губы в обещании совсем другого поцелуя.
Его сознание было затуманено, когда Серена наконец отпустила его, и он прошептал:
— Скоро.
Ровно через неделю Серена сидела за столом в гостиной. Она отрядила одного из команды Нико посидеть под зонтиком рядом с «веспами», чтобы самой в это время просмотреть газеты с предложениями о работе за последнюю неделю. Но проблема была в том, что Серена больше мечтала, и стопка газет, ожидающая ее внимания, не становилась меньше. Время улетало впустую.
Он сказал, что вернется через неделю. Неделя — не такой уж малый срок. Когда приходится жить на острове, неделя порой начинает походить на вечность.
— Нико сказал, что я найду тебя здесь.
У Серены перехватило дыхание от неожиданно сильного удара сердца. Она поворачивалась медленно, очень медленно, ее сознание пыталось удержать готовое вырваться из-под контроля тело.
Она откинулась на спинку кресла и подняла подбородок. Она могла контролировать свои чувства. Она могла!
— Тебя долго не было, — сказала она, впитывая в себя весь его образ, улыбку, приподнятые уголки губ.
— И как идет охота?
— Не стоило бы задавать этот вопрос.
— Совсем ничего?
— Скажем так — нет ничего, что заставило бы затрепетать мое сердце.
— Значит, я могу склонить тебя к небольшой прогулке?
С его улыбкой он мог бы склонить ее к чему угодно.
— Возможно, у меня найдется пара часов. Беспечность здесь не приветствуется. Когда начинается сезон и приезжают туристы, мы отдаем им все свое время. Так живут на острове. — Кто сказал, что у нее нет контроля над этим мужчиной? Она посмотрела на сумку у его ног. — Ты останешься на вечер?
— У меня есть пара часов. Мне нужно подобрать на Санторини кое-кого.
Она сложила в стопку бумаги и закрыла ноутбук. Два часа — все же два часа. И нечего терять время.
— Надеюсь, у тебя есть полотенце и плавки?
— Вроде как есть, — сказал он.
Ее купальник был у нее в комнате.
— Тогда встретимся во дворе. Можешь перекусить чего-нибудь на кухне.
Через три минуты она стояла возле самой быстрой «веспы» и думала над своим следующим шагом.
— Что бы ты хотел сначала? Искупаться или осмотреть окрестности? Здесь есть несколько церквей в горах. Тебе нравятся церкви?
— В них есть определенный смысл, — сказал он с ангельской улыбкой. — И я думаю, что лучше сначала искупаться, а уж потом покаяться, — сказал он с ангельской улыбкой.
— Мне нравится ход твоих мыслей. — Сразу видно, что католик.
Они приехали в уединенную бухточку с белым песком, чистой изумрудной водой и пещерой, которую он наверняка захотел бы исследовать. Она увидела, как загорелись его глаза, когда он, не теряя времени, начал раздеваться. У него было сильное сухощавое тело без единой лишней унции жира. Абсолютное совершенство, если не считать тонкого длинного шрама, который, начинаясь на спине, шел вверх через левое плечо.
Она подошла ближе и провела кончиком пальца по белой узкой дорожке.
— Что это?
— Напоминание, — буркнул он. — Ты, между прочим, еще не разделась.
Стянув через голову платье, она покопалась в сумке в поисках защитного крема и начала наносить его на плечи и руки, удовлетворенно заметив, что ей удалось отвлечь его внимание от пещеры. Наклонив голову, она перебросила вперед волосы и протянула ему крем, перед тем как повернуться к нему спиной.
— Не возражаешь? — Ей хотелось почувствовать на себе его руки. Ей хотелось почувствовать его тело под своими руками. Она мечтала об этом.
Пит сделал шаг назад, обозревая открывшуюся перед ним перспективу. Как много изгибов, и каждый из них смертелен. И все они в его распоряжении. Он пытался вспомнить, когда еще жизнь была так прекрасна…
— Хороший день для купания, — раздался голос за его спиной. Он обернулся. — Марианна Пападопулос, — представилась дама. — У меня на острове бакалейная лавка. — Черный старомодный купальник. Крепкое тело. Сильные бедра. Белая купальная шапочка с желтыми пластиковыми цветочками.
Серена наклонила голову, все еще держа в руках свои волосы.
— Добрый день, миссис Пападопулос. — В ее голосе звучала нарочитая покорность. — Это Пит Беннетт. Он замещает Томаса. Но вы, наверно, уже в курсе.
— Конечно, — сказала Марианна, проворно забирая тюбик из рук Пита. Она выдавила себе на ладонь изрядное количество крема и нанесла его на спину Серены. Нельзя сказать, чтобы ее похлопывания были очень нежными.
— Спасибо, — поблагодарила Серена, получив свой тюбик обратно.
— В эти дни солнце уже не жаркое. Так что можно было и не беспокоиться, — сказала Марианна, энергично растирая спину Серены. На золотистой коже появились белые полосы. Пикассо был бы под впечатлением. Чего нельзя было сказать о Пите. Он чувствовал, что им просто необходимо куда-нибудь убраться с этого острова. К примеру, на Таити.
— Вы остаетесь на ночь? — спросила его Марианна.
— Нет, мадам, — сказал Пит, — я здесь всего на пару часов.
— Только и хватит, чтобы искупаться, а может, еще и подняться на какую-нибудь горку, — притворно вздохнула Серена.
Но Марианну нелегко было сбить с толку.
— Я вижу, что у вас только один скутер, — заметила она.
— Пит не привык тратить даром горючее, — объяснила Серена. — Он все-таки пилот.
— Все же в следующий раз вам лучше взять два. Думаю, твой дедушка не стал бы возражать. — Она многозначительно посмотрела на Пита. — Скорее, он даже настаивал бы на этом.
— Я пожалуй, пойду… искупаюсь, — Пит устремил взгляд к кристально чистой воде бухты.
— Хорошая идея, — сказала Марианна. — Иди. Искупайся. Охладись. Я тоже сейчас пойду. Не очень-то безопасно купаться одной. — И, словно величественная богиня в венке из желтых нарциссов, неторопливо направилась к воде.
Не удержавшись, Серена хихикнула, когда они пронеслись мимо их неторопливой дуэньи, поднимая вокруг себя фейерверк брызг, пока не достигли глубины, где было можно нырнуть.
Вынырнув через несколько метров, они повернулись к Марианне, которая предпочитала более спокойное погружение.
— Мы только доплывем до пещеры — и назад, — прокричал он.
— Я пропала, — сказала Серена с беспечной улыбкой.
— Но ты ведь ничего не сделала.
— Ты прав. — Она махнула Марианне рукой. — Возможно, я еще не совсем пропала, если мы останемся в поле ее зрения и на расстоянии друг от друга.
— Нам действительно нужно быть такими осторожными?
— Это Сати, — вздохнула она. — Здесь такое поведение жизненно необходимо.
Итак, оставаясь на виду у Марианны, они поныряли за ракушками на мелководье, пока наконец не вернулись обратно и не поплавали вокруг нее, поговорив о разных вещах, которые стоило бы посмотреть на острове. Но когда они вылезли из воды, оказалось, что прошло уже больше часа.
— Мне пора обратно, — вздохнул он, с сожалением глядя, как Серена натягивает на себя платье и собирает волосы в конский хвост.
Три дня спустя Серена сидела у кромки воды с кистью в руке, подправляя буквы на борту лодки Нико. Имя лодке давали один раз и никогда не меняли — летящая черная надпись нуждалась только в том, чтобы ее немного обновили. Эта лодка называлась «Изобилие», и Серена пыталась себя уверить, что такое имя подходит и ей. Нико решил, что Серене нужен еще один день отдыха от «весп», поэтому и в самом деле у нее образовалось изобилие свободного времени.