— Много чего, — садясь улыбаюсь ему. — Вопросов уйма.
— Например?
— Зачем ты напоил жирафа?
— Ты же рылся в моей памяти, сам всё знаешь.
— Ну да, знаю, посмотреть хотел. Но кое-чего всё же не понимаю. Твой разум, почему ты даже не пытался скрыть воспоминания? Всё таки, тут полно таких моментов, о которых не распространяются. Твоя девственность, Цунаде и крапива.
— Вот про крапиву молчи, — недовольно ворчит Джирайя. — Если ляпнешь кому-нибудь, то я расстроюсь и убью тебя. Нельзя портить репутацию Пятой Хокаге. В остальном же… Мне скрывать нечего. Ты, Иноичи, человек очень умный и знаешь о том, что я всегда был за Коноху. За Коноху, за Цунаде, Хирузена, теперь вот за Наруто, за всех жителей… В общем, я за своих.
— Похвально, я тоже. Но…
— Тут творится странная хрень. Коноха трещит по швам. Хирузен хоть и воспрял, но ничего уже не сделает. Иноичи, пока не случилось непоправимое, помоги мне.
Саннин просит меня о помощи? Да, я уже глава клана, но чтобы так… А почему нет? Джирайя будет очень хорошим союзником. Тем более, если следовать его воспоминаниям, он может заставить Сенджу заткнуться одним лишь взглядом, а она без пяти минут Каге. Это будет очень выгодно. Конечно, мне бы для начала с Шикаку и Чоузой посовещаться. Но… От такой выгоды для наших кланов ни Нара, ни Акимичи точно не откажутся. Три клана и Жабий Саннин. Решено.
— Значит так. Информации много, очень много. Есть подтверждённые и проверенные факты, а есть и слухи. Но, по версии Шикаку Нара, мы в заднице. Хирузен просто чучело занимающее кабинет и толкающее политику возвышения бесклановых. Толком он ничего не решает. Вся власть сосредоточена в руках Старейшин, которые в рот заглядывают Данзо. И вот этот Данзо, и является нашей главной головной болью. Убийства, похищения, тёмные делишки. Развязывание войн.
— Третья мировая.
— Да, Джирайя, именно она. Доказательств нет, но Нара считает что это дело рук Корня.
— Серьёзно.
— Серьёзно? Джирайя, это катастрофа! Кланы, основную силу Конохи, ущемляют во всём. Учиха, после событий четырёхлетней давности вообще затравили.
— А они то тут причём?
— В глазах девятихвостого, в ночь его нападения, отражался шаринган. Биджу держали под контролем и направляли. Это всё одна большая подстава. Они, эти уроды, собираются уничтожить кланы. Видят в них угрозу для себя. Понимаешь?
— Понимаю, — мрачно тянет Джирайя. — Этого допускать нельзя. Сила Конохи действительно в кланах. Иноичи, мне нужно кое-что узнать. Если точнее, то что именно произошло в ночь нападения.
— Чушь какая-то произошла. Толком ничего непонятно. Одни вопросы и все как у тебя. Всё что мы знаем, на уровне домыслов. Однако все мы склоняемся к самой неприятной версии. Биджу выпустили. Не знаю с какой целью, уничтожить Коноху, или натравить всю деревню на клан Учиха, или может быть убрать Минато, всё-таки при нём Старейшины и Данзо не высовывались. С этим надо разбираться, пока не стало слишком поздно.
— И мы разберёмся, — улыбается Джирайя. — Слушай план. Сейчас, ты…
(Кабинет Хокаге. Сенджу Цунаде.)
Цирк… Спектакль уродов. Один хуже другого. Дебильные Старейшины, идиотские Анбу. Старая мартышка Хирузен. Джирайя, наглая противная жаба. Иноичи этот, сопляк. Ну и Данзо. Сидит, лыбу давит, но я вижу, что он внимательно наблюдает за Джирайей. Он ждёт… А чего он ждёт? Иноичи ведёт себя более чем странно. То улыбается, то корчится от боли. На его лице, эмоции сменяют одна другую. Удивление, непонимание, веселье, страх, сочувствие, понимание. А сейчас, он просто стоит закрыв глаза и гаденько хихикает. К чему бы это?
— Кажется, Джирайя не так прост, — ехидно тянет Кохару и бросает на Сарутоби полный превосходства взгляд. — Да?
— Нет, — отрезает Хирузен. — Насколько я помню, техниками клана Яманака ты не обладаешь. Поэтому сиди молча и не делай поспешных выводов.
— Хирузен! — восклицает старуха.
— Что? Мнимая власть голову вскружила?
— Я забочусь о процветании и безопасности деревни.
— Ты, старая метёлка, — срывается Хирузен. — Не говори мне о заботе. Думаешь я не знаю, что вы с Хамурой воруете деньги. Знаю, и кормушку вам обоим перекрою. Перед уходом. О пенсии даже не мечтайте. И скажите спасибо, что проведетё остаток своих дней дома, а не в сырой тёмной камере.
— Хирузен, не горячись, — косясь на меня бормочет Митокадо. — Это слухи, мы ничего не брали. Люди, они ведь всякое болтают.
Это было специально сказано. Для меня. Сделал вид что сорвался, а сам продемонстрировал кто есть кто. Однако, Данзо он побаивается. Смотрит на него с опаской. Вот развели здесь. При Четвёртом такого безобразия не было. И Данзо не высовывался, и Старейшины не вякали. Надо брать в пример…
— Ух, всё! — пытаясь сдержать смех потирает виски Яманака. — Я закончил.
— И? — вопросительно изгибает бровь Хирузен.
— Хокаге-сама, всё в порядке. Это определённо Джирайя. Провалов в памяти нет, следов постороннего вмешательства я не нашёл. Хотя…
— Говори, — поднимает голову Данзо.
— Там очень личное. Это, конечно, странно, но к делу не относится.
— Говори! — стукнув палкой по полу повышает голос Шимура.
— Ладно, — уже не сдерживая смех, кивает Иноичи. — Джирайя… Девственник. Ха!
— По твоему это важно? — рычит Кохару.
— По моему да, — помрачнев кивает Яманака.
— И почему же? — спрашивает Митокадо. — Ну же, Иноичи, объясни нам, почему это так тебя заинтересовало?
— Джирайя пишет книги для взрослых. Очень интересные книги. Тот факт, что сочиняя такие откровенные романы, он никогда не был с женщиной, мне кажется странным. Вы довольны моим объяснением? — гневно высказывает Яманака и обращается к Хирузену. — Хокаге-сама, я свободен?
— Да, иди. Спасибо.
— Стой! Проверь его ещё раз! — кричит Кохару.
— Тебе надо ты и проверяй, — не оглядываясь ворчит Иноичи.
— Хирузен, что это?
— Заслуженное обращение, — кивает ей Сарутоби.
Джирайя, девственник. Девственник. Джирайя. Это как? Главный кобель Страны Огня, на самом деле ни с кем не был?
— Аха-ха-ха!
— Что смешного? — вставая со стула ворчит Джирайя.
— Ничего.
— Тогда я пошёл. У меня дела.
— А тебя кто-то отпускал? — явно изображая немощность встаёт Данзо.
— А меня кто-то может удержать? Чего тебе, огрызок?
— Какое хамство. Ладно, вопросы воспитания оставим на совесть твоего учителя. У меня же к тебе важный разговор. Ты пришёл, вмешался в процесс воспитания джинчурики…
— Воспитания?
— Именно воспитания, — кивает Данзо. — Джинчурики ничего не угрожало. Корень всегда присматривал за ним.
— А побои? — искренне удивляется Джирайя.
— Это должно было закалить его. Он должен был научиться, стать сильнее.
— Хм, как интересно. Ну что, проверим твою методику? — спрашивает Джирайя и просто размазывается в линию, появляется рядом с Данзо и бьёт его в живот от чего он вращаясь улетает и с грохотом пробивает спиной стену.
Анбу Корня пытаются помочь Данзо, но наши встают перед ними и не дают бросится в бой.
— Прекрати! — кричит Хирузен.
— Зачем? Мне кажется это работает! — кричит Джирайя, прыгает в пролом и за ногу притаскивает харкающего кровью Данзо. Присаживается перед ним и бьёт в лицо: — Ну как? Чувствуешь в себе силу? А? Ты, стал сильнее, Данзо? Стал? Скажи мне?
Удары сыпятся один за другим. Голова Данзо ломает доски и входит в пол. Белые как бумага Старейшины, сидят и открыв рты смотрят на избиение. Хирузен, едва заметно, но ехидно улыбается.
— А теперь… Слушай меня, мразь, — подняв Данзо над полом как зверь рычит Джирайя. — Если ты или одна из твоих шавок, приблизитесь к ребёнку… Ты у меня землю жрать будешь. Будешь плакать, к маме проситься, но это тебе не поможет. Я тебя уничтожу. Ты меня понял?
— Напав на меня, — выплёвывая выбитые зубы улыбается Данзо. — Ты напал на деревню…
— А, так значит ты считаешь деревню своей? Если ты забыл, то основали её Сенджу Хаширама и Учиха Мадара. Никакого Данзо тогда ещё не было. Много на себя берёшь, смотри, не вывезешь. Пошёл отсюда! Что бы я тебя в этом кабинете больше не видел.
С этими словами Джирайя до хруста сжимает шею Данзо и левой бьёт ему в бок. С такой силой, что Данзо не выдерживает. Лицо его искривляет гримаса ярости. Однако, после десятого удара, он начинает стонать от боли. Джирайя прекращает избиение, раскручивается и запускает Данзо в окно. Промахивается, в результате чего тело проламывает стену.
— Ну, а теперь вы, — безумно улыбаясь обращается он к Старейшинам.
Кохару, закатывает глаза и падает назад. Митокадо встаёт, пытается что-то сказать…
— Я кому-то, почему-то и за что-то, — подходя к столу говорит Джирайя.
Берёт со стола несколько бумажных папок, сворачивает их и бьёт по лицу Митокадо: — Ну как? Нравится? Сила пришла? Ты закалился? Стал сильнее? Чего молчишь? Отвечай!
— Джирайя… — закрыв голову руками стонет Старейшина. — Хватит.
Однако успокаиваться Джирайя не собирается, хватает Старейшин, подтаскивает их двери и грубо выбрасывает в коридор. Отряхнув руки возвращается и подходит к Анбу Корня. Первый получает удар в лицо и тут же вылетает из кабинета. Второй, пытается защититься, но ключевое слово здесь пытается. Потому как уже через секунду, вылетает из кабинета со сломанными руками.
— Ну, теперь можно и поговорить, — с облегчением выдыхает Хирузен. — Начнём с тебя, Цунаде. Документы практически готовы. Пара дней и ты можешь вступить в должность. К тому времени как раз кабинет восстановят. Джирайя…
— Мне нужен дом. Комната в общежитии не самое лучшее место для ребёнка.
— Что-нибудь придумаем. Нужно время.