— Хокаге-сама, — пятится к стене жена Иноичи.
— Так-так, — увидев на полке похожий букет киваю. — Мия. Я по делу. Здесь только что был один гнусный извращенец. Наглый, вредный, противный. Джирайя. Куда он собрался?
— На свидание.
— С кем?! Говори. Мне надо знать.
— Я не знаю. Просто пока я заворачивала цветы, Джирайя-сама, говорил что у него встреча на смотровой площадке. Не знаю с кем. Но он говорил что она особенная. У неё красивые глаза, милая улыбка… Она самая-самая… Я больше ничего не знаю. Честно.
— Спасибо, — прижав руку к дёргающимся глазу скалюсь. — Ты мне очень помогла. Я пойду. А может… Нет. Я пошла. Пошла…
С трудом сдерживаясь чтобы не вынести дверь, выхожу и иду по улице. От злости темнеет в глазах. От обиды на них же наворачиваются слёзы. Подбегаю к фонарному столбу, ударом разношу его в щепки. Упавшую часть поднимаю и бью ей по земле. Закрыв глаза выдыхаю… Улыбаясь смотрю на разбегающихся жителей.
Опоздала. Дура! Тупица. Идиотина. Пропитая, старая…
— Нет, не отдам. Он мой. Значит на смотровой площадке. Бить не буду, бесполезно это. Ругаться бессмысленно. Но… Я всё ему скажу! Всё! Пусть знает!
Бегу к площадке. Забегаю наверх и вижу… Джирайя, не обращая на меня внимания стоит у перил и смотрит вниз. Одна рука на перилах, вторая сжимает букет. Один… Значит она опаздывает. Значит… Я не позорясь выскажу ему всё. Я…
— Джирайя, надо поговорить.
— Хех… Слушаю, — не поворачиваясь усмехается он.
— Я… Я…
— Ну?
— Прости меня. Прости за всё. Я не стану объясняться, оправдываться. Тем более не буду ругаться и угрожать. Просто прости. Я многое поняла. Ты… Ты для меня всё. Ух… Как это…
— И ты прости, — вдруг вздыхает Джирайю. — Мне следовало раньше за ум взяться. Не доводить тебя, не надоедать. Простишь?
— Д-да… А ты?
— Я не злюсь. Не могу злиться на тебя. Никогда.
— Ну, я пойду. Не хочу мешать. Скоро придёт твоя…
— О да, она у меня чудо. У неё красивые глаза. Милая улыбка. Она…
— Удачи вам. Счастья. Только знай, придурок. Знай, я люблю тебя. Я… Великая Неудачница.
— Почему же? Нет. Ты хорошая. Просто запуталась. И я тебя не осуждаю. Слишком многое с тобой случилось. А я…
— Джирайя, подумай. Я же лучше. Да, я тварь, но я исправлюсь. Я уже исправляюсь. Вместе мы…
— Никогда не будем, — грустно улыбается Джирайя. — Увы… И нет, не подумай, я безумно хочу быть рядом. Хочу взять тебя на руки и унести в закат. Но… Как только я скажу да, ты сама отвернёшься от меня. Ты уйдёшь.
— Нет… Ты что? Никогда. Я сама хочу этого.
— Ну тогда, — поворачивается ко мне Джирайя. — Подойди. Прими букет. Поцелуй меня. Скажи всё это глядя мне в глаза.
— Я…
— Не можешь, — качая головой заключает он. — И не сможешь.
— А ты? Сам… У тебя смелости хватит? Хватит? Ну, давай, скажи мне. Признайся. В глаза смотри!
— Мы, Цунаде, я и ты. К сожалению однолюбы. Ты всегда будешь в моём сердце. Но в твоём всегда будет Дан. Только… Призрачный шанс. Эх… Позориться так позориться. Слушай, смотри на меня. Я люблю тебя, — глядя мне прямо в глаза улыбается Джирайя. Улыбается, разводит руки шагает ко мне и протягивая букет встаёт на одно колено.
— Джирайя…
— Всего один шаг, Цунаде, — закрыв глаза улыбается он. — Всего один.
Шагаю… В глазах темнеет. В себя прихожу… Нет, не в его объятиях, а у стены к которой прижимаюсь спиной. Трясясь от страха смотрю на него…
— Извини за глупую шутку, насчёт старухи, — улыбается Джирайя. — Некрасиво получилось. Ладно, пора мне. Меня дома ждут, а я тут из ума окончательно выжить пытаюсь.
Встав и посмотрев на букет, Джирайя вздыхает, сглотнув, с плохо скрываемой горечью вытягивает руку и бросает цветы вниз. Закидывает руки за голову, запрыгивает на перила и смеясь падает.
— Что со мной? Почему не смогла? — садясь и обхватив колени руками спрашиваю непонятно у кого. — Я же… Я почти. И тут вдруг… А как?
И что теперь делать? Что делать дальше? Как… То есть он… Он никого не ждал. Это он про меня говорил. Я самая-самая и цветы были для меня. Надо идти за ним… Нет. Не сейчас. Надо подождать, а когда успокоится, тогда всё решить. Подождать совсем немного. Совсем чуть-чуть. Да…
(Следующий день. Джирайя.)
Все вместе, идём на прогулку. Карин у меня на плечах. Наруто и Саске бросая друг на друга полные превосходства взгляды, вышагивают впереди. Какаши с книгой в руке плетётся сзади.
Первая ночь, обернулась кошмаром. Чем позднее становилось, тем дёрганее выглядела Мей. Заламывая руки и почёсывая шрамы на шее как приведение шаталась по дому. Со страхом смотрела в окна. Успокаивала нервную Карин, которая с наступлением темноты притихла и пыталась спрятаться.
А ночью случилась истерика. Девушке кошмар приснился, в результате чего она с Карин на руках выскочила из комнаты и визжа бегала по дому. Кричала о том что больше никуда не пойдёт. Всех подняла, перепугала мелких. Пришлось… Эх, пришлось ночевать в её комнате. Сидел на полу, медитировал. Своим присутствием успокаивал несчастную.
Должно отпустить. Она девушка хорошая, сильная. А страхи… Должны пройти. Но мне вот другое интересно. Как она не двинулась? Постоянная боль, обращение как со скотом, издевательства. Как она вообще выжила? Судя по её весу, она умудрялась в долг у смерти брать. Наверное всё это из-за Карин. Да и к самой Карин вопросы. Жизнь её мамы уже висела на волоске. Ещё несколько месяцев, максимум год… Зная живучесть Узумаки пару лет и Карин заняла бы её место. И что тогда? Если бы она не погибла, то какой зверюгой она бы выросла? А если бы двинулась? Двинутые Узумаки, представить страшно. Они и так все бешеные, а тут…
— Дедушка, — потянув меня за волосы пищит Карин. — А что там? Впереди…
— Вот сейчас придём, сама и увидишь. Наруто, Саске, готовимся к бою. Объявляю штурм палатки с мороженым. Вперёд!
Мелкие с визгом убегают и встают в очередь. Мей с трудом усмехается и смотрит на меня. Да, состояние ещё такое себе, ветром качает. Надо откармливать. И… И идти к жабам. Вопросов слишком много. Но дадут ли мне их…
Взяв мороженое садимся на лавочку. Пока дети выясняют кто из них круче, выясняют все трое, Карин уже в банду влилась, сижу и смотрю по сторонам. Первое что бросается в глаза, ко мне никто не подходит. Все проходят мимо, хмыкают, но заговорить даже не пытаются, и смотрят как на врага. Мей вообще взглядами прожигают.
— Они ревнуют, — посмотрев на шествующую мимо и бросающую на меня злобные взгляды женщину вздыхает Мей.
— Джирайя у нас завидный жених, — ехидствует Какаши. — Как только на улицу выходит так вокруг него сразу толпа собирается. Только вот он, чего-то ждёт.
— Ну я хотя бы лицо под маской не прячу.
— А стоило бы, — глазом изображая улыбку кивает Какаши. — Может в таком случае так не вились бы.
— Да, тут ты прав. Ну что поделаешь. Поздно мне лицо прятать. Такую красоту и от людей скрывать, это преступление.
— Как не скромно, — улыбается Мей.
— Мне можно, я старый. У меня радикулит, прочие болезни. Слабоумие подкрадывается.
— Сколько тебе?
— Сорок два.
— Ого, а с виду и не скажешь, — удивляется Мей. — Ни морщин, ничего такого… Я когда увидела и тридцать не дала.
— Спасибо. Как тебе у нас? — разваливаясь на лавочке спрашиваю.
— Слишком тихо, — вздрагивает Мей. — Непривычно. Кажется… Я сплю. И не хочу просыпаться. Я… Скажите, мы с Карин вас не стесняем? Всё таки она у меня…
— Есть немного, — разводит руками Какаши. — Шумно слишком.
— Тебе не нравится? Ладно, Хатаке. Мы уже вечером съедем.
— Куда?
— Да хоть куда. Хоть к Учиха в квартал, хоть к Яманака. А можем и дом новый купить. Я просто не знал что тебе так сильно ю неприятно наше общество, думал ты так, для вида фыркаешь. Но раз не устраивает… Дети, Мей, идите домой, вещи собирать. Мы переезжаем.
— Да, так будет лучше, — утыкаясь в книгу бормочет Хатаке. — Спокойнее.
— Вот и замечательно. Вперёд.
Дети, Мей и Какаши, уходят. Все собираться, Какаши, по всей видимости радоваться. Я… А куда нам идти? Дом покупать? Или и правда к кому-нибудь из глав обратиться? Думаю всё же свой дом будет лучше. Спокойнее.
Забег по деревне, поиск. Соответствующие конторы по продаже недвижимости здесь имеются, можно сказать для такой деревни имеются с избытком. Осмотр вариантов, и вот мы с так сказать риэлтором подписываем бумаги. Что стоит мне половину всех имеющихся сбережений и всех средств за миссию. Но домик радует. Двухэтажный, правда расположен по соседству с кварталом Хьюга, но это дело десятое. Не в центре, есть большой участок и кое-какие хоз постройки одну из которых я переделаю в мастерскую. Также места хватит на приличный огород. Есть небольшой сад. В доме чисто, есть мебель и бытовая техника, что плюс. Подозреваю что хозяева просто умерли, то есть погибли на миссии, а дом прибрали к рукам ушлые спекулянты. Ну и ладно…
Рассчитываюсь, и топаю на рынок за продуктами и предметами первой необходимости. По пути создаю теневых клонов. Вместе закупаемся, пока они раскладывают всё по местам, иду за своими. Мои сидят на чемоданах у калитки территории Какаши. Сам Хатаке, стоит у забора и читает книгу. Выглядит весело, что сказать, избавился. Но, это должно было случиться. Хатаке, как все местные, и я сам, меняться не собирается. Все слова и действия ушли в пустоту.
— Ну что, идём. Я купил отличный дом, — поднимая сумки улыбаюсь им.
— Это всё из-за нас? — смотрит на меня Мей.
— Нет. Не думай так. Мы здесь просто гостили. Теперь нам пора. Какаши, благодарю за гостеприимство. Дети, за мной.
— Дед, — смотрит на меня Наруто. — А Какаши будет приходить к нам?
— Какаши очень занят. Думаю, появляться он будет редко. Хотя, кто знает. Пошли, надо ужин приготовить, да и тренировку никто не отменял. О, подождите, надо за собой в доме прибраться. И барьеры снять.
(Час спустя. Хатаке Какаши.)
Радость от того что снова один, быстро превратилась в тоску. В доме гробовая тишина. Нет уже привычной суеты, никто не грохочет посудой на кухне. Нет детского смеха, никто не достаёт меня меня бесконечными вопросами. Тишина… Долгожданная, но почему-то такая гнетущая.