с сего глупо смеяться. Это вызвано его болезнью и совсем ничего не значит. После того как Альберт рассмеялся таким образом три раза, Мартин после уроков зверски его избил, выбил два зуба и нанес множество кровавых ран.
— Боже мой!
— Это всего лишь молочные зубы, — сказал доктор Фройнд. — И они, конечно, вырастут, но тем не менее! Ко мне приходили родители Альберта. Они заявили о случившемся в управление образования. Я получил строгое предупреждение, касающееся моих методов воспитания.
— Мне очень жаль, доктор!
— Вы не должны чувствовать себя виноватым. Я постоянно получаю предупреждения от управления образования. Они хранятся в толстой папке.
— Но что же теперь делать?
— Я уже поговорил с Мартином и наказал его.
— Каким образом?
— Я запретил ему приходить утром в школу, — сказал доктор Фройнд. — Это очень расстроило его. Кроме того, предводители класса, Тони и Ильза, пообещали подумать, что можно предпринять.
— И вы полагаете, — спросил я с сомнением, — что Тони и Ильза найдут решение?
Он удивленно посмотрел на меня:
— Конечно. Кто же еще? Может быть, мы?
— Да, сказал я, — тоже верно.
Тони и Ильза, однако, решения не придумали, по крайней мере в ближайшее время. Мартин, злой и молчаливый, на следующий день не пошел в школу. Он снова пошел в школу 11 декабря. На десятиминутной перемене он опять избил несчастного Альберта.
— Он выдал меня, — сказал Мартин. — Из-за него мне нельзя было ходить в школу.
— Значит, ты с таким удовольствием ходишь в школу, что не мог простить Альберту, что из-за него тебе запретили здесь появляться? — спросил доктор Фройнд.
Мартин кивнул:
— Да, господин доктор. А теперь, наверное, мне опять запретят прийти завтра.
Доктор Фройнд покачал головой:
— Напротив, теперь Альберт не придет в школу. Он не может, потому что ты его искалечил. А ты можешь прийти, если извинишься перед ним и пообещаешь мне вести себя примерно.
— Я извинюсь, обещаю это, господин доктор!
Первую часть своего обещания Мартин исполнил. Он навестил Альберта дома, принес ему шоколад и протянул руку. На следующий день он избил девочку:
— Она тоже смеялась надо мной.
— А почему она смеялась?
— Потому что я пошел к Альберту и попросил прощения. Она сказала, что я трус!
Как выяснилось, девочка и в самом деле смеялась и обозвала его трусом. Но доктор Фройнд покачал головой:
— Иди, Мартин, ты мне больше не интересен.
— Но я ничего не мог с этим поделать, господин доктор, — мальчик был в панике.
— Ты нарушил свое слово. Я не хочу больше с тобой разговаривать. Пожалуйста, возвращайся в класс.
Мартин ушел. Когда закрывал за собой дверь, он всхлипывал. Чуть позже пришли Тони и Ильза:
— Господин директор, у нас есть план. Мы думаем, что можем помочь Мартину.
— Да?
— Ильза и несколько других девочек наблюдали за Мартином и заметили, что он очень любит сушеные абрикосы, — сказал Тони.
— Это правда? — повернулся ко мне доктор Фройнд.
— Понятия не имею, — сказал я.
— Это так. Мы замечали это уже несколько раз! — закричала Ильза.
— И тогда мы решили попытаться, — сказал Тони.
— Как? — спросил я.
— Каждый в классе, — сказал Тони, — сдаст двадцать грошей из своих карманных денег. На них мы купим сушеных абрикосов. Потом Ильза поговорит с Мартином и скажет ему: «Если ты сегодня никого не побьешь, получишь пакетик сушеных абрикосов!»
— Вы здорово придумали, мои хорошие, — сказал доктор Фройнд и потер руки. — За работу!
Что Ильза сказала Мартину, мы никогда не узнаем — они говорили наедине. Известно лишь, что в этот день он никого не побил. В обед я увидел его идущим за Ильзой на спортивную площадку. Из кабинета доктора Фройнда я наблюдал, как она передала ему пакетик сушеных абрикосов. Он съел их. На следующий день случилось то же самое. Альберт вернулся, но Мартин его не тронул. И в последующие несколько все было хорошо. В обед Мартин с Ильзой шел на спортивную площадку. Он съедал свои любимые абрикосы и возвращался к детям, спокойный и тихий. На четвертый день Ильза снова пришла к доктору Фройнду. Она выглядела встревоженной:
— Мы не знаем, что нам делать!
— С чем?
— Деньги кончились. Нам больше не на что покупать абрикосы. У вас нет четырех шиллингов, которые вы могли бы нам одолжить?
В глазах доктора Фройнда загорелся огонек:
— Разумеется, у меня есть четыре шиллинга. Но я думаю, что у меня есть идея получше. Слушай внимательно: завтра утром, до восьми часов, ты скажешь Мартину правду — что у вас больше нет денег.
Ильза озабоченно кивнула:
— А вы не думаете, что тогда он снова изобьет Альберта?
— Посмотрим, — сказал доктор Фройнд.
На следующее утро я стоял в темной кабине кинозала у маленького окошка. Доктор Фройнд стоял рядом со мной. У другой стороны стены, прямо под нами, Ильза разговаривала с Мартином. Она сказала ему правду. Какое-то мгновение Мартин медлил.
— Ладно, — сказал он. — Не могу же я есть абрикосы каждый день! Хорошо, я и без этого не буду драться.
В этот день Мартин никого не избил, хотя знал, что уже не получит за это вознаграждения.
Казалось, кризис миновал.
— Теперь я боюсь субботы, — сказал мне доктор Фройнд.
— Почему?
— Каждую субботу собирается весь класс, и дети подводят итог прошедшей недели. Если Ильза окажется недостаточно великодушной, чтобы умолчать о своем достижении, или какой-нибудь другой ребенок расскажет об истории с абрикосами, стоит опасаться, что Мартин снова почувствует себя высмеянным и начнет все сначала.
— Вы разрешите мне присутствовать при этом?
— С удовольствием, — ответил он.
В субботу после обеда я впервые сидел в классе.
Дети рассказывали доктору Фройнду о событиях этой недели. Они спасли кошку. Мама Герды сказала, что ей нельзя больше ходить с остальными в лес по воскресеньям, она уже выросла из этого возраста.
— И?
— Мы спросили у нее, не потому ли она запретила ей, что в лес ходят не только девочки, но и мальчики.
— И что же?
— Она сказала — именно поэтому.
— И что вы ей ответили?
— Мы сказали, что, если она боится, то может пойти с нами.
— Она согласилась?
— Да, господин директор! Завтра она придет. А в следующее воскресенье с нами пойдет мама Ганса, а потом еще чья-нибудь, пока все не побывают с нами в лесу. А потом мы снова начнем с мамы Герды.
— Это вы очень хорошо придумали, — похвалил директор. — А что-нибудь еще произошло?
— Да, господин директор! — встала маленькая Ильза с черными косами.
«Сейчас», — подумал я.
— Что именно, Ильза?
— Вы ведь знаете, что произошло с Мартином?
Мартин смотрел перед собой на украшенную парту. Ему было очень стыдно.
— Да, Ильза, я знаю.
— Мы поговорили с ним, господин директор, — сказала чудесная, милая, потрясающая, умная маленькая Ильза. — И он пообещал нам, что теперь будет хорошо себя вести. — Она снова села.
Доктор Фройнд вытер платком пот со лба.
— Я благодарю вас, — сказал он торжественно. — Это была хорошая неделя для всех.
Ильза посмотрела на Мартина. Она улыбалась. Мартин покраснел. Потом он тоже улыбнулся. Это было начало его первой дружбы.
15
— Пойдемте со мной, — сказал мне доктор Фройнд, когда мы позже, после окончания детской конференции, вышли в коридор. — Я должен рассказать вам еще кое-что!
Я проследовал за ним в кабинет, где он выдвинул самый нижний ящик письменного стола. Там лежала бутылка шнапса. Он открыл ее, достал два стакана и наполнил их.
— Выпейте со мной, — сказал он.
— С удовольствием.
Мы выпили. Он снова наполнил стаканы.
— Я счастлив, — сказал он и сел.
— Это я уже заметил.
— Сначала я не хотел вам этого говорить. Но не могу молчать. И поскольку вы проявили некоторый интерес к моей работе… — он помедлил.
— Ну говорите же! Что случилось?
Он наклонился ко мне и радостно сообщил:
— Мы получили деньги!
— Деньги? — повторил я озадаченно. Мне казалось, что я отлично играл свою роль. — Что за деньги? Откуда? И сколько?
— В общей сложности семьсот тысяч шиллингов, — сказал он почти шепотом. — Откуда? Этого мы не знаем. От анонимного спонсора. — Он снял свои большие очки и стал протирать их. — Я не думал, что такое еще возможно.
У меня громко билось сердце. Было такое ощущение, что на моем лице написано, откуда взялись эти деньги. Но я продолжал играть дальше.
— Минутку, — я нахмурил лоб. — Однако это огромная сумма!
— Вот именно!
— Вы хотите сказать, что неизвестный спонсор перечислил вам семьсот тысяч шиллингов?
— Да, господин Франк, именно так! — Он залпом выпил содержимое своего стакана. Его лицо было мокрым от пота. Он зажег сигарету и судорожно затянулся. — Никто из нас не мог этому поверить! Никто не мог этого понять. Но это так, в самом деле, взаправду!
Я закрыл глаза. В этот момент я был готов умереть.
— Поздравляю, — сказал я через минуту. Я протянул ему руку, и он крепко пожал ее. Теперь я увидел, что это был не пот. Из глаз его катились слезы.
— Извините, — сказал он, и смахнул их ладонью. — Это очень глупо. Но это оттого, что я счастлив!
— Я понимаю. И что… что вы собираетесь делать с этими деньгами?
Он широко улыбнулся:
— Построим отель, господин Франк! Сразу после Рождества продолжатся работы! К весне мы закончим!
— А этих денег достаточно?
— Разумеется нет! Но почти достаточно. Дополнительно мы получим заем — и тогда как раз хватит!
— Я очень рад за вас, — сказал я.
Он посмотрел на меня:
— Я верю вам, господин Франк. Вы хороший человек.
Мы оба замолчали. Спустя несколько секунд он спросил:
— А знаете, что мы еще собираемся сделать на эти деньги?
— Что?
— Устроить рождественский праздник, — радостно сказал он. — Самый большой и прекрасный праздник, который когда-либо был в этой школе!