Но вот когда помощи просят у тебя? Или даже не просят, а просто ты видишь, что человек живет неправильно? Хочется же дать совет или помочь! И вот психолог разъяснил практически на пальцах, в каких случаях помогать не стоит. И советы давать, когда о них не просят тоже. И если даешь, то как их давать. Формулу Юля вывела следующую: не спрашивают – не лезь с советами. А если просят денег, попытайся дать совет, как их заработать самостоятельно. И только так. И только в этом случае ты действительно поможешь!
Шеф, конечно, был не в восторге. Какой отгул?! Меньше двух недель до Нового года, идут последние грузы, нужно быть начеку. Постоянно сверять денежные и грузовые потоки, следить, чтобы не образовалась задолженность ни с какой стороны, выбивать деньги с должников, самим закрывать дыры.
– Мне нужен всего один день, нужно срочно к родителям съездить во Владимирскую область.
– Эх, Муравьева, ты нам всем вчера такой подарок сделала. Тебе за это недельный отпуск положен. Неделю не дам, а день, от сердца к сердцу! – Грязев приложил руку к сердцу, как выучил вчера, задумался, продолжать не стал. – От щедрот! Бери. И Елена моя как довольна осталась. И нарядились ведь! И, главное, тетки, ну все в белом, и одна только итальянская в черном. Прям в глаза бросалось.
– Это да, – поддакнула Юля.
– Красивая все ж баба.
– Кто? Сильвана? Разве?
– Да при чем здесь Сильвана? Хотя женщина видно, что хорошая, серьезная такая. С внешностью немного не повезло. Ну что делать? Я про Лену мою!
– Ваша Елена лучше всех!
– То-то!
Почему-то Грязев совершенно не догонял, что Юля тоже женщина и ей может быть обидно. Юля – сотрудник. И очень ценный.
= 28 =
Уже сев в электричку, Юля немного успокоилась. Поезд с Курского вокзала отправлялся в двадцать минут восьмого, чуть больше двух часов в дороге. В сумке яблоко, бутерброд и книга. Но это все потом, потом, сначала она просто будет смотреть в окно, и думать, и вспоминать, и, конечно же, мечтать. Прочь разные мысли. Жизнь – непростая штука.
Закрались крамольные мысли: ведь то, что сейчас происходит плохого – происходит не с ней. Почему она должна про это думать? Или проблемы семьи навсегда и ее проблемы? Родителей, сестры? Столько всего нового и интересного случилось за последние дни в ее собственной жизни, и впереди маячит продолжение. Так хочется подумать только про это. Она стащила с головы белую вязаную шапочку, расстегнула дубленку. Чуть позже можно ее и снять, в вагоне достаточно тепло. Рядом сидела миловидная женщина, она сразу же достала вязание. Как же хорошо. Спокойно. Юля не заметила, как уснула под звук колес.
– Девушка, вы не проспите свою остановку?
Юля проснулась оттого, что женщина мягко теребила ее за плечо. Со сна сначала ничего не поняла, и жалко было просыпаться. Ей снилась жаркая Италия, много солнца, она в широкополой шляпе, длинной белой рубашке и коротких шортах. Рядом Марко с веслом и в канотье. Веслом он указывал вдаль. Солнце ослепляло, и было непонятно, на что указывает Марко. И вторая мысль: вот приличный же человек, а показывает не рукой, и еще лучше взглядом, а прямо веслом. Как инвалид костылем. Она еще раз посмотрела на Марко. На голове у него уже был поварской колпак, в руке поварешка.
– А где же Сильвана?
– А зачем нам Сильвана? И потом, на ней платье черное, она тут по декору не подходит. Не гармонично. Берем только тех, кто в белом. Вот у тебя и шляпа белая, и рубашка.
Юля, не понимая, смотрела на женщину. Это же надо, приснится такой бред.
– Спасибо. Нет, я до Костерево.
– Извините меня. Но вы так сладко и глубоко уснули.
– Да, знаете, сон приснился: солнце, Италия и человек с веслом. Как будто из Венеции, знаете. Гондольер.
– Сказка.
– Практически.
– Эх, жаль, что разбудила.
– Возможно. Хотя я снов боюсь. Они у меня сбываются, так что лучше забыть сразу.
– Предупрежден – значит вооружен.
– И все же.
Они замолчали. Женщина продолжала вязать, а Юля смотрела в окно. Еще не рассвело, так что в окне в основном она видела свое отражение и женщину. Кудрявые волосы до плеч, светло-рыжая губная помада, курносый носик. На вид лет сорок пять. В женщине угадывалась счастливая и спокойная мать семейства. Юля любила угадывать, придумывать, домысливать. Кто эта женщина? Скорее всего, она замужем. Муж работает на заводе, двое детей, мама проживает с ними. Да, дети: один маленький, девочка (женщина вяжет детское платье), и старший школьник, наверное, подросток. Хорошая стабильная семья. И все у этой женщины крепко и надежно. И приятно.
– Не спится больше? Помешала я вашему сну. В гости едете?
– Да, к родителям. Купили коттедж в Костерево.
– Там красиво.
– Да, нам тоже нравится.
– И что, живут там постоянно?
Было понятно, что у женщины было время и желание поговорить. Собственно, почему и нет?
– Вышли на пенсию. И вот такое странное решение. Продали московскую квартиру и уехали жить в пригород.
– Почему же странное? Или вы думаете, жить можно только в Москве? – В голосе послышалась обида.
– Да нет же, что вы. Просто у меня мама очень городской человек. Родилась в Москве. Всю жизнь проработала хирургом. Вся такая, знаете, во французских духах, ездила только на такси. Даже дачи у нас никогда не было. И, главное, все же продали, возвращаться некуда.
– А отец?
– Вот папа как раз из деревни. Но, знаете, у нас с папой как-то никто не считался. Решение всегда принималось мамой. По ее интересам и желаниям.
– Странно.
– Да и мне странно. Но вот так. Родители всю жизнь жили как соседи. Ну нам с сестрой так казалось. У мамы свои друзья, у папы – его работа. Сослуживцы. Мы с сестрой ни в чем не нуждались. И школу хорошую закончили, я – институт, Люба – техникум. Просто не захотела дальше учиться. Мы – девочки – всегда были на первом плане. Но всегда знали, что мама и папа очень разные и интересы у них разные. Мама нас по музеям водила, по театрам. С папой – в цирк, в зоопарк.
– И с кем лучше было?
– С обоими, – не задумываясь, ответила Юля. – Просто по-разному. Но папу всегда было жалко. Мне. Я видела, что он живет неполноценной жизнью.
– А сейчас?
– Сейчас я вообще ничего не понимаю.
Они замолчали. Юля спохватилась, что в ответ ничего не спросила. Да и интересно было, насколько она угадала в своих предположениях.
– А вы? Вы живете во Владимире?
– У меня как раз наоборот. Родители живут в Москве. В гости к ним ездила, а я вышла замуж во Владимире. Второй брак. Сначала тяжело привыкала, не хватало Москвы. А теперь мне очень нравится. Никакой суеты. Я пока сижу дома, нашей младшей два года, подойдет очередь в сад, выйду на работу. Я – логопед. Так что устроиться всегда можно, причем хорошо. Муж – тренер в «Торпедо».
– Футболист?
– Ну да, бывший. Сейчас молодежь тренирует. Сын, понятное дело, с отцом пропадает, общие интересы. И город красивый. И Кремль тебе, и Клязьма. Посмотришь с холмов вниз – красота, простор. Прям душа поет. Правда.
Женщина вдруг сложила свое вязание и аккуратно убрала в большую, практически хозяйственную, сумку.
– Меня Наташей зовут.
– Юля. – Та заинтересовано посмотрела на женщину. Ясно, что она собиралась с ней о чем-то поговорить. И еще она вызывала какое-то доверие. Да, Юля разоткровенничалась. И что? Она сейчас будет ее учить? Давать те самые советы?
– Вот вы говорите, что ничего сейчас не понимаете. Знаете, жизнь такая сложная и запутанная. – Наташа помолчала. – Я, знаете, сама сейчас оказалась в очень непростой ситуации. И она тоже связана с детьми. И выхода нет, и сын не разговаривает. И объяснить ему ничего не могу, потому что все разрушу. И как лучше поступить, не представляю. Я сама не знаю, зачем я вам сейчас это все рассказываю. Может, выговориться мне надо. Устала я все это в себе носить. Понимаете, сын у меня от первого брака. Но он этого не знает. Его Рома, это мой муж, усыновил, когда Гоше было два года. Гоша не помнит. И всегда считал отца родным. То есть у него даже мысли не было, что что-то не так. Причем мы никогда на этом не настаивали. И даже думали, что он что-то помнит, и хотели ему рассказать, что и как. Но когда поняли, что у него и сомнений нет в том, что Рома его настоящий отец, не стали эту ситуацию менять. Подумали, вот и хорошо. Более того, он похож на мужа. Когда нас вместе встречают, все сразу умиляются. Дочка в маму. Она у нас кудрявая, волосы, как у меня, каштановые. А сын черненький, ямочка на подбородке: ну, муж. Вылитый муж.
Рома развелся в свое время. Там сложные были отношения. И там тоже есть сын. Мать вышла замуж, собственно, поэтому и развелись. Она вдруг встретила свою любовь. Может, Рома вел себя неправильно. Пеленки, распашонки, не все мужики выдерживают. Сейчас-то он ради нашей Анюты на все готов, но это и понятно, поздний ребенок. А тогда ругались они, муж, правда, переживал, и мне долго еще рассказывал, все пытался в том конфликте разобраться. Кто прав, кто виноват. Но, знаете, такое часто бывает. Человек ушел, а ты все с ним говоришь-говоришь, объясняешь что-то. Бывшая жена запретила мужу с сыном общаться. Ну мой тоже, знаете, тюфяк. Что значит запретила? А ты добивайся. Но он, стало быть, не общался. И вот тут недавно этот мальчик объявился. Пришел к нам домой. Гоша как раз дома один был. Муж на работе. Мы с Анюткой в поликлинике. Они познакомились. К нашему возращению Леша уже ушел. Мальчика Лешей зовут. Наш весь на взводе. Ни с кем не разговаривает. Ну мы думали, в школе что-то. А он все швыряет. Чуть не матом на нас. А потом вдруг на меня:
– Ты – сука!
Отец его по морде. Здоровые оба, с трудом их разняла. Гоше пятнадцать лет.
То есть понимаете, Юля, он меня сделал виновной в этой всей ситуации. Он все внимательно просчитал, и у него получилось, что я увела мужа у беременной женщины! Что я начала гулять с чужим мужем, обманом забеременела. Или ему этот Леша все рассказал? Или вместе они как-то все просчитали. То есть, что интересно, мальчики подружились. Рома начал общаться с родным сыном. А я не просто в стороне, но еще и во всем виновата.