Добрались мы до деревни не быстро.
В этот раз особого внимания на меня никто не обратил. А если и обратил, то было оно другого толку. Когда мы проходили мимо стоящих возле кузницы парней, то раздался свист, Лару окликнули.
— Эй, Лара, чай не выходной сегодня, чего пришла? Или погнала тебя барыня прочь?
Волна хохота.
Рыжий юноша задрал нос, красуясь перед остальными товарищами.
Лара прищурилась.
— Нет, не погнала. Наша госпожа добрая и без повода меня не уволит! А вот ты — Лот, смотри, как бы дядя Ваят не узнал, что ты в кузницу девок таскаешь! Тогда тебе точно его подмастерьем не быть!
Пацаны загоготали, а рыжий щуплый парнишка покраснел.
— Да ты завидуешь, сама небось мечтаешь, как бы я тебя в кузницу притащил!
— Больно надо! — разозлилась моя служанка.
— Эй, Лара, я кто там рядом с тобой? Я такой красавицы в округе не видел.
Чернявый юноша мне подмигнул. Из четверых ребят он был самым симпатичным.
— Это… подруга моя, Флора. Из города она. Не твоего поля ягода, Карин!
Как быстро Лара нашлась с ответом. Выглядела девушка иначе. Не то, что в поместье, словно пугливый зверек. Могла за себя постоять и не чуралась наглых приставаний.
— Красивая у тебя подруга, — продолжал улыбаться Карин.
Его внимание мне льстило, да и только. Не было ничего серьезного во взгляде этого парнишки. Да и выглядел он младше меня.
Мы с Ларой не стали долго торчать у кузницы и прошли дальше.
— Вот вернется дядя Ваят, пожалуюсь ему, что Лот всякий сброд в кузницу таскает. Поделом ему будет, чистая удача была, что его лучший кузнец во всей округе заприметил.
Я промолчала, но мотала себе на ус. Мало ли, вдруг эта информация окажется полезной.
Вообще мне нравилось находиться среди простых людей. Не нужно было волноваться о своем поведении и выражении лица, говорить, что хочешь.
Семья у Лары была хорошей. Родители к обеду вернулись с работы в поле, но хозяйка дома, увидев, что пришла гостья, сразу засуетилась и спор накрыла на стол, хоть я и говорила, что не голодна.
Братья Лары с любопытством на меня поглядывали, но стоило служанке на них ощерить зубки, как они потеряли интерес.
Климат в провинции Лорния — так называлась территория, где и распологалось наше баронство и земли, был степной, жаркий летом и холодный зимой. Температура здесь разнилась от плюс сорока до минус сорока. Плюс минус несколько градусов.
В таких условиях жизнь суровая.
Что земледелием заниматься, что животноводством.
Каждый труд должен оцениваться по достоинству. Чувствовала себя я неловко, что сижу с семьей Лары за столом и объедаю их, особенно зная, что эту пищу они заработали своим потом и кровью.
Но обращались со мной как с дорогой гостьей, Лара объяснила родным, что барыня дала ей выходной за хорошую работу, и она решила встретиться с подругой — то есть со мной — и позвать ее к себе.
Нужно дать ей прибавку. Иначе совесть меня замучает, вынудила молодую девчонку собственной семье врать…
— А у Берга дела совсем плохо идут, — вздохнул тяжко глава семейства, когда настала очередь пить чай. — Видел его сегодня утром. Сам не свой стал.
— Ведь я говорил ему, а он не послушал. Куда теперь со своими овцами денется, и ферму заложил…
— Берг — это папин младший брат, — шепнула мне на ухо Лара. — Он ростовщику земли заложил и привез с севера стадо овец. Хотел молоко да мясо продавать. А они к климату нашему плохо приспособились видимо, молоко невкусное и киснет быстро, мясо жесткое… И чего наши овцы ему не понравились… Но на севере они дешевле были, обманули его наверное, видать, порода такая, непригодная в пищу…
Самый младшая сестренка Лары тяжко вздохнула, привлекая к себе все внимание.
— Но ведь овечки такие кудрявые и пушистые, не то, что наши. Они же краси-и-вые. Жалко.
Кудрявые овечки?
Разве не все овцы кудрявые?
— И мягкие как облачка… Что же дядя Берг с ними будет делать? — малышка снова вздохнула.
Мягкие.
!!
Я встала так резко, что скамейка подо мной заскрипела и отлетела назад, едва не сбросив с себя Лару и ее многочисленных братьев.
Мне нужно увидеть этих овец.
— Госпожа, вы уверены? Все же ферма… это не место для леди, — Лара пыталась меня переубедить, но продолжала вести в сторону дома своего дяди.
Чуть в отдалении, когда мы уже вышли из деревни, низким деревянным забором был огорожен большой участок земли.
Я резко встала, когда увидела их.
Вот они, родненькие.
Травку жуют, блеют и ни о чем еще не подозревают.
Берг был мужчиной за сорок, жил один, семьи не было. Рослый и широкоплечий, крепкого телосложения. Видно было, что мышцы свои он нарастил не в тренажерном зале или мечом размахивая, а упорным и тяжелым трудом.
Племянницу он видеть был вроде как рад, но особых чувств на его лице не проступило. Суровый мужик.
Лара косилась на меня, решив наверное, что я испугалась этого исполина.
Ничего подобного.
Я у кого только интервью не брала, с кем только не общалась по работе. И с мужиками с заводов в начале своей карьеры, и с политиками после, и со знаменитостями да спортсменами. К каждому человек можно подход свой найти, если он не каменный.
Берг выслушал мою идею, но было не ясно, пришлась ли она ему по душе.
— Девонька, ты кто такая, портного дочка? — мужчина сощурился.
Не нравились ему портные, понятно.
— Нет, не портного. Но я вас уверяю, что это дело выгорит. Тем более, вам все равно с этими овцами делать больше нечего. Платить буду вовремя.
Берг пожал плечами.
— Ну ладно, твоя взяла. Вдруг и правда получится. Только ты не тяни, договаривайся со своим торговцем.
— Ага.
Еще раз глянула на овечек.
Это они. Точь-в-точь.
Овечки породы калган, славящиеся своим мехом. Мне еще повезло, что у Берга стадо молодое, ягнят много. Шерстка у молодняка особенно ценная.
Из шерсти этой породы овец делают эко-шубы.
Кудряшки этих овечек не такие, как у обычных овец. А мех называется кёрли. От английского кудрявый.
Животные не страдают, а шубки получаются теплые и очень даже симпатичные. Они выдерживают любые погодные условия, а мех не портится под влиянием дождя или снега.
А еще они очень легкие, раза в два легче обычной шубы. Эластичные, не мнутся, не требуют особого ухода, отличаются износостойкостью и долговечностью.
Это ж сколько всего можно сделать!
Не только шубки, но и шапки, и варежки, можно и с обувью поэкспериментировать!
У меня было несколько таких шубок дома на земле. А Светка, подружка моя, владела маленькой фирмой по их изготовлению. Она мне все уши прожужжала, когда только мода пошла на эко-мех, вот я и решила попробовать. И влюбилась.
Процесс изготовления был сложноватым, но думаю, что попробовать стоит.
Осталось поговорить с Алланом и убедить его в том, что одежду не обязательно заказывать в лавке портного. Совсем они обнаглели. Промыли всем мозги и монополизировали рынок.
В баронство вернулась в прекрасном расположении духа, несмотря на долгую дорогу обратно пешком. Даже слабость в ногах казалась приятной.
Ах, столько дел, столько дел… Здорово быть занятой. Верно все мои подружки говорили, трудоголик, он и в Африке трудоголик.
Лара пообедала ставить чайник и накрывать в библиотеке стол с баранками и вареньем, которыми так радушно угостили меня ее родные.
Я тем временем выписывала в блокнот все, что помнила о выделке меха из рассказов Светки. Получалось довольно много. Возможно, что-то я и упустила, ничего не поделать, нужно пробовать и доводить процесс до ума на практике.
Завела еще один блокнот и начала строчить там бизнес-модель моего стартапа для Аллана. Пусть жених Клары и не заинтересуется моим предложением, но вдруг, чего подскажет и ошибки поправит.
Было бы хорошо, если бы сэр Пирс согласился стать мои торговым партнером. Ведь самый сильный актив торговца — это не деньги, а надежный партнер. Неважно, насколько компетентен один человек, он не может справиться со всем самостоятельно.
Даже не так. Помимо Аллана мне нужны и работники. Кадры.
Чем больше имеешь денег, влияния, власти — иными словами ценных ресурсов — тем больше возрастает важность человека, которому можно доверять. Это касается не только бизнеса, но и политической арены, и даже семейных отношений.
Отпрыски аристократов заключают договорные браки. Империя поддерживает стипендиями обучение талантливых учеников в академиях.
В конце концов все это делается для получения человеческого «капитала».
Однако люди предают, и даже родственники готовы обнажить свои мечи друг против друга. А некогда талантливые люди одной страны в поиске выгоды меняют свою преданность в пользу другого государства.
Речь не о том, что нужно увеличивать свою власть и влияние, а о том, чтобы предоставить людям то, чего он хотят. Наиболее необходимое и отчаянно желаемое. Такое, чтобы они стали «моими» людьми.
Так чего же желает Аллан Пирс — глава торговой гильдии и новоявленный аристократ?
Глава 6. «Сейчас не до помолвки»
После посещения баронства Винтер на душе остался неприятный осадок. Ни дом, ни его обитатели за пять лет ничуть не изменились.
Неужели нельзя направить деньги моего отца — я знаю, что суммы там приличные — хотя бы на обустройство сада? Вероятно, все уходит на наряды моей «благоверной».
Нет, изменения все же были: барон стал шире, а его шевелюра уступила место залысинам; Флоренс же… моя невеста стала еще безобразнее несмотря на то, что наряды ее были роскошными даже по меркам аристократов, цвета эти ей не шли, а с напомаженным белилами лицом она смотрелась словно статуя. Или не отличающаяся красотой кукла.
В последний раз я видел ее, когда мы с отцом приезжали с визитом. Мне тогда было лет шестнадцать, а ей тринадцать.