Ну нет! Конечно, она спасла мне жизнь, но с какой целью? Что скрывается за этими зелеными глазами?
И я отвесил ей такую пощечину, что она завалилась под раковину. Но мгновенно вскочила и посмотрела на меня с немым изумлением. Грэг укоризненно залаял.
– Из-за тебя я попал в ловушку, – говорю. – Ты мне нарочно позвонила, чтобы я угодил в руки двух недоносков.
– Яко! – произнесла она своим нежным голоском, от которого у меня сразу вся злость пропала. – Меня заставили, милый Яко. Под дулом пистолета.
– Прости, – говорю. – Я слишком впечатлительный.
Грэг подскочил к двери, затем вернулся, пролаял три раза – и назад.
– Надо нам поскорее отсюда улепетывать, – говорит Дуарда. Я только улыбнулся.
– Не беспокойся, – говорю. – Они не вернутся. Я сказал им, где спрятаны деньги.
– Вернутся, – отвечает она. – В том месте, где ты их спрятал, денег уже нет. Кто-то их успел прихватить.
– Ты-то откуда это знаешь.
– Потом расскажу. А пока бежим!
Она схватила меня за руку, и мы помчались. На улице темно, хоть глаз выколи. Ничего не вижу далыпе полуметра, но ориентируюсь по хвосту Грэга. Мы миновали луг и углубились в березовую рощу. За леском, в кустарнике, спрятан мой «блимбуст».
Дуарда села за руль, а я устроился рядом. Грэг в машину не полез, а остался на страже.
– Они вернутся, а мы их здесь подождем, – говорит Дуарда. – Когда они увидят, что тебя нет, то бросятся в погоню. Ну а мы поедем за ними.
– Ладно, – говорю. – А теперь расскажи, как ты меня нашла.
– Эти двое воспользовались мною как приманкой, чтобы тебя схватить. Когда же ты очутился у них в руках, они забыли обо мне. Я думала-думала, а потом спустилась вниз. Увидела твою машину. Села в нее и помчалась прямо к тебе домой. Там я увидела вдову Паранко, которая рылась в холодильнике. Она принялась уплетать вареную ветчину, а я спряталась и стала следить за ней. Вдруг она кинула на пол ломти ветчины и стала распихивать по карманам ассигнации. Я бросилась на нее. Она огрела меня чем-то по голове, и я потеряла сознание. Меня привел в чувство Грэгорио, который нежно лизал мое лицо.
– Рассказывай дальше, – говорю.
– Когда ко мне вернулись силы, мы решили с Грэгом спуститься и слетать в полицию. Только мы вышли на улицу, как Грэг навострил уши. Вижу, у тротуара стоит черная машина марки «фролей-49». Грэг исчез во дворе, а я стала ждать. Вскоре он вернулся. Радостно помахал хвостом и дал мне понять, что хочет сесть в твою машину. Я помогла ему взобраться на заднее сиденье, а сама села за руль. Фары я зажигать не стала. Немного спустя из дома вышли двое – Ат Шалфейчик и какой-то незнакомец – и сели в «фролей». Только они тронулись, мы за ними. И вот так добрались до того дома.
– Вы с Грэгом в полном порядке. Чистая работа, – говорю.
Она молчит, и я слышу треск кузнечиков и кваканье лягушек.
– Расскажи мне о той ночи.
– Ты был очень мил со мной. Но с тех пор произошло столько всяких событий, что…
Она умолкла и смотрит на меня.
– Я ничего не помню.
– Совсем ничего?
– Совсем.
– Как жаль! – вздыхает она. – Мы познакомились в баре «Солдат-задира». Ты и этого не помнишь?
– Нет, – отвечаю.
– Ты был уже под мухой, – говорит она. – У них не осталось «Бур…
Она оборвала фразу на полуслове. Фары машины прорезали тьму и осветили дорогу за леском.
– Вон они.
Мы молча наблюдали за машиной, которая остановилась у дома с кирпичной стеной.
Желтый и долговязый выскочили и бросились в дом. Минут через пять они появились снова, сели в «фролей» и помчались. Я подсадил Грэга, Дуарда завела мотор. Мы подождали, пока они отъехали подальше, и в погоню. Догнали их уже на автостраде.
– Что за тип этот Ат Шалфейчик? – спрашиваю.
Дуарда искоса взглянула на меня.
– Он из личной охраны Блю Катарро, – отвечает.
Я даже присвистнул. Уж больно часто последнее время мне приходится слышать имя этого Блю Катарро. Говорю об этом Дуарде.
– Да ну! – восклицает она и как-то странно улыбается.
– Детка, – говорю. – Ты что-то от меня скрываешь.
Он а покачала головой, и вдруг нас как тряхнет. Мотор чихнул и заглох, и мы остановились у самого тротуара.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Кончился бензин.
– Только этого не хватало, – говорю. – Ну, Грэг, выручай!
Я открыл дверцу, Грэг спрыгнул на землю и помчался за этим паршивым «фролеем».
– Что теперь будем делать? – говорит Дуарда.
– Пойду поищу, где бы заправиться бензином. В километре отсюда мой приятель Уго как раз держит бензоколонку.
– А я? – спрашивает.
– Подожди меня здесь, – отвечаю.
Вылезаю из машины и иду. Нахожу бензоколонку и велю Уго налить мне пять литров. Я расплатился, взял ведро и потопал назад. Наконец я добрался до машины, поставил ведро у радиатора, открыл дверцу и без сил повалился на сиденье.
– Дуарда! – зову. Никакого ответа. Поглядел вокруг, нет ее. Вылезаю, па дороге ни живой души. Под машиной никого. В багажнике тоже.
– Вот это, – говорю, – финт ушами. Взяла и смылась.
Я налил бензин, включил мотор и поехал. У бензоколонки остановился, вернул Угу ведро и покатил дальше.
Глава двенадцатая
В «Морено» меня встречают как старого знакомого. Я приглашаю безухого приятеля станцевать со мной ча-ча-ча
Тут я вспомнил, что прекрасная вдова улизнула с моими деньжатами. Нет, я обязан распутать этот узел, не то я скоро рехнусь. И на память мне пришел «Морено».
Я опрокинул стаканчик «Бурбона», вскочил в машину и прямым ходом рванул в «Морено». Через десять минут я подъехал к ночному клубу. На стоянке красовалось штук пятьдесят шикарных машин. Я поставил свою возле роскошного «кабралля» с бархатистыми стеклами. Вход в «Морро» ярко освещен, и неоновая вывеска бросает голубые блики на самую середину улицы. У дверей портье в синем мундире с золотыми пуговицами преграждает путь всякому, кто вздумает проникнуть в клуб без особого разрешения. Я отстранил его мизинцем и прошел внутрь.
Подскочил официант и показал свободный столик.
– Спасибо, – говорю. – Это мне подходит.
Сажусь за стол и заказываю бутылку «Бурбона». Официант отправился выполнять заказ. Я воспользовался этим, поднял занавес и юркнул в маленькую боковую дверцу.
Розовая занавесь скрывала от любопытных глаз большущую прихожую, задрапированную желтым шелком. За низенькой стойкой восседал благообразный напомаженный синьор в двубортном синем костюме. Не успел я представиться, как он одарил меня самой любезной из своих улыбок. Вскочил, подошел к двери, отворил ее с низким поклоном.
– Проходите, пожалуйста!– говорит.
Я остолбенел. Признаться, я думал, что меня попытаются любой ценой задержать, а тут любая дверь отворяется, словно по волшебству. Должно быть, меня здесь хорошо знают, но что-то не припомню, когда я сюда наведывался.
Я вошел, и за мной со стуком захлопнулась дверь. Я очутился в шумном салоне. Повсюду кресла, диванчики. В глубине большая стойка, уставленная бутылками.
Я подошел к стойке и сел на вертящуюся табуретку. Не успел я рта раскрыть, как официант поставил передо мной полный стакан «Бурбона».
– Удивительно, – говорю. – Кто тебе подсказал, что я предпочитаю заправляться только этим горючим?
Он улыбнулся и развел руками: мол, это всему городу известно. До меня доносились отрывки бесед.
– Вчера вечером я видел, как вы, графиня, стояли и нервно постукивали ножкой о край тротуара. Кого это вы так нетерпеливо ждали?
– Этого рогоносца, принца Тестафьорита.
– Нет, барон, кинжал тут не годится. Рискуешь запачкаться в крови. Я испытал новый способ, очень простой и чрезвычайно удачный. Конечно, напряжение в сети должно быть достаточно высоким. Иначе придется долго ждать.
– Ну а вы что скажете, инженер Брутто, об адской машине с часовым механизмом?
А ведь посмотришь на этих шикарно одетых, элегантных и любезных господ и никогда не подумаешь, что они любят так грубо и зло шутить над ближними. До смерти противно слушать их кровожадные рассказы.
Я направился в глубь зала. Большая арка делила его на две неравные части. Эта своеобразная небольшая гостиница была битком набита людьми, толпившимися возле длинного стола. Чей-то голос время от времени громко объявлял номера. «Должно быть, это игорный зал», – подумал я.
Тут все эти синьоры просаживают огромные деньги, которые они по закону должны были бы внести в казну.
Я подошел к ближнему столику и стал наблюдать. В первую минуту я даже разинул рот от изумления. Оказывается, они играют в лото. Крупье достает из мешочка фишки и объявляет номера. Посреди стола высятся горы тысячных и десятитысячных ассигнаций. Играющие закрывают объявленные номера фасолинами. Я с трудом протиснулся к самому столу и упер одну из фасолин. Потихоньку сравнивал ее с фасолиной, котораялежала у меня в кармане. Той самой, которую я нашел в спальне у вдовы с фиолетовыми глазами. Одинаковые. Та же тосканская фасоль с черным пятнышком на краю. Теперь все понятно.
Блондинка каждый вечер прикатывает сюда. Но где она берет столько монет? Я даже языком прищелкнул. Отошел от стола, устроился на диванчике и стал соображать.
Красотка шантажировала своего муженька, который в молодые годы совершил, верно, какую-нибудь глупость. Но как ей это удавалось? Все ясно. Она вымогала у него деньги с помощью сообщника. А болван муж отваливал этому подонку монету в страхе, как бы бесценная женушка не узнала о его грехах молодости. И даже не подозревал, что шантажирует его сама заботливая жена. А ее сообщником был, конечно, толстяк Доменико. Он забирал деньги и относил их блондинке в «Морено». Толстяк Доменико был шофером у Блю Катарро. Но кто же его укокошил? Блондинка-вдова? Или же подручный самого Блю Катарро?
Я положил фасолины в карман и потопал зала. Вижу, в глубине деревянная лесенка. Поднялся по ней наверх, перешагивая сразу через четыре ступеньки. Главное – отыскать Катарро.