У основания трубки засветился небольшой экран, в котором показалось её лицо.
— Мама, — сказал он негромко, — попросите Джесси.
Должно быть, Джесси ждала его, потому что тотчас же подошла к трубке. Бейли посмотрел на неё и слегка притемнил экран.
— Всё в порядке, Джесси. Бен здесь. Что у тебя стряслось?
Бейли водил глазами из стороны в сторону, не переставая следить за коридором.
— Как ты? С тобой ничего не случилось?
— Да нет же, Джесси, разве ты не видишь? Прекрати сейчас же.
— О, Лайдж, я так волновалась!
— Почему? — спросил он напряжённо.
— Ты знаешь. Из-за твоего друга.
— При чём здесь он?
— Я говорила тебе вчера. Быть беде…
— Ерунда. Бен останется у меня. Спокойной ночи, дорогая. Не волнуйся.
Он отключил соединение и дважды глубоко вздохнул, прежде чем отправиться обратно. Лицо его посерело от напряжённого ожидания и страха.
Он застал Бена посреди комнаты. Одна из его контактных линз аккуратно лежала в миниатюрном футляре. Вторая ещё была у него на зрачке.
— Пап, здесь даже нет воды умыться. А мистер Оливо не пустил меня в туалетную.
— Он прав. Никуда не ходи. Вставь эту штуку в глаз, Бен. За ночь ничего с тобой не произойдёт.
— Ну ладно, — покорился Бен и взобрался на кровать. — Ух ты, какой матрац!
Бейли повернулся к Р. Дэниелу:
— Надеюсь, вы не будете возражать, если вам придётся посидеть.
— Конечно, нет. Между прочим, что это за стекла на глазах у Бентли? Их носят все земляне?
— Нет. Некоторые, — ответил Бейли уклончиво. — Я не ношу, например.
— А каково их назначение?
Бейли был слишком поглощён своими невесёлыми мыслями, чтобы ответить.
В комнате погас свет.
Бейли не спал. Он почти не слышал ровного и глубокого дыхания сына, которое стало потом несколько жёстким. Повернув голову, он скорее вообразил, чем увидел, как в углу неподвижно сидит Р. Дэниел, уставившись взглядом на дверь.
Затем он заснул, и ему приснился сон.
Ему приснилось, будто Джесси падает в реактор энергостанции, с воплем отчаяния протянув к нему руки. А он, а он не в силах переступить красную ограничительную линию, лишь смотрит, как удаляется от него её искажённая фигура, становясь всё меньше и меньше, пока не превращается в едва заметную точку.
Он ничем не может ей помочь и сознаёт во сне, что столкнул её туда он сам.
12. Мнение эксперта
Илайдж Бейли устало кивнул комиссару Джулиусу Эндерби, когда тот вошёл в комнату.
Комиссар взглянул на часы и проворчал:
— Вы что, провели здесь всю ночь?
— Ничего подобного, — отозвался Бейли.
Комиссар понизил голос:
— Что-нибудь произошло?
Бейли покачал головой.
— Я подумал, что, пожалуй, недооценивал вероятность беспорядков, — начал комиссар. — И если что-то такое…
— Ради бога, комиссар… — сказал сдержанно Бейли. — Если бы что-нибудь случилось, я бы вам сказал. Все в полном порядке.
— Хорошо, хорошо… — С этими словами комиссар скрылся за дверью, за которой его ждало полное уединение, достойное его высокого положения.
«Он-то наверное неплохо выспался», — подумал Бейли, посмотрев ему вслед.
Бейли принялся сочинять рапорт, в котором не будет и строчки о событиях двух последних дней. Однако слова, которые он выстукивал пальцем, расплывались и прыгали у него перед глазами. Постепенно до него дошло, что у стола кто-то стоит.
Бейли поднял голову.
— В чём дело? — спросил он.
Перед ним стоял Р. Сэмми.
«Личный лакей Джулиуса, — подумал он. — Всё-таки неплохо быть комиссаром».
— Комиссар хочет вас видеть, Лайдж. Говорит, немедленно, — сказал Р. Сэмми со своей дурацкой улыбкой.
— Он только что меня видел. Передай ему, что я зайду позже, — отмахнулся от него Бейли.
— А он говорит: немедленно, — повторил Р. Сэмми.
— А я говорю: отправляйся.
Робот попятился, повторяя:
— Комиссар хочет вас видеть немедленно, Лайдж. Говорит: немедленно.
— О, дьявол! — процедил Бейли сквозь зубы. — Иду, иду.
Он встал из-за стола и направился к кабинету. Р. Сэмми замолчал.
— Чёрт возьми, комиссар… — начал Бейли с порога. — Не посылайте вы, наконец, за мной этого идиота!
— Садитесь, садитесь, Лайдж, — только и сказал комиссар.
Бейли сел, уставившись на него. Может быть, он не справедлив к старине Джулиусу. Может, старик вовсе не спал всю ночь. Вид у него довольно измученный.
Комиссар постукивал пальцем по лежавшей перед ним бумаге.
— Вот запись о вашем разговоре с неким доктором Джерригелом из Вашингтона, который вы вели по изолированному лучу.
— Верно, комиссар.
— Естественно, что записи самого разговора нет, так как луч изолированный. О чём у вас шла речь?
— Мне нужны дополнительные сведения.
— Он, кажется, ведь специалист по робототехнике?
— Совершенно верно.
Комиссар выпятил нижнюю губу и стал вдруг похож на обиженного ребёнка.
— Но зачем вам это? Каких ещё сведений вам не хватает?
— Я и сам не знаю, комиссар. Просто у меня такое ощущение, что материал о роботах может помочь расследованию. — Бейли замолчал, не желая вдаваться в подробности.
— Я бы этого не делал, Лайдж. Нет, нет. По-моему, это неразумно.
— Почему вы против, комиссар?
— Чем меньше народу знает об этом, тем лучше.
— Я не буду посвящать его в детали, естественно.
— И всё же это ни к чему.
У Бейли и так было гнусно на душе, а потому он не стал сдерживаться:
— Вы мне приказываете не встречаться с ним?
— Нет, нет. Поступайте как знаете. Вы ведёте расследование, а не я. Только…
— Только — что?
Комиссар покачал головой.
— Ничего… А где этот? Вы знаете, кого я имею в виду.
Бейли знал.
— Дэниел все ещё работает с картотекой.
Комиссар помолчал немного, а затем сказал:
— Что-то медленно у нас идут дела, знаете ли…
— Да никак пока не идут. Но могли пойти.
— Ну, вот и отлично, — сказал комиссар, но по его лицу не было видно, чтобы он сказал то, что думал.
Когда Бейли вернулся к своему столу, там его уже ждал Р. Дэниел.
— Ну, а у вас какие новости? — ворчливо произнёс Бейли.
— Я закончил первую общую проверку картотеки, партнёр Илайдж, и обнаружил двух из тех, кто вчера нас преследовал; кроме того, эти же двое участвовали в инциденте у обувного магазина.
— Покажите-ка мне их.
Р. Дэниел положил перед Бейли две карточки, размером с почтовую марку каждая. Их поверхность была сплошь усеяна точечным шифром. Затем робот достал портативный дешифратор и вложил одну из карточек в предназначенный для этого паз. Точки шифра обладают электропроводными свойствами, отличными от свойств самой карточки. Поэтому электрическое поле, проходящее через карточку, особым образом преобразуется, в результате чего на небольшом экране аппарат возникают цепочки слов. Если бы не код, эти слова заняли бы несколько страниц бумаги стандартных размеров. И если бы не дешифратор утверждённого полицейского образца, понять их было бы невозможно.
Бейли безучастно просматривал материал. Первым оказался Фрэнсис Клусарр, тридцати трёх лет; арестован два года назад; причина ареста — подстрекательство к мятежу; служащий компании «Нью-Йорк Йист»; домашний адрес такой-то; родители такие-то; цвет волос и глаза, особые приметы, образование, послужной список; психологический тип, тип конституции, дополнительные сведения и, наконец, номер трёх опознавательных снимков в галерее мелких преступников.
— Вы проверили фотографию?
— Да, Илайдж.
Вторым был Хегард Пауль. Бейли просмотрел данные о нём и сказал:
— Все это не то.
— Я с вами не согласен, — возразил Р. Дэниел. — Если существует организация землян, способных на убийство, то они её члены. Если это не очевидно? Не следует ли допросить их?
— Мы ничего от них не добьёмся.
— И тот и другой были как в магазине, так и в столовой. Они не могут отрицать этого.
— Находиться там ещё не преступление. Кроме того, они могут отрицать это. Скажут, что не были там, вот и всё. Как доказать, что они лгут?
— Но я их видел.
— Это не доказательство, — рассердился Бейли. — Ни один суд, если бы даже до этого дошло дело, не поверит, что вы можете запомнить два лица из миллиона.
— Но ведь я могу.
— Конечно. Ну-ка скажите им, кто вы такой. Стоит вам только признаться, и вы больше не свидетель. Ни один законный суд Земли не признает вашего брата.
— Значит, вы передумали? — заметил Р. Дэниел.
— Что передумал?
— Вчера в столовой вы сказали, что их не нужно арестовывать. Вы сказали, что, коль скоро я помню их лица, их можно арестовать в любой момент.
— Верно, сказал глупость, — признался Бейли. — Я просто обалдел тогда. Это невозможно.
— Даже из психологических соображений? Они ведь не знают, что у нас нет доказательства их причастности к заговору.
— Слушайте, — произнёс, нервничая, Бейли, — через полчаса сюда из Вашингтона прибудет доктор Джерригел. Вы можете подождать, пока я с ним поговорю? Можете?
— Я подожду, — сказал Р. Дэниел.
Энтони Джерригел оказался аккуратным и весьма вежливым человеком среднего роста, и по его виду никак нельзя было сказать, что имеешь дело с лучшим знатоком роботехники на Земле. Он опоздал почти на двадцать минут и стал приносить свои глубокие извинения. Побледневший от томительного ожидания, Бейли не очень-то вежливо отмахнулся от его извинений. Он проверил, оставлена ли за ним комната для совещаний «Д», подтвердил распоряжение о том, чтобы в течение часа их никто не беспокоил, и повёл доктора Джерригела и Р. Дэниела через коридор по трапу к двери одного из кабинетов, защищённый от лучей подслушивателя.
Прежде чем приступить к делу, от тщательно проверил изоляцию стен, прислушиваясь к низкому гудению пульсометра, который он держал в руке. Малейшее изменение тона пульсометра указывало бы на нарушение защитной оболочки. Он направил его также на потолок, пол и — особенно тщательно — на дверь. Изоляция была в полном порядке.