На улице все еще моросил дождь, я посмотрел на небо и искренне улыбнулся, глядя на полную луну, просвечивающую сквозь густые облака. Вдали сверкнула молния, немного усилился дождь. Фонарные столбы хорошо освещали дорогу, а машин на ней не проезжало.
Оглянувшись, убедился в том, что стою на широком мосту, соединяющем два берега города.
Как оказалось, двое его телохранителей, сидящие спереди, были мертвы от сильного удара, третий же сломал руку и не был особо опасен. Минуро, как оказалось, успел среагировать раньше и не получил особых повреждений. Мужчина шагал в мою сторону, скидывая черный пиджак на мокрый асфальт и вытирая тыльной стороной ладони кровь с носа.
— Ты, ублюдок! — крикнул тот, посмотрев на меня и ускорив шаг. — Думаешь, сука, самый умный?! Через двадцать минут здесь будут все солдаты, которых ты вокруг пальца решил обвести, торчок ты гребаный!
— Значит… — вздохнул я, не сбавляя ход. — У нас есть двадцать минут, чтобы повеселиться… — добавил с грустной улыбкой, вскинув руками.
— О да-а… — протянул тот, засучив рукава рубашки, выражая дикое желание расправиться со мной. — Двадцать минут у нас есть…
Я плавно перешел на бег. Мне нужна была выгодная позиция для нанесения мощного удара, да и проверить скорость его не помешало бы. Пока бежал, Минуро успел выставить левую ногу назад и приподнять руки, расползаясь в хищной улыбке.
Усилив ноги, я сделал рывок и выбросил правый кулак в область его лица. Минуро среагировал быстро, уклонившись от удара. Моя рука тут же загорелась черным пламенем в форме пасти змеи, увеличив радиус поражения.
Тот не успел отпрыгнуть, как его рубашка тут же загорелась. Минуро сорвал с себя горящую одежду и выбросил ее на мокрый асфальт, быстро залечив полученный ожог.
— Подонок… — прошипел он, размяв шею.
Его тело было полной противоположностью тела Арчибальда. Огромные мышцы груди и рук так и бросались в глаза, приводя в ужас. В нем было килограммов сто, не меньше. Толстая шея и могучие плечи говорили о его любви к подниманию тяжестей.
Не позволив ему атаковать первым, я быстро вытащил из пояса пистолет и выпустил пулю в его лоб. Но та лишь отскочила, свалившись на асфальт.
«Жаль…»
— Ты смеешься надо мной, щенок?! — оскалился тот и в этот раз сам рванул на меня с воспламенившимися огнем того же цвета, что и у Амори, руками.
Удар в область моего лица прошелся по воздуху. Другой ладонью он притянул меня гравитацией и схватил за запястье, прожигая кожу.
Я бы перешел с ним в партер, если бы не разница в весе. Учитывая весовую категорию мужчины, делать это было бы бессмысленно, поэтому я лишь выбросил руку в область его лица.
Но тот вновь увернулся, сильно потянув меня за обожженную руку, и выбросил мое тело в сторону припаркованного Майбаха.
— Гха-а… — вышел из меня весь воздух.
Сила инерции была настолько мощной, что спиной я буквально на треть смял двери своей новенькой машины. Дышать стало сложнее, а многочисленные осколки от разбившихся стекол изрезали мою спину. Я чувствовал, как горячая жидкость начинает течь по спине и пытался подняться, но Минуро ждать не стал, лишь вытянул правую ладонь и снова притянул мое тело к себе, сжав левый кулак для сокрушительного удара. Мое тело с такой скоростью рвануло в его сторону, что сгруппироваться я не успел, поэтому выставил правую ладонь с печатью поглощения маны в ту область, в которую он намеревался ударить.
Так и случилось, мощный удар пришелся по поему лицу сквозь правую ладонь с печатью. Удар был слишком сильным, поэтому отлетел я метра на три как минимум, несколько раз перекатившись по асфальту.
Я был удивлен тому, что смог принять столь мощный удар и не разорвать свой сосуд маны. Да, слегка подташнивало, но все же я мог подняться на ноги и удержаться на них, хоть меня и покачивало.
— Щенок… — прохрипел тот, вытерев капли пота со лба.
В правой руке он материализовал такой же стержень, что и у Амори, а левую вытянул в мою сторону.
В этот раз я был готов к притяжению, поэтому успел сгруппироваться. Быстро перекинув всю энергию прошлого удара в левую руку с печатью увеличения пропускной способности, я выбросил удар в область его живота, согнув его пополам.
— Гхка… — прохрипел тот, сплюнув сгусток крови.
Я почувствовал жуткое жжение в области живота, посмотрел вниз и выругался про себя. В животе торчал металлический стержень.
— Су… ка… — прохрипел я и свалился на колено, глотая воздух. Руки подрагивали от усталости, было жутко неудобно двигаться. По ощущениям, стержень разорвал почку.
Он стал медленно выпрямляться, пока я пытался высосать печатью ману из стержня. Рукой он схватил меня за волосы и с жуткой силой ударил по лицу с кулака так, что в моих глазах на секунду потемнело. Изо рта потекла струя крови.
Против него было бессмысленно применять Ситори, а старик Хоширо не стал бы увеличивать мою силу с помощью печати, так как все, что я делал, никак не относилось к созиданию. Все работало против меня, что жутко раздражало.
Мужчина подходить еще ближе даже не пытался, отдышавшись, он снова материализовал стержень и нацелился мне в область груди, но быстро скоординировавшись, я решил сделать то, что обещал себе никогда не делать, вытянул пистолет, выбросил всю ману, что была в стержне Минуро в механизм выпуска, и выстрелил тому в ту область, которая была защищена хуже лица. Выстрел точно пришелся ему в коленную чашечку, но тот тоже даже не двинулся с места.
«Что за…»
— Идиот… — сплюнул тот сгусток крови. — Чего ты такой хилый-то?
Минуро подошел ближе, убрал мою правую руку ногой и с жуткой силой вбил кол в запястье, присмотревшись к печати на ладони, которую не осталось сил скрывать.
— Так вот в чем дело… — протянул тот, взглянув на узор. — Интересно…
В его руке снова образовался стержень, с другой рукой он сделал то же самое, скинув ее на асфальт ладонью вверх, и ту тоже прибил к асфальту.
— Значит, это правда? — приподнял он бровь. — Так ты из этих…
Я смотрел на него со злостью. Единственное, что могло в очередной раз с ним пройти — Ситори, но делать этого жутко не хотелось. В прошлый раз повезло, да и морально Минуро не меньше развит, чем я. Поэтому я молчал и слушал, решаясь снова сделать это.
Эмоционально неуравновешенный Минуро был жаден до денег, поэтому для начала стоило еще сильнее расшатать его психику, дабы позволить себе небольшое преимущество в сражении за право овладеть его сознанием.
— Император за убийство таких, как ты, готов неплохо мне отгрести… — задумался Минуро, разглядывая узор на правой ладони, прикованной металлическим стержнем.
Особого виду я не подал, но, скажу честно, после этих слов стало жутко. В моем мире высшая алхимия тоже не приветствовалась, но убивать носителей подобных знаний никто не приказывал. Люди были способны контролировать их, накладывая особые ограничения в наложении печатей. Даже старик Хоширо, который явно не скрывал своих знаний алхимии, имел право обучать будущих элитных бойцов. К сожалению, скрыть печати маной мне не удавалось по причине жуткой нехватки магической энергии, поэтому я лежал, смотрел на то, как Минуро создает последний металлический стержень и целится в область моего сердца.
— Подумай о сыне… — прохрипел я, глядя тому в глаза.
Краем глаза заметил красную спортивную машину, припарковавшуюся на обочине, из нее вышел Амори, заметил мое кровью залитое тело и рванул в нашу сторону.
«А ты тут зачем?!»
— Не убью тебя я — убьет Император, таковы реалии… — пожал тот плечами и, приложив стержень к моей груди, стал медленно надавливать всем весом. — Останется лишь надеяться на то, что это очередной твой блеф…
«Арчибальд сказал бы об этом… он видел печати…»
— Гхк… — хрипел я, морщась от боли, наносимой надавливаемым стержнем.
Всю ману, что была у меня в тот момент, я собрал в одной точке, на которую давил стержень. Из-за слишком малой площади защитный слой требовал много энергии и стал сыпаться слишком рано.
В далеком прошлом моего мира люди буквально сжигали ведьм живьем, проявляя жуткую ненависть и неприязнь к ним. Но это было слишком давно. Сейчас я в глазах Минуро наблюдал примерно те же эмоции, что и раньше испытывали к ведьмам. Слепая ненависть и желание продемонстрировать Императору свою преданность.
Мана заканчивалась, руками пошевелить я не мог, а попытка оттолкнуть его ногами стоила бы пробитой груди.
«Сука!»
— Гхка-а… — прохрипел я от жуткой боли. Стержень пробил защитный слой и стал медленно впиваться в грудь, разрывая кожу и сосуды.
«Ладно, либо сейчас, либо никогда…»
Я тут же направил все силы, которые содержались в моем теле, в свой мозг, дабы использовать Ситори, но произошло то, чего ни я, ни Минуро не ожидали.
— Сдохни, гребаный… кха… — изо рта мужчины потекла кровь. Давление прекратилось. Из его живота вылез абсолютно такой же стержень, что был и в моей груди.
— Ненавижу тебя… — прошептал за спиной главы Амори. — Я ненавижу тебя…
— Ам-мори… — прохрипел Минуро, свалившись на колени и полностью отпустив стержень.
— Ты всегда готов пожертвовать всем ради себя, ты ничтожество… — продолжал тот шептать. Подбородок дрожал от сильно сжатой челюсти. С глаз катились слезы. — Сначала мамой жертвуешь, потом мной… как же ты мерзок…
— Гхка-а! — выплюнул Минуро сгусток крови. — Черт бы тебя… п-побрал… — оскалился тот, материализуя в руке металлический шип, более тонкий и острый, чем прежде.
— Не пытайся, пап… — шмыгнул носом Амори, вытерев тыльной стороной ладони мокрое от слез лицо. — Прошу тебя… хотя бы сейчас…
Заметив это, я тут же перенаправил все обратно в грудь, поддерживая работу раненных органов. В тот момент я действительно выдохнул с облегчением, так как в свою победу искренне перестал верить.
Минуро расслабил руку и выронил то, что успел материализовать в руке. Он посмотрел на меня и плюнул в мою сторону, свалившись на живот.