– ЛИСТЕР! – Роуэн вдруг останавливается и поворачивается к нам. Мокрая от дождя кожа блестит в тусклой подсветке телефонов. – Слушайте, продолжать поиски небезопасно. Река близко.
Что? Мы же не собираемся сейчас сдаваться? С Листером могло случиться что угодно!
Блисс кивает, соглашаясь с Роуэном.
– Ты прав… – Ее фонарик выхватывает из темноты продолжение тропинки. – Смотрите, там дальше все затоплено.
Луч света скользит по потоку воды.
– Но мы… – внезапно раздается голос Ангел. – Мы же не можем просто оставить его здесь!
– Справедливости ради, – у продрогшей Джульетты зуб на зуб не попадает, – мы даже не знаем, здесь ли он.
– Но если…
Роуэн все это время стоит, озираясь по сторонам. А потом вдруг разворачивается и зовет Листера так громко, что мы вздрагиваем от неожиданности, а Джульетта болезненно морщится и прижимает руки к ушам.
– Гребаный дождь, – бормочет Блисс.
– Давайте разделимся? – предлагаю я. Мы в самом деле не можем бросить поиски. Нужно продолжать. Я чувствую, как теснятся в горле рыдания. Это все моя вина. Мы должны его найти. Мы обязательно его найдем.
– Нет, плохая идея, – мотает головой Роуэн. – Будем держаться вместе.
Правильно. Как и всегда.
У Блисс вырывается громкий вздох.
– Ладно. Тогда давайте двигаться.
И мы шагаем вперед.
Мы с Роуэном оказываемся в хвосте группы и какое-то время молча идем рядом. Потом я слышу, как он шепчет:
– Почему? Зачем он ушел?
Я бросаю на него косой взгляд: это слезы или все-таки дождь?
– Я не выдержу, если вы оба меня бросите, – говорит он.
Неужели я правда его брошу?
Я не знаю.
Я больше ничего не знаю.
АНГЕЛ РАХИМИ
Понятия не имею, долго ли мы бредем по лесу, но мы наконец остановились. Кричать мы уже перестали. Сумерки сгущаются так быстро, что без фонариков почти ничего не видно. Тропинка утыкается в бесконечное поле пшеницы. Отсюда Листер мог пойти куда угодно.
– И что теперь? – спрашивает Джимми.
Но никто не торопится с ответом.
– Наверное, нам все-таки стоит вернуться, – негромко произносит Роуэн.
– Мы не можем! – яростно возражает Джимми.
И он прав. Я даже думать не хочу о том, чтобы уйти, оставив Листера одного в дождливой неизвестности.
Блисс с Джульеттой угрюмо молчат.
– Ты можешь возвращаться, если хочешь. Но я буду искать, – упрямо заявляет Джимми.
– И куда ты пойдешь? – В голосе Роуэна сквозит отчаяние. – Он может быть где угодно!
– Нужно просто продолжать идти, – устало говорю я.
Все смотрят на меня, и глаза Джимми загораются.
– Да! – кивает он. – Все верно. Если мы рассредоточимся по полю…
– Это небезопасно! – рычит Роуэн.
– Именно! – кричит Джимми. – А значит, Листер в опасности! И виноват во всем я. Делай что хочешь, а я без него не вернусь!
– Я тоже, – киваю я, вставая рядом с Джимми. Тот бросает на меня благодарный взгляд.
– Мы не можем бросить вас здесь одних, – сердито говорит Роуэн.
– Тогда выбирай: уйти или остаться.
Нас прерывает вспышка молнии, за которой приходит низкий рокочущий гром. Дождь усиливается.
– Ребята! – зовет нас Джульетта. Она присела возле тропинки и смотрит куда-то в кусты ежевики. Потом встает, держа что-то в руке. – Листер случайно не это пил?
Подойдя ближе, мы видим, что Джульетта нашла пустую бутылку из-под красного вина. Джимми забирает ее, несколько секунд изучает, а затем переводит взгляд на кусты. Такое чувство, что сквозь них кто-то продирался – в зарослях темнеет неприметный проход.
– Ага, – хрипло подтверждает он, бросает бутылку и начинает проламываться через кусты.
Все кричат ему остановиться – все, кроме меня.
Я без колебаний бегу следом.
ДЖИММИ КАГА-РИЧЧИ
Даже без фонарика понятно, где шел Листер. Примятая трава еще не успела распрямиться, а в грязи, несмотря на дождь, до сих пор видны следы. Я зову его, но никто не отзывается. Неужели мы опоздали? Я продираюсь сквозь ветки, не обращая внимания на шипы, которые оставляют на коже глубокие царапины. Плевать на боль. Что я натворил? Кто-то бежит за мной. Роуэн? Но, оглянувшись, я вижу Ангел. Ей не все равно. Странно, почему она это делает? Почему следует за мной? Почему все это вообще случилось?
– Мы найдем его, – бросает она на бегу, и я воспринимаю это как обещание настоящего ангела, который точно знает, что ждет нас впереди.
Заросли ежевики внезапно заканчиваются. Ангел едва успевает ухватить меня за футболку, чтобы я не слетел с обрыва: внизу шумит река – хотя место здесь мелкое, глубины сантиметров на пять-десять, – и в хорошую погоду она больше похожа на ручей. Но берег высокий и крутой, и я отчетливо вижу, что кто-то недавно съехал вниз по склону.
И точно – посреди ручья, покрытый грязью, лежит Листер Бёрд, а из левого бока у него торчит мой нож.
АНГЕЛ РАХИМИ
Джимми застывает и смотрит на Листера с выражением ужаса на лице. Я уже ни о чем не думаю – просто начинаю спускаться по грязи, нащупывая ногами точки опоры и осторожно перенося вес, чтобы не рухнуть в реку.
Должно быть, Листер поскользнулся и упал. Еще бы – после того, как в одиночку прикончил целую бутылку. А упав, случайно напоролся на нож. Возможно, он держал его в руке, пока шел.
Подобравшись ближе, я внимательно изучаю обстановку. Слава богу, голова Листера не ушла под воду, но глаза закрыты. Подойдя к кромке ручья, я вижу, что его грудь опускается и поднимается. Едва заметно, но все же.
Спасибо тебе, Господи, спасибо, спасибо.
– Он жив! – кричу я Джимми. Тот уже сбросил оцепенение и тоже спускается к реке, правда, куда медленнее, чем я.
Я пристально смотрю на Листера. Нож вошел ему в левый бок. Это плохо. Какие там важные органы слева? Почки? Кишечник? Господи, у меня двойка по анатомии, за что мне это?
Затем, посветив на Листера фонариком, я понимаю, что он покрыт не только грязью, но и кровью.
– Нет, нет, нет, нет… – Отчаянный голос Джимми вспугивает мои и без того беспорядочные мысли. Он уже рядом. – Зачем Листер взял нож?
– Сейчас это неважно.
Я похлопываю Листера по лицу – нам же нужно привести его в чувство? Во всяком случае, в триллерах обычно делают так. Листер вздрагивает и открывает глаза. На секунду кажется, будто он очнулся от послеобеденной дремы, – но потом боль вступает в свои права, и Листер кричит, а по щекам у него начинают катиться слезы.
– Все в порядке, мы здесь, – говорю я, но Листера бьет крупная дрожь, и я отчетливо понимаю, что ничего не в порядке.
– Больно… – Его голос едва слышен за шумом реки и дождя.
Джимми опускается на колени рядом и гладит Листера по волосам, приговаривая:
– Все хорошо, все будет хорошо.
Но, кажется, он сам себе не верит.
Я продолжаю осматривать Листера. Нога выгнута под странным углом – от одного ее вида желчь подкатывает к горлу. Сколько он уже здесь лежит?
– Кажется, он еще и ногу сломал, – тихонько сообщаю я Джимми, но Листер все равно меня слышит, и его глаза наполняются паникой.
– Вытащим нож? – спрашивает Джимми. Вид у него дикий, почти безумный.
– Разве он от этого не истечет кровью?
– Не знаю! Но нельзя же его так оставлять. Ему больно!
Тут Джимми прав. Листер очнулся, и каждое движение загоняет нож все глубже.
Однако времени на споры тоже нет.
– Мы не будем вытаскивать нож, – твердо говорю я. – Станет только хуже. Пусть лучше лежит спокойно и не дергается.
Джимми обхватывает лицо Листера ладонями и аккуратно поворачивает, чтобы тот смотрел прямо на него.
– П-пожалуйста, п-пожалуйста, – запинаясь, просит Листер чуть слышным шепотом. Он весь трясется от холода. Неудивительно: одному Богу известно, сколько он пролежал в ледяном ручье!
– С тобой все будет хорошо, – повторяет Джимми, приближая свое лицо к его. Глаза Листера огромные, полные боли, но он изо всех сил старается сфокусировать взгляд на Джимми. – Просто смотри на меня.
– Нужно вызвать скорую. – Я торопливо смахиваю с телефона капли дождя и набираю 999, но сигнала нет. Я раздраженно жму кнопку вызова снова и снова, руки дрожат от напряжения – однако все бесполезно. Не знаю, что еще сделать.
Листер начинает плакать. Ни один из самых драматичных фанфиков не заставлял меня вообразить такой плач. Это скорее перемежаемый всхлипами скулеж, который еще больше распаляет мою бессильную злость.
– П-прости, – сдавленно хрипит он, утыкаясь лбом в колени Джимми. – Это… с-случайно вышло…
– Я знаю, знаю. Все в порядке. – Джимми продолжает гладить его по волосам.
Дыхание Листера постепенно выравнивается, и я догадываюсь, что он сейчас опять отключится. Джимми, видимо, тоже это понимает – и наотмашь бьет его по лицу.
– Оставайся с нами, Листер, не засыпай! – методично твердит он.
Внезапно сверху доносятся звуки шагов. Подняв голову, я вижу на обрыве Роуэна, Блисс и Джульетту.
– Кто-нибудь, вызовите скорую! – кричу я, и Блисс без лишних слов достает телефон.
– Я п-просто х-хотел п-помочь, – бормочет Листер, с трудом открывая глаза. – Т-ты сказал, что ненавидишь себя… Я не хотел, чтобы ты с собой что-нибудь с-сделал… – Последние слова едва можно разобрать.
– Сигнала нет! – кричит Блисс. Джульетта тоже вооружается телефоном. Роуэн сползает по грязи и присоединяется к нам.
– Зачем Листер взял нож? – спрашивает он, тяжело дыша.
Джимми мотает головой:
– Не знаю.
– Скорая! – вопит Джульетта. Кажется, смогла дозвониться. Слава богу.
Роуэн отпихивает меня в сторону, чтобы быть поближе к Листеру.
– Давай, Алистер, не отключайся, держись. – Он легонько трясет Листера за плечо, но перестает, как только тот вскрикивает от боли. – Нужно вытащить его из воды!
– Нельзя! – рявкает Джимми. – Нельзя его двигать, он и так потерял слишком много крови.