А. Проханов: — Я не считаю. И этим ограничусь в ответе, потому что вопрос идиотический, вопрос неинтересный, он тупой. Он исходит из предположения, что задающий его все это знает, ему все известно, и он предлагает мне либо согласиться с его знанием, либо отвергнуть. Вот я его посылаю подальше.
Н. Болтянская: — Так. Изборский клуб.
А. Проханов: — Да.
Н. Болтянская: — Ну, чего там?
А. Проханов: — Что сие? Мы ездили… Сейчас ездили в Ульяновск. Поехала очень большая когорта патриотов. Там было, кстати, три священника, что бывает очень редко. Обычно священники сторонятся…
Н. Болтянская: — Каких конфессий?
А. Проханов — Это были два православных батюшки и один владыка, то есть тоже православный, архиепископ.
Н. Болтянская: — А почему только одной конфессии?
А. Проханов: — Объясню, если перестанете трещать своими вопросами. Потому что поездка посвящалась преодолению красно-белого разрыва, красно-белой распри, которая длится на протяжении всего XX века. Это было стремление понять, насколько возможно преодоление вот этой гражданской войны, преодоление вот этого антагонизма, возникшего сначала после крушения православной белой монархии, а потом после крушения советской, красной, сталинской империи. И мы выяснили, что антагонизма глубинного нет, что время государственникам, имперцам как белым, так и красным, объединяться перед лицом очень грозных опасностей и вызовов. Один из этих вызовов — либеральная революция, которая не состоялась, к счастью, но которая сейчас лишь затаилась.
И поэтому священники, которые там были, православной конфессии. Нам не нужны были ни иудеи, ни мусульмане, потому что главная драма и главная полемика, которая сейчас идет, идет между советскими и вот этими обожателями государя-императора и Столыпина. И что было, конечно, очень интересно, вся процедура встреч, дискуссий, разговоров проходила вначале в дворянском собрании. Это блистательное помещение, где когда-то блистал свет Симбирского дворянства… А это город дворянский, глубоко дворянский. А потом она проходила под сенью ленинского мемориала, этого грандиозного, какого-то циклопического строения, которое, к сожалению, сегодня заполнено всякой ерундой. Видимо, после 1991 года вот эта мекка ленинская была существенно почищена и превращена, в общем, в заурядный какой-то склад.
И там возникла очень интересная идея превратить музей Ленина, на его базе построить музей СССР, исследовать причины этого восхитительного, таинственного проекта, который породил СССР, и узнать, каким образом этот проект сошел на нет, растаял. И что было в его сердцевине. И создать там институт по изучению СССР. Институт, который существует в Китае, институт, который существует в Америке. Потому что явление СССР грандиозно, и все 20 лет, которые прошли с момента крушения, не были связаны с исследованием этого явления. Обычно СССР топчут, охаивают, забрасывают его помоями, всякими гадостями. А это огромное цивилизационное, общечеловеческое явление, которое заслуживает того, чтобы над ним работали ученые, психологи, антропологи, экономисты, может быть, космисты. Вот мы говорили об этом.
Что еще интересно в Ульяновске? Что все это начинание возглавил сам губернатор. Губернатор — не коммунист, не красный губернатор, но он понимает, что…
Н. Болтянская: — Член «Единой России». Точно?
А. Проханов: — …что он член «Единой России», как все губернаторы, ну, кроме Белых, конечно, который член какой-то другой России. Но он понимает грандиозность вот этого ленинского явления в Симбирске. Ведь Симбирск — это место, где родился Карамзин, где родился Гончаров, где родился художник Пластов, где родился Ленин. И они там разработали…
Н. Болтянская: — Какой у вас списочек-то интересный.
А. Проханов: — Они там разработали очень интересный проект, который называется «Гений места». Немножко странно звучит, но меня восхитило: «Гений места». Они хотят понять, каким образом и какой космический луч падает на эти волжские берега, холмы, реки, на эти старые усадьбы, что в конце концов возникает на том месте потрясающая личность, потрясающий человек. И исследование этого явления очень плодотворно, оно связано с культурологией, оно связано с национальной проблематикой, оно связано, видимо…
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, мне так понравился комплимент, который вам прислали.
А. Проханов: — А что они там говорили-то?
Н. Болтянская: — «Имперец в имперьях». Класс. По-моему, замечательно?
А. Проханов: — Имперец в имперьях? Хорошо.
Н. Болтянская: — Чудно. Вот, вслед за нашим оператором Максимычем еще Лена пишет: «В Симбирске родился Керенский. Он в вашей компании этих гениев места или как?»
А. Проханов: — Ну, видимо, да. Потому что этот луч, который упал с небес, он одновременно родил и Владимира Ильича Ульянова, и Керенского. И их судьбы, между прочим, все время перекликаются. Один свиток, один без другого не мыслим.
Но, кстати, Симбирск — таинственное место. Посмотрите, в этом месте родилась Февральская революция (Керенский родился) и в этом месте родилась Октябрьская революция.
Н. Болтянская: — Что-то там какая-то аномалия, Александр Андреевич.
А. Проханов: — Ну, вообще там, где родятся великие люди, там аномалия. Кстати, Екатеринбург — это же тоже город-аномалия.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, 2013-й год. Что ждет протестное движение?
А. Проханов: — Я думаю, что контингент, который выступал в 2012 году, вряд ли воскреснет. Но ему на смену должен прийти другой, более угрюмый контингент людей, которых будут сжирать эти страшные тарифы, страшная несправедливость, связанная с приватизацией вот этих университетов, которая сейчас происходит.
Н. Болтянская: — А давайте, кстати, немножко об университете. Ведь, такая история. Просто, как вы сказали? Сорбонна?
А. Проханов: — Да. Сорбонна — не Сорбонна, но вообще история чудовищная. Эта история продолжает, действительно, сердюковские все дела. Потому что мне чудится, мне мерещится, что под этой реорганизацией, под этим упразднением ненужных, неэффективных учебных заведений таится корысть. Эти огромные здания в Москве, в прекрасных местах…
Н. Болтянская: — Отнять и поделить?
А. Проханов: — Просто отнять и продать.
Н. Болтянская: — Ну так МГУ-то продать круче было бы.
А. Проханов: — А продадут и МГУ. Потому что Сердюков едва не продал…
Н. Болтянская: — Что вы к Сердюкову-то прицепились?
А. Проханов: — Каждое министерство должно что-то своровать. Министерство сельского хозяйства должно было своровать огромное количество угодий. Сердюков должен был инициировать реализацию всех военных городков бесхозных.
Н. Болтянская: — А остальные министры что должны?
А. Проханов: — Сейчас Академию наук хотят продать. Академия наук вдоль Ленинского проспекта — особняки, роскошные, элитные, иногда ампирные, иногда сталинско-ампирные особняки.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, Мавзолей — тоже круто.
А. Проханов: — Да вам бы… Вы и храм бы Соломона продали…
Н. Болтянская: — А я-то?.. Я вас спрашиваю, а вы сразу на меня агрессивно антисемитски кидаетесь. Посмотрите на меня в профиль. Да придраться не к чему!
А. Проханов: — Я же видел людей, которые хотели приватизировать Красную площадь. Это было.
Н. Болтянская: — И? И где эти люди?
А. Проханов — Но не удалось. Они среди нас, они сейчас приватизируют университеты.
Н. Болтянская: — То есть опять Сердюков?
А. Проханов: — На этот раз это другое министерство, другое ведомство.
Н. Болтянская: — Чего-то вы гоните.
А. Проханов: — Но бабуринский университет еще тем характерен… Не только тем, что он хорош сам по себе, его можно задорого продать, а тем, что его возглавляет настоящий патриот, красно-коричневый, Бабурин. Он показывал мне досье, резюме, которое дали на него министру, прежде чем вносить его в списки неблагонадежных и неэффективных. Там сказано все — что он краснокоричневый, что он белодомовец 1993 года, что он симпатизировал Милошевичу, что он друг сербов, что у него учится в его университете Иван Миронов, известный протестант и националист. Он не нужен в этом свитке, в этом венке ректоров. Но то, что там сейчас устраивают студенты… Я пожелал бы им терпения. Они забаррикадировали проходную, они прогнали…
Н. Болтянская: — Вы их поддерживаете?
А. Проханов: — Ну, конечно.
Н. Болтянская: — А почему вы не там вообще?
А. Проханов: — Ну, я с вами.
Н. Болтянская: — Но потом сгоняете?
А. Проханов: — Пойдем вместе. Вы меня подвезете — у вас прекрасный автомобиль, я знаю.
Н. Болтянская: — Да нет у меня автомобиля.
А. Проханов: — А куда же вы дели?
Н. Болтянская: — Пешком я. После 20 декабря нет у меня автомобиля в этом городе.
А. Проханов: — Ну все, понесете меня на плечах. Нас там хорошо встретят, кстати. Вы бы были как героиня де ла Круа на баррикадах, вы там прекрасно бы смотрелись.
Н. Болтянская: