олее того — будет разгромлен, и исчезнет Партия регионов, которая, что бы ни говорили, является прорусской партией. В этой партии очень большое количество людей, испытывающих симпатии к России.
Крах Януковича на выборах и приход к власти Юлии Тимошенко… А подписание этого вердикта в Вильнюсе абсолютно связано с освобождением Тимошенко. Не может Тимошенко оставаться в тюрьме, а Европа подписывать договор с Януковичем. Значит, Тимошенко на свободе, Янукович подписывает этот договор… Россия перестает оказывать Януковичу и Партии регионов поддержку, близятся выборы, Янукович проигрывает эти выборы, Юлия с торжеством возвращается на Украину, становится кумиром. Правобережная, прозападная часть Украины — пассионарная очень, яркая и сильная — приходит к власти, и начинается расправа. Начинается чудовищная расправа прежде всего с самим Януковичем. И многие уже говорят, что судьба Януковича в этом случае может кончиться тем, что он попадет на нары, пахнущие духами Тимошенко. Он может попасть на эти нары.
И казалось бы, туда ему и дорога. Но это трагедия для России, потому что за это время, за время всех этих пертурбаций не появилось, у России нет реальной своей прорусской структуры или прорусских организованных пластов, кроме Партии регионов.
О. Бычкова: — А у России по отношению к Украине вообще есть что-нибудь, кроме этой злобной, какой-то неудовлетворенной мстительности? Вообще есть еще какие-то сценарии кроме этого?
А. Проханов: — Нету. Россия понимает, что без Украины геополитическое существование России ставится под угрозу. Более того, ведь украинские СМИ сейчас говорят: «Да, вот сейчас Россия лишит нас газа или закроет границы для наших товаров. А не хотела бы она, Россия, через четыре года получить базу НАТО под Харьковом и ракеты-перехватчики где-нибудь около российской границы?»
О. Бычкова: — Но не надо забывать, что, если, например, в украинском обществе согласно голосованию, выборам, соцопросам и всему прочему существует консенсус по поводу Европейского Союза, то по поводу НАТО — нет.
А. Проханов: — Это поэтапные вещи. Европейский Союз, затем ассоциированное членство в НАТО, затем членство в НАТО, и потом американские базы у российских границ.
О. Бычкова: — Ну, лет через 50.
А. Проханов: — Время идет быстро. Потом база Черноморского флота перечеркивается, изгоняется Черноморский флот из Севастополя. И много чего происходит за это время.
А главное, что происходит, — огромное отторжение народов. И это сложнее, чем ситуация в элитах. Поэтому повторяю, я смотрю на этот процесс мучительно, с огромной тревогой и болью. Поскольку я-то уповал на то, что украинцы, получив независимость, ощутят себя вот таким…
О. Бычкова: — Русскими. А они не ощутили себя русскими — они ощутили себя украинцами.
А. Проханов: — …ощутят себя имперским народом, который начал имперский путь, народом, который построил святую Софию Киевскую, народом, который выложил апсиду храма.
О. Бычкова: — Ну, слушайте, если 50 лет проходит быстро, то со времен Софии Киевской прошло совсем много времени. Кое-что изменилось.
А. Проханов: — Она стоит. Она стоит.
О. Бычкова: — Вот тут мне все просто настоятельно советуют спросить у вас, продолжая имперскую тему, продолжая национальную тему, про недавние события в Москве и в других городах 4 ноября. Это было всего несколько дней назад. Почему так получилось, что 4 ноября — день, связанный с российской историей, с началом нового этапа, с освобождением от смуты и всем вот таким хорошим, почему так вышло, что это праздник тех, кто с удовольствием кидает зиги, выходя на улицы российских городов?
А. Проханов: — Этот праздник был придуман в пику 7 ноября, а 7 ноября всегда был и остается днем красным, с красными шествиями по Москве.
О. Бычкова: — Почему же он стал черным, скажите?
А. Проханов: — С красными шествиями по Москве 7 ноября. А 4 ноября задумывалось как день, когда по Москве должны идти другие шествия — не красные, не коммунистические. И придумали множество самых разных шествий. Среди этих самых разных шествий возник так называемый Русский марш, малолюдный, не страшный, в общем, любопытный, никто его не опасался.
Несколько лет этот марш среди построенных в ряды омоновцев проходил какой-то трусцой, бегло, оглядываясь, озираясь, и исчезал, растворялся в московских окраинах.
И вдруг произошло нечто. Не сразу, а вот только теперь произошло. То, о чем говорили люди, исследующие русский фактор. Этот русский фактор вдруг грозно, страшно и одномоментно как в синергетике бывает, проявился. И он проявился, и он будет проявляться.
Это следствие того, что русский фактор не является пустяком. Что русский народ после 1991 года оказался разделенным народом. Русский народ после 1991 года был лишен своих коренных представлений о смыслах. Русский народ перестал быть имперским народом. У русского народа отняли огромную работу. Это не просто работа на заводах, в полях — это работа по поддержанию и по созданию государства.
Потом у русского народа отняли его армию, уничтожили армию, уничтожили тяжелую промышленность, уничтожили космос.
О. Бычкова: — То есть русский народ растерялся, вы хотите сказать?
А. Проханов: — Да, русский народ растерялся, будучи растоптанным. Он растерялся настолько, что офицеры стрелялись, старики вешались, а молодежь зверела. Молодежь перестала быть культурной молодежью, молодежь потеряла знания, молодежь потеряла представления о жизни, в которой она живет. Молодежь, поколение Next, поколение пепси. Вот это поколение родило молодых людей, которые не знают ничего кроме инстинктов. Эти люди живут в ощущении инстинктов. Они понимают, что с Россией, с ними творится что-то ужасное. И, конечно, эти адреналиновые, исполненные негодования чувства проявляют на этих овощных базах и на ларьках с темнолицыми людьми.
О. Бычкова: — И на этих Русских маршах.
А. Проханов: — И на этих Русских маршах. Русские марши — это результат попрания глубинных интересов русского народа. И недаром Патриарх в своем выступлении сразу же после этих погромов бирюлевских сказал, что необходимо уважать, необходимо учитывать коренные интересы русского народа.
Мало сказать в Конституции, что русские являются государствообразующим народом. Абсолютно мало. А много — опять дать русскому народу огромную работу.
О. Бычкова: — А как можно учитывать интересы русского народа? И как бы это совместить каким-то человеческим цивилизованным способом с тем, чтобы не ущемлять интересы других народов?
А. Проханов: — Очень просто. Очень просто.
О. Бычкова: — Исходя из того, что предлагается Русскими маршами, не выходит.
А. Проханов: — Русские марши — это реакция на попранные интересы, на попранность русского народа. Это реакция. Русский народ хочет опять вернуться к огромным работам, к огромным смыслам, ради которых, быть может, он и создан господом богом на Земле. И это возможно. Это возможно, начав, наконец, долгожданное развитие, опять вернув русскому народу эти огромные труды, огромные заводы, огромные лаборатории, огромные пространства, опять сказать русскому народу: всё, что с ним сделали с 1991 года — это преступление.
О. Бычкова: — А всё, что с ним сделали с 1917 года…
А. Проханов: — А что с ним сделали еще с 1612-го, а еще с полян? С 1917 года, знаете, что сделали с русским народом? Его сделали народом-победителем. А после 1991-го…
О. Бычкова: — Почему же он так быстро и легко отдал свою победу и корону снял свою победительную? Скажите, пожалуйста.
А. Проханов: — Он виноват. Он виноват, Оля.
О. Бычкова: — Нет, а почему?
А. Проханов: — Он виноват перед великими европейскими народами, которые никогда не снимали свою корону. Повторяю, 1917-й год, который завтра будет праздноваться, сделал русский народ обладателем гигантских пространств, великой цивилизации и великой исторической миссии победы. Эту победу отняли. После 1991 года у русских…
О. Бычкова: — Почему так легко ее было отнять? Почему ее не отняли у англичан? Почему у французов? У американцев? Почему не отняли?
А. Проханов: — Почему так легко французы за четыре недели потеряли свою родину, а англичане, когда их сбросили в Дюнкерке в Ла-Манш, почему они ждали, когда русский народ, истекая кровью, сражался под Сталинградом? Почему? Что за исторические вопросы?
Русский народ был уничтожен. Он не сдался — его убили в 1991 году.
О. Бычкова: — Александр Андреевич, вот, скажите мне…
А. Проханов: — Я вам сказал.
О. Бычкова: -…вот что.
А. Проханов: Повторяю. Отвечаю на ваш вопрос.
Спасение от так называемых Русских маршей не в ОМОНе и не в проповедях вот таких богомилов. Спасение от Русских маршей в том, что…
О. Бычкова: — Богомилы — это кто?
А. Проханов: — Ну, богомилы — это те, кто выходит, начинает, там не знаю, умолять, сетовать… Русский народ должен быть возвращен в самый центр исторической работы. Русскому народу должна быть возвращена история. Русский народ должен быть возвращен в историю.
Кстати, учебник, который делается, этот странный, вызывающий такую полемику учебник, — это еще одна попытка вернуть русский народ и все остальные народы, живущие рядом с ним, в историю.
О. Бычкова: — Конечно, в историю. Причем там русский народ? Там всем говорится «Русский народ — это такое стадо, которое на протяжении веков велось мудрыми государями. Продолжайте, русский народ дорогой, слушаться ваших пастухов, и всё будет хорошо».