Стивен, нахмурившись, наблюдал, как машина Валери исчезает в клубах пыли. Она была на редкость хорошим водителем, деревенская дорога, соединявшая его дом и ферму Рослендов, была спокойной, по ней почти никто никогда не ездил, и все же теперешнее настроение Валери…
Он достал из кармана ключи от своей машины и только было направился к двери, как зазвонил телефон. Мгновение Стивен испытывал искушение не обращать на него внимания, но он ожидал важного делового звонка, Стивен неохотно вернул ключи на место.
Прошел почти час, прежде чем Валери почувствовала себя достаточно успокоившейся, чтобы вернуться на ферму. Злость и ущемленная гордость, на яростных крыльях которых она летела прочь от Стивена, уступили место тусклой немой пустоте, заключившей ее в хрупкий кокон, такой хрупкий, чтоона инстинктивно остерегалась приближаться к чему-либо или кому-либо, чтобы случайно его не нарушить, позволив всей этой боли вырваться и снова захлестнуть ее.
Лесли видела, как Валери ставила машину, а затем медленно и осторожно шла по направлению к своей мастерской, сопутствуемая отчаянием, которое, словно невидимое облако, висело над ней.
Отставив тесто, которое месила, она приготовила две чашки кофе и понесли их в мастерскую.
Валери апатично взглянула на невестку, когда та, постучав, вошла и осторожно поставила поднос с кофе на свободное место на верстаке.
— Уж не знаю, что я буду чувствовать на пятом месяце, — простонала Лесли, как ни в чем не бывало присаживаясь, — но уже сейчас я выгляжу огромной и безобразной…
— Вовсе нет, — заверила ее Валери, откладывая инструкцию, которую пыталась читать, и оглядывая Лесли.
На самом деле невестке явно шла беременность. Цветущая, счастливая женщина, она просто вся светилась. Валери заметила перемены и в своем брате. Он всегда любил Лесли, но сейчас… сейчас он относился к ней так, словно она — самая удивительная женщина, когда-либо ступавшая по этой земле.
Глядя на невестку, Валери вдруг почувствовала, как без всякой видимой причины ее глаза наполнились горячими, едкими слезами. Она быстро отвернулась, чтобы Лесли не заметила, и сделала вид, что занята бумагами.
Между тем Лесли легким тоном продолжила:
— Полчаса назад звонил Стивен, Он хотел узнать, вернулась ли ты. Его голос звучал очень встревоженно…
Стивен тревожится о ней? Ну и дела… Должно быть, боится, что она проигнорировала его предупреждение и рассказала Лесли и Майклу о том, что случилось.
— Он сказал еще, что Роберт возвращается раньше.
— Да, — деревянным голосом подтвердила Валери, не желавшая продолжать этот разговор.
Слегка нахмурившись, Лесли отпила кофе. Девушка явно чем-то расстроена, но она не спешила углубляться в расспросы.
— Полагаю, ты чувствуешь себя немного взволнованной и неуверенной перед встречей с ним. Это вполне естественно в сложившихся обстоятельствах и…
— Взволнованной… перед встречей со Стивеном? При сложившихся обстоятельствах? С какой это стати? — пренебрежительно спросила Валери и, забыв о предательских слезах, блестевших в ее глазах, повернулась и подозрительно уставилась на Лесли. Значит, вопреки всему, что Стивен говорил ей, он все же что-то рассказал Лесли о случившемся между ними! Но зачем? Возможно, чтобы заставить ее подкрепить его слова! Бедная Лесли! Сама о том не подозревая, она позволила Стивену использовать себя столь же безжалостно, сколь и Валери, хотя и другим способом…
Лесли в смущении выслушала сердитую тираду Валери.
— Вэл, я говорила о Роберте, — удалось вставить ей ласково, — а не о Стивене.
Валери слишком поздно осознала свою ошибку и то, что благодаря ей могло бы открыться.
— Вы со Стивеном поссорились? — мягко спросила Лесли.
Валери только покачала головой, не в силах ей ответить, и Лесли мудро не стала настаивать.
— Спасибо тебе за совет, Стивен, — от всей души поблагодарил друга Майкл и встал, собираясь уходить.
Все утро он провел в доме Элсуорта, обсуждая с ним плюсы и минусы пенсионного фонда, в который собирался вступить.
— Ферма приносит нам сравнительно неплохой доход, но никогда не знаешь, что будет дальше. — Майкл покачал головой. — А принимая во внимание будущего ребенка…
— Вы с Лесли, должно быть, с нетерпением ждете предстоящий отпуск? — заметил Стивен. — До отъезда осталось совсем недолго.
— Да, мы ждем не дождемся этого часа! Спасибо, что согласился переехать на это время к нам, чтобы присмотреть за хозяйством. Конечно, Вэл в состоянии справиться с этим и сама, но нам не хотелось бы оставлять ее одну. На самом деле… — Слегка напрягшись, он помедлил, а затем неуверенно добавил: — Лесли немного беспокоит ее нынешнее состояние. Ей кажется, что вы поссорились и… Да, Вэл определенно страдает. Конечно, немалую роль в этом играет то, что ей предстоит встреча с Норманом Питерсом из банка… Ты же знаешь, она брала кредит, чтобы обустроить мастерскую, и если быть откровенным… — Майкл покачал головой. — Скажу тебе то же, что неоднократно повторял ей: дело не в том, что она плохой механик, — она первоклассный механик. Просто мужчинам не по нраву сама мысль, что их машину будет ремонтировать женщина.
— Ты хочешь сказать, что мужчинам не нравится осознавать, что женщина разбирается в двигателях их машин лучше, чем они сами, — сухо поправил его Стивен.
Майкл криво усмехнулся и посоветовал:
— Попробуй сказать это Вэл! Ты знаешь ее… Для нее это как красная тряпка для быка, она сразу взрывается, будто новогодняя хлопушка… По крайней мере так было раньше. Но, как я тебе говорил, с недавних пор она постоянно пребывает в подавленном состоянии. Кстати, как продвигаются ваши занятия?
— Мы их прекратили, — угрюмо ответил Стивен и добавил: — По обоюдному согласию.
— Она говорит то же самое, — мрачно протянул Майкл.
Они со Стивеном вместе выросли, и Майкл считал его другом, тем не менее Элсуорт неоднократно вполне определенно давал ему понять, что некоторые темы и события своей жизни обсуждать с ним не желает. И что бы ни случилось между ним и Вэл, их общее молчание свидетельствовало: этот предмет также не подлежит обсуждению. Поняв, что дальнейшие расспросы только разозлят Стивена, Майкл оставил эту тему.
— Лесли просила напомнить тебе, что ты всегда желанный гость за нашим столом, — сказал он хозяину дома, провожавшему его.
— Спасибо, — ответил Стивен и вдруг напряженно спросил: — Послушай, Майкл… а дела Валери действительно так плохи?
— Хуже не бывает, — ответил Майкл. — Ей удается держаться на плаву только благодаря тому, что не приходится платить за помещение. Я предлагал ей свою помощь, но ты ведь знаешь, какой гордой и непреклонной она бывает. У меня порой возникает ощущение, что я наблюдаю за ребенком, плывущим по-собачьи через разлившуюся реку, — с чувством произнес он. — Естественный первый порыв — прыгнуть за ней в воду и спасти, но Вэл… На прошлой неделе она потеряла еще одну клиентку; муж купил той новую машину, которую по гарантийным обязательствам будет обслуживать только гараж продавца. Что-то вроде этого произошло, и когда ей предложили отремонтировать машину после аварии. Она была бы рада это сделать, и по вполне приемлемой цене, но так как ее мастерская не зарегистрирована ни в одной из страховых компаний, ей отказали. Лесли сказала, что она вроде бы опять обратилась в несколько агентств, чтобы те подыскали ей место ученика, а порой поговаривает даже о том, чтобы уехать подальше.
— Уехать?! — резко переспросил Стивен. — Но почему? Ведь в конце этой недели возвращается Роберт, разве не так?
— Да, — подтвердил Майкл. — И если судить по количеству телефонных звонков от него в последние несколько дней, нам возможно, придется признать, что мы ошибались, считая, что он собирается порвать с Вэл.
К счастью, Майкл в эту минуту смотрел в сторону и не заметил гримасу боли, исказившую лицо Стивена.
К чему все эти мучения? — раздраженно спрашивал себя Стивен, когда Майкл ушел. Почему он не может просто продать все и переехать в другое место, как можно дальше от Валери? Но он не имеет права предать двухсотлетние семейные традиции, прервать историю только потому, что будет невыносимо страдать от соседства с любимой женщиной, принадлежащей другому мужчине… Не имеет права хотя бы потому, что он — Элсуорт и его дед оказал ему честь, доверив семейное поместье. И все же владение им никогда не сможет компенсировать ему отсутствие рядом женщины, которую он полюбил когда-то, любит сейчас и будет любить всегда.
Будет ли Валери вспоминать о нем в объятиях Роберта? Будет ли помнить, что ощущала, когда принадлежа ему и так страстно отвечая на его ласки? Будет ли?
Какой смысл изводить себя этими мучительными мыслями? Ведь этим ничего не изменишь? А чем? Один Бог знает!
У него было достаточно времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, что Валери не любит его. Но почему, почему свою любовь она отдала Роберту — человеку, который не способен ее оценить? И какого черта он, Стивен, с идиотской услужливостью вызвался помочь ей раскрыть себя, свою женственность перед этим мерзавцем? Сам-то Стивен всегда знал, что Валери замечательная, чувственная и любящая.
Ладно, возможно, его попытки научить Валери ценить себя и заставить ее понять, какой никчемный и надутый дурак этот Роберт, оказались не очень успешными. Но ведь у него есть и другие способы помочь ей, защитить.
Стивен вернулся в библиотеку и быстро набрал номер управляющего своей фермой. Отдав ему несколько кратких распоряжений, он позвонил своему поверенному.
То, что он делает, не спасет Валери от душевных потерь, но хотя бы защитит от финансовых. И пусть интонации, звучавшие в голосах управляющего и поверенного, свидетельствуют о том, что они считают его безумцем!
Валери устало пригладила волосы, которые в последние дни носила распущенными, мягко ниспадающими на плечи. Столь же автоматически она нанесла макияж на лицо и надела прекрасно сидящую на ней одежду. Те изменения, которые произошли с ней, не имели никакого отношения ни к новой одежде, ни к недавно обретенному осознанию себя женщиной. Нет, мягкие голубые тени, залегшие под ее глазами и придавшие им такую обезоруживающую беззащитность, были обязаны своим появлением не урокам Стивена, а ему самому. Ей было нелегко пережить день, с героическим трудом отгоняя