– Сказать Анашкину, что у Маргариты был СПИД. Как тебе эта идея?
– Да ты что, Леша! У него же семья, двое детей, жена-красавица, тесть-богач! Думаешь, он к Маргарите ходил? Зачем?
– Дурак ты, Барышев. Безгрешны только ангелы и ты. И то до поры до времени. Я не про ангелов, про тебя. Человек просто не может не делать пакости. Так уж он устроен. Интуиция мне подсказывает, что Анашкин тут же сломается. Ну что, заедем?
– Заедем, – мрачно сказал Серега. – Но если он ходил к Маргарите… Тогда уж я не знаю, во что верить!
…На вопросы Барышева Анатолий Анашкин долго не реагировал. Сидел, бессмысленно уставившись в одну точку, и думал о чем-то своем. Леонидов не выдержал первым:
– Маргарита Семенова, с которой вы, как утверждаете, были незнакомы, оказалась заражена СПИДом.
– Что?! – очнулся, наконец, Анашкин.
– Вирус иммунодефицита. Слышали о таком? И о том, что проститутки принадлежат к группе риска?
– Вирус и… Ерунда какая! Полная ерунда… Я всегда надевал презерватив! Слышите вы?! Я всегда…
Он все-таки сломался и через несколько минут, раскачиваясь из стороны в сторону, без конца повторял только одно:
– Я хочу сдать анализ на СПИД… Возьмите у меня кровь… Я хочу сдать…
– Да успокойся ты! – рявкнул Барышев. – Пиши признание и беги сдавать анализы!
– В чем?! В чем признание?!
– Во всем. Лилию кто убил?
– Какую еще Лилию?! Мне врач нужен! Я хочу сдать кровь! Я должен убедиться в том, что абсолютно здоров!
– Да что ж так паниковать? Ты сам сказал, что всегда презерватив надевал?
Анашкин обхватил голову руками. Потом пробормотал:
– Воды… Воды дайте.
Судорожно глотнул из стакана и спросил, заглядывая в глаза поочередно то Барышеву, то Алексею:
– Как он еще передается? А? Как передается? Это ж можно по-разному? О-о-о! Зачем? Рита, зачем?
Алексей тихо сказал:
– Барышев, бери ручку, бумагу. Пиши…
– Я люблю свою жену, – начал Анашкин. – Слышите вы? Я люблю свою… О-о-о! Рита! Зачем?!!!
Мою жену тоже зовут Маргаритой. Только она Рита, а не Марго. Но все равно – королева! Она самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо встречал. Именно поэтому я на ней и женился. Она показалась мне тогда принцессой. Спящей красавицей, которая живет в заколдованном хрустальном замке. Вернее, не живет. Спит. Я захотел разбудить ее и сделать Королевой. Но стены замка так и не смог разбить. Даже когда добрался до губ хрустальной принцессы.
Те ночи, когда я добился-таки от нее ответа, можно пересчитать по пальцам. Две из них приходятся на наших детей. После рождения второго ребенка она сказала, что выполнила свой супружеский долг сполна. Рожать больше не собирается. Что же касается секса, то это грязно и отвратительно. Ради детей терпела, но теперь во всем этом нет смысла. И дверь спальни она передо мной закрыла. Хочешь – терпи, не хочешь – уходи. Никто не держит. Материально она от меня не зависит, у нее богатые родители, которые ко всему прочему обожают внуков. Так что…
Я не стал спорить, потому что люблю свою жену. Я жить без нее не могу! Она прекрасная мать и отличная хозяйка. Она хорошая жена, каждое утро меня ждет чистая и отутюженная белоснежная рубашка. Она замечательно готовит. Мои костюмы безупречны, галстуки подобраны со вкусом, а в ужине столько калорий, сколько положено для того, чтобы всегда быть в форме. Она следит за моим здоровьем и за своим. Соблюдает диету и ходит в бассейн. Она безупречна, ослепительно красива, без расчетливости холодна и умудряется никогда не просыпаться и не покидать стен своего хрустального замка. А мне по-прежнему не хватает мужества, чтобы их разбить. Потому что я люблю свою жену. И она (вы будете смеяться) говорит, что любит меня. Она никогда мне не изменяла. Она даже пустила меня через несколько лет в свою спальню, когда убедилась, что я безопасен.
И еще она любит белые розы. Поэтому, задерживаясь с работы дольше положенного, я всегда приношу домой пышный букет белых роз. И надо сказать, последнее время цветы у нас в доме не переводились.
Если бы она меня не любила, я мог бы понять ее вечный сон. Но она каждый вечер ложится со мной в одну постель, мгновенно засыпает, утром целует меня в щеку и радостно говорит:
– Доброе утро, родной! Я тебя так люблю!
Как будто все было. А может, я чего-то не понимаю?!
Эту тему мы никогда не обсуждаем. Фильмов с пикантными сценами не смотрим. Если это происходит на экране, я тут же берусь за пульт. Все думают, что мы с Ритой безумно счастливы, да так, наверное, оно и есть. Потому что с тех пор, как в моей жизни появилась Марго, все встало на свои места. Я тоже ложусь вечером в одну постель со своей женой, мгновенно засыпаю, а утром нежно целую ее в ответ в щечку и радостно говорю:
– Да, родная, доброе утро! Я тоже тебя люблю!
И мысленно добавляю:
«Спи спокойно в своем хрустальном замке».
Она ничего не знает о моих делах. Фирма, договоры, проценты, дебет с кредитом ее не интересуют. Она ничего не знает про Марго. Это ее тоже не интересует. И я буду молчать, хотя моя фирма на грани катастрофы. В крайнем случае поговорю с тестем. Ведь это он вручил мне спящую принцессу у алтаря и сказал:
– Береги ее, как берег я.
Вместе мы что-нибудь придумаем. Только бы мне поскорее разрешили сдать этот анализ! До жены я пальцем не дотрагивался, но кто знает, как он еще передается? Вдруг я заражен и могу заразить ее? Вдруг Марго мне отомстила, почувствовав себя оскорбленной? Не сказала ведь! Надо бежать сдавать анализы. Я должен быть уверен…
Глава 4Цикламен
1
– Итак, когда вы познакомились с Маргаритой Семеновой? – завел разговор с Анашкиным Барышев.
– С Марго? Осенью. Сначала я познакомился с ее подругой.
– С Лилией?
– Да. Через Викторию. Пока Вика не купила машину, я частенько заезжал за ней, чтобы пораньше привезти на работу. Дела, знаете ли. Она была главным бухгалтером на моей фирме. А жила далеко. Вот я и… Да и в машине, пока стоим в пробках, многое можно обсудить.
– Но она все-таки купила машину?
– Да, – кивнул Анашкин. – Иномарку. Я хорошо ей платил.
– И что Лилия?
– Я заехал за Викторией, как обычно, рано утром. Она ждала меня у подъезда, я остановился, и тут подошла эта девушка. Темноволосая, некрасивая, маленького роста. Но, знаете, что-то в ней было.
– Обаяние?
– И это тоже. Милая девушка. Добрая. Знаете, она умела слушать. Виктория попросила подбросить Лилию в центр. Мол, подруге надо побыстрее попасть на работу. Мы все равно ехали через центр, и я согласился. Я человек добрый, сам из простых. В машине Лилия сидела сзади и молчала, разговаривали только мы с Викторией. О делах. Я высадил девушку на Тверской, и мы уехали. Все.
– И часто вы ее подвозили?
– Может, в общей сложности раз десять. Разве я считал? Она не злоупотребляла. Сидела тихо, как мышка. Ничего не спрашивала, ни о чем не говорила.
– Значит, она сидела в машине и слушала? И была в курсе дел вашей фирмы?
Леонидов тронул Серегу за рукав: не гони. До этого места все шло хорошо, все правильно, но давить на Анашкина не стоит.
– О Маргарите, – напомнил он.
– Да, – послушно сказал Анашкин. – О Марго. Однажды я заехал к Виктории за документами. Вечером. И возле дома встретил Лилию. Она была не одна. С подругой. Естественно, я подошел, поздоровался. Лилия представила: «Это Маргаритка». Я еще неудачно пошутил насчет цветочных имен. Марго рассмеялась. Знаете, у нее был такой смех… Особый. Глазами она при этом словно играла. И я задержался. Понял, что передо мной доступная женщина. И тут вдруг Лилия сказала, что ей надо бежать. Мол, родители ждут. Мы остались вдвоем. Марго никуда не спешила. Я сразу спросил, не могу ли зайти, она почему-то отказала. Но номер телефона дала. И я вскоре позвонил. Вот и все.
– Вы сразу поняли, что она профессионалка?
– Конечно. Мы обсудили цену. Я уже пользовался до этого услугами… – он судорожно сглотнул. – Словом, с Марго все оказалось просто. Ей нужны были деньги, мне – мир и покой в семье. Все буднично. Я заезжал к ней после работы раз в неделю или два, предварительно, конечно, позвонив. Жене говорил, что задерживают дела. После расплачивался и уходил. Меня все устраивало. Никто ничего не знал, посредников не было, цена приемлемая.
– И вы привозили вечером жене букет белых роз? – усмехнулся Алексей.
– Ну и что?
– А как Марго реагировала на то, что цветы не ей? И почему вы букет покупали перед тем, как к ней пойти?
– Так я же поздно от нее возвращался! Иногда за полночь. Потому что заезжал к ней после работы. Выходные я всегда провожу с семьей, с детьми. И Марго работала. Мы встречались примерно с восьми до двенадцати. Ну где я, скажите, в полночь буду искать цветы? И какие? Увядшие остатки? Моей жене нужно все самое лучшее. Первой свежести. А Марго реагировала нормально, что цветы не ей. То есть… Она их терпеть не могла.
– Розы?
– Любые цветы. Это профессиональное, знаете ли. Она ведь работала в цветочном магазине. Говорила, что у нее от них аллергия начинается. Надо, мол, бросать эту работу.
– Кто покупал презервативы? Вы или Марго?
– И я, и она. Она настояла. Мол, без этого никак. И вообще… – Анашкин замялся. – Она была неплохая. Говорила, что никогда не стала бы этим заниматься, но катастрофически не хватает денег. Она снимала квартиру и хотела, чтобы оставалось на черный день. На какую-то больницу. Теперь я понимаю! О-о-о!
Анашкин застонал. Алексей не выдержал:
– Неужели вам в голову не приходило, что от проститутки можно заразиться? СПИДом или другим чем-нибудь?
– Я… Мне… Но ведь презервативы… Да, все мы, конечно, знаем. И не только про СПИД. И про тюрьму. Что, если воруешь, можно туда попасть. Но ведь воруют же? И людей взрывают. Террористы. Это кошмар! Но мы все почему-то уверены в том, что нас это никогда не коснется. Не посадят, не взорвут. Кто угодно, только не я. Так уж человек устроен. А иначе ему ничего другого не останется делать, как только бояться. Все время бояться. Лучше уж не думать. Или… Думать по-прежнему! Со мной этого никогда не случится, и все! Короче, я об этом не заморачивался.