– Маргаритка?
– Ой!
– Что с тобой?..»
Марго была груба. О, она это умела! Хамить! Мне ли не знать! И та, другая, тоже за словом в карман не лезла. Сцепились две стервы и начали поливать друг друга грязью. Дым коромыслом. Но надо, чтобы бедную Марго пожалели. Хотя меня, если честно, ее признание шокировало. И я тут же поменяла место работы, чтобы с ней не встречаться. Кто знает? Я понимаю ту, вторую. Жену. Марго ведь сама виновата в том, что подцепила эту ужасную болезнь. Ее и в самом деле следует изолировать. А она пряталась, скрывала, портила людям жизнь. Словом, стерва!..
3
Пятницу Алексей провел в постели. Теперь уже не сопротивляясь всему, что проделывала с ним жена. Пил куриный бульон, чай с малиной и послушно потел под двумя одеялами. Зато телевизор позволили. Как назло, в каждом выпуске «Новостей» напоминали: в Москве пандемия гриппа! И рекламировали чудодейственные порошки и таблетки, гарантирующие немедленное выздоровление. Ты только съешь-выпей-закапай-помажь. После каждой рекламы Леонидов звал жену и требовал у нее новое лекарство.
– Леша, опомнись! Это же яд!
– Хуже мне уже не будет.
– Они устраняют симптомы, а не саму болезнь. С гриппом надо прежде всего отлежаться. А не скакать по морозу без шапки.
– Я не скакал.
Он скосил глаза на экран. Новая яркая упаковка. Незнакомая. «Завтра вы будете здоровы!» Рот сам собой открылся:
– Дай! Сил нет больше терпеть!
– Лучше поспи. Сон – лучшее лекарство.
– Издеваешься, да? Смерти моей хочешь!
Барышев заскочил на минутку справиться о здоровье.
– Откуда ты? – спросил Алексей.
– Да так, – махнул рукой Серега. – Лежи, отдыхай.
– Не надо меня беречь. Я слаб, но почти уже здоров. Что, жена Суханова отказалась с тобой разговаривать?
– Та еще оказалась стерва! Не женщина – змея, – мрачно сказал Серега. – Терпеть не могу эту породу баб! У которых за все заплачено. Знаешь, как она на меня посмотрела, когда я удостоверение показал? Словно я марсианин. Зеленый, со щупальцами и с присосками. Захватчик с чужой планеты. Такое ощущение, что она в барокамере живет! Дышит чистым кислородом, ест только экологически чистые продукты и смертельно боится микробов и людей. Тех, что не борются с остервенением с этими самыми микробами. Стерильна до неприличия. И холеным пальчиком мне тут же указали на дверь.
– Как ее зовут?
– Элла Эдуардовна.
– Здорово! То есть шикарно.
– Ты бы ее видел!
– Высокая, худая? Хорошенькая?
– Да то! Пышечка. Ничего особенного. Но – богатая. Причем вульгарно богатая. Неприлично богатая. Золота на ней с килограмм! Клянусь! На шее две цепи и огромный крест в алмазах, в ушах кольца, на пальцах перстни, на запястье браслет.
– Может, это бижутерия?
– Да то!
– И что она сказала?
– Ничего. Я ж говорю: указала на дверь.
– И ты ушел?
– Задержался, – все так же мрачно сказал Серега.
– А она?
– Сразу принялась звонить папаше. Мол, пришел какой-то мент и терроризирует ее безо всяких на то оснований.
– А ты терроризировал?
– Я?! – Серега пригладил огромной ладонью жесткие, как проволока, волосы. – Только спросил, не приходила ли к ней Маргарита Семенова и не встречался ли тайком ее муж с вышеназванной дамой?
– Ты думаешь, он своей жене об этом докладывал? О тайных встречах с другими женщинами?
– Я об этом не думал. Может, сразу за него взяться, а?
– И что ты ему предъявишь?
– Ну, он же встречался с Марго.
– А он разве встречался? Я не уверен. Скажет, что нет, и все. Последний раз виделись случайно лет – цать назад. Что именно он отец ее ребенка, доказательств тоже нет. Не виделись, не общались, давно забыл, кто такая. Все. Конец вопросам.
– И что делать?
– Значит, тебя дальше прихожей не пустили?
– Стоял, топтался, как дурак, между стеной и шкафом, пока она своему папе названивала. А потом: «Я буду отвечать на ваши вопросы только в присутствии своего адвоката». А? Каково? А какие у меня к ней вопросы? Просто по душам хотел поговорить.
– По душам, Серега, можно поговорить только при наличии у обеих сторон этих душ. Насчет тебя я не сомневаюсь. А ее душа, видимо, где-то заблудилась. И тела своего так и не нашла. Ну, и что ты увидел в прихожей?
– А что там можно увидеть? Хорошо люди живут, – пожал плечами Барышев. – Прихожая большая, мебель итальянская, потолки французские. Натяжные. И насчет культуры не гнушаются. На полочке у зеркала билеты в театр. Чтоб чин по чину. И снаружи, и внутри. Евроремонт.
– Постой-постой. А куда билеты?
Серега наморщил лоб, потом назвал театр, который был Алексею прекрасно известен. Саша раньше была заядлой театралкой, премьеры не пропускала. Да-с, наслышан.
– На воскресенье, – добавил Серега. – Я, знаешь ли, от скуки долго их изучал. Партер, десятый ряд. Середина. Зрение у меня, как орла.
– Молодец! Что-то давненько я не был с женой в театре, – задумчиво сказал Алексей. – В партер, конечно, билеты уже не достанешь, а вот на галерку… Это можно.
– Ты серьезно?
– К этому отлично упакованному парню надо как-то подойти.
– Ага. В театре. Самое подходящее место. А под каким предлогом? «Как вам понравился спектакль?»
– Слушай, Барышев, будь другом, достань мне два билета. В киосках наверняка еще есть. Или к театру съезди. Ну, переплатишь лишку. Я отдам. Тоже, понимаешь, культуры хочу. Жа-а-ажду, – простонал Алексей. – Таблеток-то не дают. Может, это спасет мне жизнь?
– Сидел бы ты дома.
– Полежу еще денек в постели и оклемаюсь. Ну, как?
– Уговорил, – кивнул Серега. – Только ума не приложу, как ты к нему подкатишься? Ты ж не балерина, красивыми ножками не возьмешь. Да и он, похоже, не Лейкин.
– А при чем здесь Лейкин?
– Как же? А маникюр?
… Алексей еще не знал, как ему войти в контакт с человеком, чей номер машины он переписал к себе в блокнот. Знал только, что получит ценную информацию. А возможно, и преступника. Закрытый человек Коля Суханов. И у него был мотив убить Марго. Видимо, она его доставала. Причем здесь две другие женщины, он пока не знал, но цепочка прослеживалась. Билеты Барышев привез, правда, не в партер, а на галерку, как Леонидов и ожидал, но жена Александра была так рада!
Она долго выбирала подходящий наряд, пока не остановилась на вечернем платье синего цвета.
– Мы ведь на машине поедем? – спросила она, примеряя платье.
– На машине.
– Лучше надеть брючный костюм.
– Зачем же? Платье такое красивое.
– Слишком вызывающее, – вздохнула жена и принялась снимать платье. – Мы ведь не наряды идем демонстрировать, а спектакль смотреть.
– Делай как знаешь, – сказал он, занятый своими мыслями. Как подойти к Суханову? Под каким предлогом?
– А вдруг Ксюша закапризничает?
– Некоторые с чужими людьми со спокойной совестью детей оставляют, а ты родной бабушке не доверяешь.
– Доверяю. Только мне все время кажется, что ей тяжело.
– Это тебе тяжело. Ты слишком уж совестливая. Знаешь, милая, это тоже напрягает. Так что уймись.
– А ты в костюме не такой уж и толстый, – задумчиво сказала Александра.
– Ну, спасибо, – слегка обиделся он. – Мне уже надоело постоянное напоминание о моем лишнем весе. С завтрашнего дня начинаю делать зарядку.
– Ты болеешь.
– Ну, когда на работу выйду. С понедельника.
Леонидов вспомнил о замечательных атласных трусах. Пожалуй, стоит еще разок попробовать. Александра тонко улыбнулась.
План у Леонидова созрел аккурат к воскресенью. Теперь он опасался, что Николай Суханов оставит машину не на той платной стоянке, ближайшей к театру. Или, что там не будет места для его собственной машины. Жене он ничего, разумеется, не сказал.
Итак, Николай Суханов. Молод, хорош собой, женат на богатой женщине со скверным характером. Имеет от нее ребенка. На руках у Алексея фотография школьных лет. Сильно ли Суханов изменился внешне? Характер, видимо, остался прежним. Эгоист до мозга костей, легко принимает жертвы, но себя бережет. Голые ноги в воде. Нежность. К сломанному цветку, белой Лилии. Нестыковка? Время покажет.
Алексею повезло. И машина Суханова на стоянке была, и свободное местечко в наличии имелось. Алексей заплатил охраннику, въехал на стоянку и припарковался рядом с новенькой иномаркой Суханова. Хорошо, что ее номера он аккуратно переписал к себе в блокнот.
– Почему именно сюда? – занервничала Саша.
– А что тебя не устраивает?
– Не знаю. Леша, у тебя глаза подозрительно блестят. Скажи, что ты задумал?
– Я обещал, что поеду с тобой в театр. Ведь ты так давно здесь не была. Вот увидишь, ничего не случится. Мы приехали, машина на охраняемой стоянке, театр в двух шагах. Вылезай. Пойдем отдыхать.
И Саша поверила. В театре она успокоилась совсем. Сказала, что для нее это большой праздник, что она и в самом деле засиделась. Потом начала изучать программку и что-то ему объяснять. Алексей рассеянно кивал и смотрел по сторонам. Ну, где может быть Суханов вместе со своей ненаглядной Эллой Эдуардовной? Где? В буфете?
– Шампанского хочешь? – спросил он жену.
– Конечно!
«Партер, десятый ряд, середина, – подумал Алексей. – Серега не мог ошибиться, у него зрение как у орла. И машина на стоянке. Они здесь. У буфета. Где же еще? Нет, это невозможно! Я никогда его не найду!»
– Что ты все время крутишься, Леша? Хочешь кого-то найти?
– Знаменитостей. Премьера же! Их здесь должно быть много.
– А каким чудом Сережа Барышев тогда билеты достал?
– У него спроси.
«Административный ресурс», – хотелось пошутить Алексею. Оперативная разработка. Луну с неба достанут, лишь бы не сорвалось. Публика в театре была, как на подбор. Мужчины в костюмах, дамы в вечерних туалетах. Саша уже пожалела, что не надела синее платье. «Да-да», – рассеянно откликнулся он, по-прежнему вертя головой. Сухановы здесь не случайно. Ничего второсортного. Престиж прежде всего. Только премьера со знаменитостями.