– Мы в курсе, – хмуро заметил Барышев.
– Роза требовала развода. Чтобы я бросил Эллу и женился на ней. Но я же не сумасшедший! Потом она принялась бы мне детей рожать. Она этим бредила. «Пятеро, нет, шестеро очаровательных детишек», – передразнил Суханов. – А где деньги брать, спрашивается? Жить где? У нее? С ее родителями и сестрой? И шестеро наших очаровательных детишек! Вот оно, счастье! То, что она прославится, на воде вилами писано. Сколько их таких? И еще рожать собралась. А работать, значит, мне. Нет, такой вариант меня не устраивал. Я предпочитаю Эллу.
– И ты решил от Розы избавиться? – спросил Барышев.
– А у меня был выход? Скажите вот вы, – он ткнул пальцем в сторону Алексея, – вас когда-нибудь преследовала влюбленная психопатка? А вас?
Он посмотрел на Барышева. Серега нахмурился. Суханов же увлеченно продолжал:
– Я готов рассказать вам все. Сделать признание. Чистосердечное. Лишь бы меня не записали в маньяки. Я ведь знаю ваши методы. – Они с Барышевым переглянулись. – Лучше я сам. Добровольно. Да, я сделал глупость: позвонил по объявлению.
– По какому объявлению? – насторожился Алексей.
– Обычное объявление. Думаете, сейчас киллера трудно найти? «Мужчина возьмется за любую работу. Позвонить по такому-то телефону с такого-то времени по такое-то». Я позвонил. Само собой, не со своего телефона. Таксофоном воспользовался. А трубку прикрыл носовым платком. Из предосторожности. Объяснил, что и как, он, конечно, поломался немного, сделал вид, что не понял, потом согласился. Сначала заломил столько, что я хотел повесить трубку. Потом мы поторговались и сошлись на сумме, для меня приемлемой. Назначили встречу. Похоже, этот парень такими делами еще не занимался. Но вполне созрел. Девчонку пришить – это не бизнесмена завалить, у которого полно охраны. Мы встретились, я дал ему денег. Аванс. Из тех самых, скопленных на свободу.
– Когда это было? – хрипло спросил Алексей.
– Вчера. Вечером.
– Как вечером?
– Она уже была мертва, да? Я знаю. Я позвонил ей домой. Сразу же, как только подъехал к своему дому и позвонил. Из машины.
– Зачем?
– Не знаю.
– Предупредить хотел, что ли? Совесть проснулась? Или тюрьмы испугался?
– Не знаю. Слышите, вы? Все надо объяснять, да? Не знаю я. Просто позвонил. Ну, назовите это совестью. Я просто хотел услышать ее голос. А вместо этого мне сказали, что Розу убили. Мама ее сказала.
– Это сделал нанятый вами человек, да?
– Нет. Он получил деньги только вечером. Она уже была мертва. А теперь он звонит и требует вторую половину. Говорит, что, если я не отдам деньги, он сам в полицию пойдет. Мол, я хотел убить эту девушку, и она мертва. И без меня тут не обошлось. А я ни при чем, слышите? Я хотел сегодня уехать из города. Пока не найдут того, кто на самом деле ее убил. Но раз вы здесь…
– Ни при чем, значит, – зловеще улыбнулся Барышев. – Заказал девушку, дал убийце аванс, и ни при чем!
– Но мне же повезло, слышите?! Мне повезло. Ее убил тот, другой.
– Какой другой?
– Не знаю. Она кого-то искала. Говорила, что Марго и Лилию убил маньяк. Хотела выяснить, кто он.
– Да как она могла это выяснить? Как?
– Может, и маячила у нас во дворе, как приманка? – предположил Алексей. – Слушай, Суханов, а ты не в курсе, где могут быть ее дневниковые записи?
– Записи? Знаменитая тетрадка в клетку? В которой море, пальмы и белый пароход в Рио-де-Жанейро? Дома, где ж еще!
– А где ты был вчера днем? С часу до двух? Когда ее убили?
– Я скажу. У клиента. Программу устанавливал.
– Левую, да? Нелицензионную?
Суханов пожал плечами:
– Ну да. Зато это могут подтвердить два человека. Алиби железное.
– А ты не думал, что по тебе давно тюрьма плачет? Убил ты или не убил, уже без разницы. Заказчик убийства! Да еще и пиратскими программами торгуешь! Плохо ты кончишь, Коля. Ох, плохо!
– Вы что?! Я же сам! Добровольно!
– Серега, что будем делать?
– А что? – пожал плечами Барышев. – Покушение на убийство. Он же заказчик! В следственную часть его. А там в СИЗО. И далее: суд, потом зона. По этапу.
– Вы что?!!
– Давай адрес этого начинающего киллера, – велел Алексей.
– Какой адрес? У меня нет адреса! Мы в метро…
– Ну, телефон. Объявление, говорю, давай. Которое в газете.
– А… я сейчас.
Он встал, и тут же в гостиную вошла Элла Эдуардовна. По ее лицу Алексей понял: подслушивала. Николай Суханов заглянул ей в глаза и умильно сказал:
– Эллочка, мне, похоже, нужны деньги. И… семейный адвокат.
– Я все слышала. Собирай вещи и убирайся отсюда, – отчеканила Элла Эдуардовна. – Это мой дом. Моя семья. Мой адвокат. Ничего твоего здесь нет. Я не хочу быть женой уголовника.
– А ребенок? Как же Настя? Что будет с ней? – залепетал Суханов.
– Ах, да. Забыла. Это мой ребенок. Я как-то не задумывалась над тем, почему ты не интересовался дочерью Марго. Как ее здоровье, как она учится, хорошо ли питается. Потому же, почему не интересовался и моей дочерью! Тебе наплевать на всех, кроме себя! Вот и мне наплевать. Забирайте его!
Суханов нервно поправил узел галстука:
– Элла, я не понимаю…
– А тут и понимать нечего!
– Суханов – телефон, – напомнил Алексей. – Объявление.
– Телефон… Ах, да…
Он, пошатываясь, словно пьяный, вышел из гостиной. Барышев следом. Элла Эдуардовна повернулась к Алексею:
– Что? Весело? Довольны?
– Нет, мне грустно, – честно сказал Алексей. – Так что, забирать его? Прямо сейчас?
– Забирайте. Он здесь даже не прописан. И машина моя. Ах, да. Пусть отдаст ключи. От дома, от машины. Я хочу начать новую жизнь.
– С понедельника? – усмехнулся Алексей.
– Сейчас.
– Как скажете. Сергей!
Ее хватило минут на десять. Ровно через десять минут Элла Эдуардовна сказала:
– Стойте! Пусть останется здесь. Дома. Под эту, как ее?.. Подписку о невыезде.
– Но… – заикнулся было Серега.
– Я звоню моему адвокату.
– Спасибо, Элла, – с чувством сказал Суханов. – Спасибо. Я тебя люблю.
– Только не ври, – поморщилась Элла Эдуардовна. – Не надо.
…В машине Серега спросил:
– Это что, любовь такая? А?
– Может быть.
– Не понимаю. Неужели он выкрутится? Ее стараниями?
– Время покажет.
– Что ты заладил! Штампы: «может быть», «время покажет». Скажи что-нибудь человеческое!
– Иди ты на… Отстань!
– Во! То, что надо! Теперь понял.
Какая она все-таки бестолковая, эта Роза! Устать можно от ее фантазий, честное слово! То хотела стать звездой реалити-шоу. Замучила всех. Пока она бегала на кастинги, я ее подменяла. Теперь придумала какого-то маньяка. А у меня столько дел! О чем-то она меня просила. По телефону. Когда же она звонила? Постой-ка! Вчера! Вечером! Но о чем просила? Господи, как я замоталась! Какое-то письмо, которое должно прийти на мое имя. Какое письмо, если мы с ней вот уже несколько месяцев видимся почти каждый день на работе? Опять фантазии! Я понимаю, ей просто скучно. Она девочка еще, а у меня муж, ребенок, мать да свекровь с тестем. Она не знает, что такое забота о близких. Когда ты глава семьи. Когда голова занята только ее проблемами, а любовь вроде бы и есть, но так же, как зубная щетка в стакане: предмет повседневного пользования. Или личной гигиены? «Милая, я так тебя люблю. Борщ сегодня вкусный». «Да, дорогой. Лампочка в ванной комнате перегорела. Обожаю тебя. Но все-таки, когда будет свет?» Борщ, свет в ванной комнате, штукатурка на потолке осыпается… О, господи! Эту милую девочку еще не заел быт. Она полна чувств. Она думает, что любовь – это… А собственно, что это? Забыла! А ведь знала когда-то! Но лампочка… борщ… Да, вчера был вкусный. Я к ней снисходительна. Но всегда помню, что она фантазерка. Всего лишь фантазерка. Это несерьезно.
Ах, да, вспомнила! В письме должно быть что-то про общую тетрадь в клетку. Ту, где море, пальмы и белый пароход в Рио-де-Жанейро. Инструкции! Ха-ха! Очередная ее игра. Я должна поступить с этой тетрадкой так, как будет указано в письме. Она сочиняет шпионский роман, эта рыжая девочка. А мне надо Наташку одевать к весне. Снег скоро сойдет, у дочери ботинок нет. И туфельки бы не мешало купить. И Сашка раздет. Муж. Как я не люблю смену сезона! О себе самой уж потом как-нибудь подумаю. А как хочется модные сапожки! Высокие, блестящие, на каблучке. Видела такие на одной. Идет, каблучками постукивает. И, господи, как же мне такие захотелось! Сапожки-и-и… Не девочка уже, но солнышко пригрело, и захотелось до зеленой тоски новую красивую тряпку. Сапожки. Да, весна…
Какое еще письмо, какая тетрадка? Не помню. Ботинки, туфли, куртка… Цены опять подскочили… Мясо подорожало, а колбаса докторская, какую все время беру, аж на десять рублей! Зато яйца подешевели. Зелень скоро пойдет. Дешево. Весна. А в почтовом ящике одни счета. За квартиру, за телефон, за кредит… Ах, как же все надоело! Что это еще? Повестка? К следователю? Какая глупость! Роза взяла отпуск, мне теперь даже дышать некогда. После. Обо всем этом после…
Глава 7Садовник
1
Проснувшись, Алексей долго еще лежал в постели. Настроение было отличное. Он даже решил начать утро с гимнастики, но вовремя вспомнил, что сегодня не понедельник. Планка установлена и нет смысла прерывать разбег. Высота будет взята в понедельник. А сейчас он разминается на беговой дорожке и ждет аплодисментов. Люди? На глазах у вас я хочу стать героем! Но сперва надо подкрепиться. И Леонидов отправился на завтрак.
– Ну-с, чем бы нам сегодня заняться? – подмигнул он Ксюше, которая барабанила ложкой по тарелке из сверхпрочного материала. И заметил: – У девочки определенно есть чувство ритма.
– Ага. И чувство вредности, – улыбнулась жена.
– Одно другому не мешает, – философски заметил Алексей, и как раз в этот момент зазвонил телефон. – Это Барышев, – сказал он жене.