– Я догадалась.
Саша протянула ему трубку.
– Ну, давай, радуй, – велел Леонидов, отхлебывая кофе.
– Парня, который дал объявление в газете, я нашел. Мы его, конечно, задержали, но Розу убил не он. Стопроцентное алиби. Зато у меня уже есть результаты экспертизы. Дело на контроле у высокого начальства, поскольку это уже четвертый труп. Серийный маньяк. Создана спецгруппа, куда включили и меня. Нам велено оказывать всяческое содействие.
– Ну и какое содействие лично тебе оказали?
– Я ж говорю: с экспертизой не затянули. И есть результат. Поскольку душили Розу руками, то нам с тобой будет проще. У нее на шее, то есть на коже, где есть четкие следы пальцев, обнаружены частички лака для ногтей. Ты Лейкина помнишь?
– То есть его руки?
– Вот именно. Маникюр.
– Но как он оказался в том подъезде? Странное место для свиданий! Тебе не кажется?
– А его любовь к Розе?
– От ревности, что ли, свихнулся?
– Похоже. Что будем делать, Леша?
– Я ему книжку сегодня отвезу. Про икебану. Верну.
– А не рановато?
– Не волнуйся. Жена такую же купила в книжном магазине. И еще парочку. Про цветы. По моей просьбе. Так что занимательным чтением мы обеспечены.
– Знаешь, я, пожалуй, с тобой поеду.
– Зачем?
– Ты маленький, слабый.
– Думаешь, с Лейкиным не справлюсь?! – мгновенно обиделся Алексей. – Да я его в школе на беговой дорожке…
– Верю, верю. Лейкина ты догонишь, если вниз по лестнице бежать придется. Ну, так я в машине посижу. Вдруг он в окно сиганет? Тогда я его поймаю.
– Он живет на десятом этаже, Серега.
– Тем более. Соскребай потом признание ложкой с асфальта. А так я ему крикну: «Лейкин, стой!»
– И он тут же передумает.
– Не знаю, не знаю. Голос у меня громкий.
– Хорошо. Через час жду тебя у стоянки. Кстати, и свою машину там оставишь. Сколько по магнитоле справил? Девять дней? А сорок когда?
– Иди ты… – беззлобно ругнулся Барышев.
2
Когда Алексей пришел за своим боевым конем, мужик, отмечающий в будочке пропуска, его обрадовал:
– С первого апреля повышаем плату за стоянку. В курсах?
– И сколько?
– Тысячу двести!
Алексей присвистнул:
– Ого! А не многовато? Я знаю, что на других стоянках меньше берут. Чего ж у нас так дорого?
– А до дома добираться целый час охота? С других стоянок?
– Почему час?
– Да ты ж из того двора, где машины того… Вскрывают.
– Откуда это вам известно? – насторожился Алексей.
– У нас таких большинство. Потому, мужик, знай: свято место пусто не бывает. Можешь, конечно, забирать свою тачку. Желающие найдутся.
Алексей разозлился не из-за денег. В конце концов, лишних двести рублей заплатить за стоянку при его зарплате не смертельно. Разозлило то, что его просто поставили перед фактом. Мол, скажи спасибо, что накинули двести. Могли бы и три сотни, и пять. И накинем со временем. А тебе не остается ничего другого, как платить. Потому что в твоем дворе орудует преступник. И это всем известно.
Алексей оглянулся и увидел, как на стоянку заезжает Серегина машина. Барышев переговорил с охранником, и Алексей увидел, как вытянулось его лицо.
– Чего ж так дорого, Леха? – спросил Барышев, когда они обменялись рукопожатием.
– Вот и я хотел бы это знать. Подойдем покажем охраннику твое удостоверение и выясним, кто хозяин стоянки. Согласен?
– Да ты представляешь, какая у него «крыша»?!
– А вдруг она не в курсе, какими методами владелец этой стоянки из людей деньги выжимает? У этой так называемой «крыши» порядка больше, чем в некоторых государственных органах, учти. Ну что, подойдем?
– Двинули.
Охранник полиции не испугался. Покрутил в руках удостоверение, пожал могучими, как у Сереги, плечами:
– Вроде не из налоговой. А какой у вас интерес?
– Телефончик хозяина дай. Побеседовать охота.
– Да беседуйте на здоровье. Только у Михалыча все схвачено. У него в приятелях сам депутат!
– Тем более ему не захочется на следующих выборах остаться с носом. Депутаты приятелей с умом выбирают. А ну как мы уголовное дело заведем?
– Ха! Так ведь закроют!
– Про ветер перемен слышал? Губернаторы садятся. Борьба с коррупцией в моде.
В общем, напугал. Охранник почесал в затылке, но телефон продиктовал. Барышев записал и номер, и фамилию владельца стоянки, а в машине спросил у Алексея:
– Слушай, и чего ты зациклился на этих магнитолах?
– Да потому что совесть надо иметь. Ловко получается: ушлый мужик нанял какого-то бандита, чтобы тот регулярно вскрывал машины и напоминал людям о том, что держать их на стоянке безопаснее. Бизнес, между прочим, весьма доходный: деньги капают прямо из воздуха. Из охраняемого места под солнцем. А ему, видать, все мало! И конкуренты поджимают. Кому охота за воздух лишние две сотни в месяц платить? Стоянок вокруг полно. Вот он и выбрал дворик, с четырех сторон окруженный домами. Сколько там квартир, прикидываешь? Машина сейчас уже не роскошь, людям на работу надо на чем-то добираться. А цены на общественный транспорт каждый месяц повышаются. Раньше этих машин у нас под окнами столько стояло! Ты даже не представляешь, Серега, сколько. А сейчас немногие рискуют ставить. Кто больше всего от этого выигрывает? Хозяин платной стоянки. И ежемесячно стрижет с этого дворика купоны.
– Слушай, а почему в соседних дворах машины не вскрывают?
– Погоди. Еще не вечер. Видел, что стоянку собираются расширять? Наверняка на новых клиентов рассчитывают. А откуда они возьмутся, а? Надо же кому-то этого предприимчивого предпринимателя остановить.
– Что ж. Дело-то на мне висит! Если ты его раскроешь, кому медаль?
– Вот именно.
– Но главное теперь – Лейкин, – напомнил Серега. – Ох, до чего ж не нравится мне этот флорист!
– А кто тебе нравится? Анашкин – подлец, Воробьев – скотина, Суханов – негодяй, Элла Эдуардовна – дура.
– Осторожно, Леха! Справа «мерс» подрезает! Мать, его… Как ездят, а?.. Хочешь сказать, что я не прав и все они хорошие?
– Нормальные. Они просто люди. Что же касается Лейкина… Если человек красит ногти и носит кожаные штаны, то это еще не характеризует его как маньяка. Маньяки, Сережа, они, напротив, лояльные и обоюдные.
– Какие-какие?
– Обычные с виду люди. Внушающие доверие. Женщина наверняка сто раз подумает, войти ли в подъезд с мужиком, у которого голова обрита. А вот какому-нибудь неприметному господину с авоськой, из которой торчит длинный батон, еще и дверь придержит, чтобы хлебобулочное изделие осталось в целости и сохранности.
– Ну, это ты загнул! Чтобы маньяк да с батоном!
– Я с тобой как-нибудь поделюсь опытом. Психологический этюд. Из собственной практики. Мы мыслим стереотипами, которые нам насаждают. В частности, СМИ. Не входите в лифт с подозрительными людьми. Умный человек намотает это на ус и будет действовать от противного. Пакет молока в сумке, собачка на поводке. Нас очень легко обмануть, Сережа. Очень.
Замолчали надолго. Леонидов ехал и думал: разве можно в наше время быть в чем-то уверенным до конца? На сто процентов? Интуиция интуицией, а факты фактами. Поведение Лейкина и ему показалось подозрительным. Человек он со странностями. И мама его тоже.
Дверь ему открыла опять-таки она. Замерла на пороге с каменным лицом, и Алексей опять удивился ее росту и почти мужскому телосложению. Ну и плечи! А ручищи? Он невольно поежился: Барышев, как и обещал, остался в машине. Один на один с… У нее, похоже, не все дома.
– Здравствуйте, Анна Валентиновна, – как можно мягче сказал он. – Николай дома?
– Добрый день. Вы кто?
– Одноклассник вашего сына. Бывший, – начал он по второму кругу. – Я уже заходил. За книгой. Сегодня хочу вернуть.
– Одноклассник? А у вас нет…
– Сестры у меня нет. Вы уже спрашивали. Я Леша Леонидов.
– Леша Леонидов! Леша Леонидов! Ну, конечно! Коля!
Она посторонилась. Алексей шагнул в каменный грот и замер. Куда исчезли все коряги? В комнате стало просторнее и… чище. Хотя по-прежнему мрачно.
– А где… – заикнулся было он.
– Я все выбросил, – Лейкин выполз ужом из своей комнаты в гостиную и уставился на гостя. – Доволен?
– Почему это я должен быть доволен? – удивился Алексей. – Я книгу тебе решил вернуть. Вот, зашел.
– Книгу? – Лейкин почему-то побледнел. – Ну и как?
– Что как?
– Все понял?
– Многое. Так мне пройти можно?
– А зачем тебе проходить? Давай книгу и иди, – усмехнулся бывший одноклассник.
– И чаю не нальешь?
– Значит, тебе чай нужен, а не книгу вернуть?
– Я вообще-то поговорить хотел, – обиделся Алексей.
– Да? Значит, просто хочешь поговорить? О подсолнухах, о «Нежности»? Ты знаешь уже, что я ее украл?
– Кого?
– «Нежность». Ладно, проходи.
Лейкин посторонился наконец, и Алексея допустили в святая святых. В каменный грот. Он расположился на диване и стал осматриваться. Окно было по-прежнему завешено плотными портьерами, и возникло ощущение, что из углов тянет сыростью. А пахнет здесь тиной болотной. Нет, выбросить коряги мало. Надо что-то делать с запахом.
– Думаешь, мне это помогло? – хозяин квартиры сел в кресло напротив.
– Что помогло? – насторожился Алексей.
– Я все про «Нежность».
– А я бы с подсолнухов начал. Это я про пакет.
– Какой пакет?
– Полиэтиленовый. Который ты в мусорное ведро выкинул. После того, как я ушел с книгой.
– Так и знал! Я так и знал! Ну, где, скажи мне, где про это написано? Про пакет? – Лейкин начал трясти книжку, которую ему только что вернул Алексей, словно ожидая, что из нее выпадет листок с подсказкой.
– Ты спятил, что ли, Коля? Ты же в тот день с пакетом был! Помнишь нашу случайную встречу? Разве ты не заходил в супермаркет?
– Я?! Да, извини. Забыл. Заходил.
– А почему же ты тогда испугался? Ты что-то знаешь? Ведь так?
– Послушай, у меня горе. Убили девушку, которая у меня работала. Мне вчера позвонили.