– Обиделся, – повторил Барышев.
– Бывай, – буркнул он и повернулся к другу спиной.
– Эй, коммерческий! До завтра! – крикнул ему вслед Серега.
– Обойдешься, – пробурчал Алексей.
Ну, где он ходит-бродит, любимый муж?
Когда Леша сидел в офисе, мне было спокойнее, хотя я и жаловалась на одиночество. А теперь он снова похож на азартного мальчишку. Глаза горят, спит беспокойно, во сне все время что-то бормочет. Я прислушалась: все про какую-то нежность. Почему-то украденную. Кто ее украл, у кого? И разве можно это сделать?
Что-то его мучает. Как ему помочь? Ведь я люблю его. Его и наших детей. Но иногда срываюсь, устраиваю сцены. Никто не идеален. Знаю: надо держать себя в руках. Но не всегда получается.
Слава богу! Хлопнула входная дверь! Звонить не стал, открыл своим ключом. Думает, что Ксюшка спит. Он тоже любит наших детей. Обоих. Сережка – тоже наш. Я даже забыла, что родила его от другого мужчины. Ощущение такое, что его отец – Алексей. Чем дальше, тем больше Сережка становится похож на него. Как странно!
Мой муж хороший, хотя и не без недостатков. Но кто без них? Он обидчив, как ребенок, хотя и других обижает часто, сам того не замечая. Его шутки не всегда безобидны. Я стараюсь щадить его больное самолюбие, но не всегда выдерживаю.
Вот и сейчас надулся. Должно быть, на Барышева. Эти двое друг друга стоят! А ведь друзья! И не надоедает им друг друга доставать! Сергей, должно быть, сказал что-то обидное. Я даже догадываюсь что.
Вошел на кухню, где я сижу и делаю вид, что читаю. Ну не кидаться же мне прямо с порога ему на шею? А ведь хочется! Кинуться, обнять и расцеловать. Но для профилактики надо немного поворчать, сделать вид, что я сердита. Его не было целый день.
– Где мои синие атласные трусы?
– Какие трусы? Зачем?
– А можно без вопросов? Дай трусы!
Дала. Главное, не заглядывать в комнату, откуда слышится его пыхтение и сопение. Бедный, он снова себя мучает! Мне безразлично, толстый он или худой. Он очень хороший человек, несмотря на все свои недостатки. Это главное. Вышел минут через двадцать, весь потный, красный. Но довольный собой.
Открыв дверь ванной комнаты, бросил:
– И так каждый день.
– Ох, Леша, – только и сказала я.
Мне вдруг показалось, что он бросит работу на фирме. Если с таким упорством начал делать гимнастику, да еще вечером, непременно бросит. Что ж, я вернусь в школу. Никогда не хотела быть просто домохозяйкой. Мы как-нибудь проживем. Лишь бы вместе. Лишь бы навсегда.
– Как прошел день? – спрашиваю, ставя пред ним тарелку супа. Голодный, ест торопливо, обжигается. Ох, Леша!
– Нормально.
– Ты вычислил убийцу?
– Куда он денется?
– Устал?
– Немного.
– Леша, ты опять говоришь во сне.
– Да? О чем?
– О какой-то украденной нежности.
– О нежности? Не может быть! При чем здесь это?
– Вот и я не понимаю.
– Да я об этом даже не думаю! Ах, да! Лейкин! Он все порывается рассказать мне эту историю!
– Какую историю?
– Не бери в голову. – Махнул рукой. И спросил: – В выходные погуляем по Москве. Хочешь?
– А дети?
– Дети поедут к бабушке. А я хочу на весну посмотреть. Вдвоем с любимой женщиной.
– Что ж. Любимая женщина согласна!
– С чего ты такая на все согласная? И голос спокойный? Не кричишь, не ругаешься. Ведь меня не было дома весь день.
– Я люблю тебя.
– Что? – Он перестал жевать и уставился на меня.
– Я действительно ждала тебя целый день, хотела отругать и вдруг подумала, что люблю. И не могу ругаться. Улыбаешься. Тебе смешно?
– Нет. Мне хорошо. Потому и улыбаюсь.
– А ты?
– Что я?
– Любишь?
– Саша, мужчины об этом не говорят. Если действительно любят. Они просто поступают так, что у женщины не остается в этом никаких сомнений.
И мне вдруг стало так спокойно.
Все пройдет. Усталость, раздражительность, ссоры по пустякам. Болезни детей, когда они вырастут. Все пройдет. И молодость пройдет. И жизнь тоже. Но мне не обидно. Потому что я счастлива. Счастлива и любима. Это лучшее, что со мной могло случиться.
Глава 9Колокольчик
1
Алексей проснулся в прекрасном настроении, в полной уверенности, что еще немного, и все будет кончено. Женщины с именами цветов перестанут погибать. Ксюша подошла с детской книжкой. Пока он читал ребенку сказку, жена успела сбегать в магазин и приготовить завтрак. Алексей встал, сделал зарядку, с удивлением почувствовав, что усилия над собой делать не пришлось. Все случилось само собой. Словно он тяжело и долго болел и вдруг выздоровел. А точнее, проснулся.
Потом он вспомнил вчерашнюю нелепую ссору с Барышевым из-за пустяка. И пошел за телефоном. Мириться. Но Серега сделал вид, что ничего не случилось.
– Проснулся? – спросил он.
– Давно.
– Со мной поедешь?
– Куда?
– Вчера вечером, часов около десяти, совершено нападение еще на одну цветочницу. На Флору.
– Убита?!
– Ей повезло. Жива, – коротко сказал Серега. – Она сейчас дома, почти уже успокоилась. И позвонила нам.
– Но почему вчера не позвонила?
– Не знаю. Говорит, испугалась, когда этот мужик начал ее душить. А потом внезапно отпустил. Она его даже толком не разглядела. Подумала, что грабитель. Услышал шаги и отпустил. Кто-то его спугнул. А ночью, обсуждая происшествие с мужем, она вдруг подумала, что это нападение связано с убийствами других цветочниц. Я думаю, что она права. Ее муж сегодня позвонил нам. И вот я весь такой молодой и красивый еду к ним домой снимать показания. Компанию составишь?
– А где он на нее напал?
– Возле павильона, в котором Флора работала. Она вышла оттуда и направилась к ближайшей станции метро. Там, по ее словам, дворик есть, маленький такой, уютный, тихий. Девять вечера, сумерки. Говорит, он сзади напал.
– Где встречаемся? – деловито спросил Алексей.
– Метро «Маяковская». Давай на своих двоих. В центре огромные пробки. Устроит?
– Вполне.
Поспешно одеваясь, Алексей пытался сообразить, что же такое произошло? Он что, все лейкинские павильоны теперь решил обойти в поисках очередной жертвы? Но зачем ему нужны именно цветочницы? Причем лейкинские?
– Может, Флора нам поможет, – сказал он Сереге, дождавшись его, наконец, у метро. – Ведь она осталась жива. Неужели опять ни одной зацепки?
По дороге к дому Флоры Алексей поинтересовался:
– Чего ты так долго? Не на машине же!
– Да я вчера этого деятеля, который магнитолы крадет, так и не дождался. Позвонил в его квартиру – никого. Ждал, ждал, пока не надоело. Плюнул и ушел. Никуда он не денется. Сегодня заехал к себе, написал все, как положено, и велел, чтобы участковый с ним разобрался вместе с ребятами из отделения. Чтоб задержали, препроводили в следственную часть, оформили протокол. Как положено. А я, значит, по маньякам. Потом побеседуем.
– Это правильно.
– Знаешь, что странно? Он в том самом подъезде живет.
– В каком?
– Где Розу нашли. Третий этаж.
– А его допрашивали в связи с этим делом?
– Всех допрашивали. Я обошел все квартиры в том подъезде. И этого мужика вспомнил бы, если б увидел.
– Вот увидишь – и вспомнишь. И поговоришь.
– Да. Неизвестно, где найдешь, где потеряешь, – вздохнул Барышев. – Вдруг он что-нибудь видел? Может, дома сидел, в окошко глядел?
– Слушай, погода-то, а? Идти никуда не хочется. Работать тем более.
– Я тебя не заставлял.
– Ладно, проехали.
Цветочница Флора взяла отгул. Позвонила хозяину и заявила, что, пока не поймают маньяка, она на работу ни ногой. Пусть закрывается. Перепугалась она сильно, и семья ее поддержала.
Дверь им открыла девочка лет десяти и, впустив в крохотную прихожую гостей, тут же убежала прочь. В кухне на плите что-то кипело, в ванной лилась вода. Они сунулись было в кухню.
– Нет, нет! Вы в комнату, в комнату проходите! – Маленькая, круглая, как шарик, Флора стала поспешно вытирать руки о фартук, расшитый цветами. – А я сейчас. Сейчас…
Она вихрем пронеслась по квартире, где-то стерла пыль, запихнула в шкаф какие-то тряпки, плюхнула в кастрюлю с супом нарезанную кубиками картошку, поставила чайник на плиту, закрыла воду в ванной, засыпала белье, лежащее в ней, стиральным порошком, нашла в ящике с обувью две пары мужских тапок и турнула дочь делать уроки. Потом села на диван в гостиной и громко сказала:
– Уф!
– Как вы себя чувствуете? – улыбнувшись, спросил Алексей. Она была хорошенькая: круглолицая, чернобровая, розовощекая. И очень энергичная. В руках у Флоры все кипело.
– Устала. Посижу немного и дальше побегу.
– А как ваш страх? Прошел?
– Да я уж и позабыть успела о вчерашнем! Дел-то сколько! Это все Сашка мой. Муж. Он за меня волнуется.
– Так как же было дело, Флора? Расскажите.
– Ой, да обыкновенно! Когда поздно вечером с работы возвращаешься – жди приключений. То пьяный какой-нибудь привяжется, то парни нахамят. А вчера грабитель напал.
– Уверены, что грабитель?
– Да не знаю я! – махнула пухленькой ручкой Флора. – Ну, чего ему от меня еще надо?
– Может, любви? – усмехнулся Алексей.
– Ой, ну вы скажете тоже! – хихикнула Флора, прикрыв рот, похожий на вишню, ладошкой. – Вышла я из магазинчика, закрыла все, как полагается, сигнализацию проверила. Сумки с продуктами подхватила – и к метро. Думаю: пройду двором, быстрее будет. А там не больно-то светло. И тут он меня догнал.
– А давно он за вами шел?
– Ой, да я не помню! Внимания не обратила.
– Как же так?
– Задумалась. Столько проблем! Как он меня догнал, так сразу же обхватил за шею. Руки в перчатках, а в руках…
– Что в руках? – даже привстал с дивана Алексей.
– Линейка. Стальная линейка. Ой, вспомнила! Не руками обхватил, а линейку на шею забросил! И к себе ее притянул. Душить стал. Я и не пикнула. Один раз-то накинул, да мимо. А уж во второй у него получилось.