– Как это мимо? – удивился Барышев.
– Да так. Вроде махнул линейкой-то, да только шею оцарапал. Вот.
Флора отодвинула рукой волосы с шеи и показала длинную тонкую царапину. Темную, уже подсохшую.
– Узнаешь? – тихо спросил Алексей. – Он самый. Линейка, значит. Тонкая, гибкая стальная линейка. А что дальше?
– Ничего. Шаги раздались. И он меня тут же отпустил. Вроде бы шли двое. Но они возле нас не задержались. Ушли.
– А дальше?
– Я закричала. Он вырвал сумочку у меня из рук и убежал. Странный очень.
– Почему странный? Вы поймите, Флора, – просительно сказал Алексей, – нам каждая мелочь важна. Почему этот человек показался вам странным?
– Он вроде как принюхивался все время. И движения у него такие… Неуверенные.
– Пьяный?
– Вроде не пахло от него.
– Наркоман? – Она отрицательно покачала головой: не похоже. – Особые приметы?
– Я лица его не видела, – виновато сказала Флора. – Он же со спины зашел.
– А почему про движения говорите: странные?
– Не знаю. Мне так показалось. Я сразу подумала: грабитель. Сумку-то он взял, а в ней деньги. Хорошо, проездной на метро в кармане лежал. Денег-то в кошельке немного было. Главное, что сама жива.
– Как вы думаете, он хотел вас убить? Или только ограбить?
– Да. Кажется, да, – шепотом сказала Флора. – Он хотел. Убить. Да.
И она всхлипнула:
– Господи, да что это я? Подумала – грабитель. Он же сумочку… Сумочку мою…
– Серега, позвони Лейкину. Срочно, – вдруг сказал Алексей.
– Это еще зачем?
– Спроси, не поступила ли к нему информация о том, что в павильон, где работает Флора, кто-то залез. И на мобильник звони, не домой.
Потом он попытался успокоить Флору:
– Не надо плакать. У вас чайник кипит.
– Ох! Забыла! – женщина тут же перестала плакать, вскочила с дивана, вытерла фартуком круглые щеки и унеслась на кухню.
Дозвонившись до Лейкина, Серега несколько минут слушал его в полной растерянности. Положив трубку, произнес:
– Черт знает что! Он говорит, что в павильоне, где раньше работала Роза, ночью случился пожар. Изнутри павильон выгорел дотла. Ничего не понимаю. Если маньяк с самого начала хотел поджечь павильон, то на кой леший ему нужна сумочка Флоры? С ключами от него? Ты об этом подумал?
– О ключах? Да. Ему не деньги нужны. Он хотел быть стопроцентно уверен в том, что, когда потушат пожар, изнутри все выгорит дотла. Он вошел туда и поджег павильон. Ведь подожги он его снаружи, пожарные могли успеть все потушить. А вдруг нужные ему бумаги в сейфе? Лежат вместе с деньгами? Он не был уверен наверняка.
– Какие бумаги, Леша?
В гостиную вернулась Флора, Алексей тут же спросил у нее:
– А какие отношения были у вас с Розой? Доверительные?
Она согласно кивнула: да.
– Долго вы вместе работали?
– Ой, да я не вспомню! Я не считала. Сначала Роза работала с этой блондинкой, которую вроде тоже убили.
– С Маргаритой?
– Ну да. А та сперва работала с Лилией. Которую тоже… Ой! – Флора снова испуганно зажала ладошкой рот. – Потом хозяин, к Розе неравнодушный, открыл специально для нее павильон поближе к дому. Ну и взял меня. Розе в напарницы. А с блондинкой стала работать Гортензия.
– Что, еще и Гортензия есть? – кисло спросил Серега. – Ах, да. Вспомнил. Есть такая. Огромная бабища, пардон, женщина с усиками. Все время жаловалась, что в павильоне дует. Как это, мол, Марго в туфельках ходит?
– Как ты сказал? – вздрогнул Алексей.
– В туфельках, говорю, она ходила.
– Черт, Серега! Как мне раньше в голову не пришло! Вот тебе и «Подсолнухи»! Значит, это был пакет Марго! Ну да: все сходится. Йогурт, две сдобные булочки. Завтрак одинокой женщины, которая накануне плотно поужинала в ресторане. Так просто! Она, должно быть, забрала туфли с работы, чтобы сделать на них новые набойки. Каблуки-то совсем стесались. У вас, Флора, тепло в павильоне?
– Не очень. Зимой в туфельках не походишь. Девчонки говорят, что только там, где сейчас торгует Гортензия, условия хорошие. Но та почему-то все время мерзнет.
– Да, пакет принадлежал Марго, – с уверенностью повторил Алексей.
– И что это нам дает? – тут же спросил Серега.
Но Алексей не ответил, он вновь повернулся к Флоре:
– Значит, после того, как убили Маргариту, вы стали у Розы доверенным лицом?
– Больше у нее подружек вроде не было. Ну, а между нами какая дружба? Она же девочка еще была. Все с глупостями со своими, с фантазиями. Ну, разве можно к этому серьезно относиться?
– С какими фантазиями? – насторожился Алексей.
– Все хотела поймать маньяка. Книжку об этом написать, стать знаменитой. Ой, да она ж мне звонила вечером, незадолго до того, как…
– Ее убили, да? Зачем звонила?
– Письмо какое-то вроде бы отправила. Ну, не смешно? Мы ж виделись почти каждый день!
– Где оно? – хрипло спросил Алексей.
– Да не я знаю. Вроде не было с почтой ничего. Вы ж знаете, как наша почта работает, – пожаловалась Флора.
– Почтовый ящик, – сказал Серега. И спросил: – Флора, где ключи?
– Ой, да я Наташку сейчас вниз пошлю. Наташа!
– Не надо. Мы сами. Спуститесь с нами к почтовым ящикам?
– Ой, конечно! Кастрюлю только сниму с плиты.
Флора накинула прямо на халат джинсовую куртку и с трудом отыскала в шкафу ключ от почтового ящика. Сказала виновато:
– Газет и журналов мы не выписываем, счета я в начале месяца забираю, а письма… Кому ж нам писать? Родственники-то все в Москве живут. Телефон на то есть.
И она беспечно махнула пухленькой ручкой.
Бережно открыв ключом почтовый ящик, Алексей извлек оттуда огромную кипу газет и рекламных проспектов. Кодового замка в подъезде не было, и разносчики бесплатной прессы заходили туда часто. Перебрав всю пачку, Алексей отыскал в ней плотный белый конверт. Письмо Розы. Аккуратно его распечатал, вытащил на свет божий листок, тонко пахнущий духами. Понюхал его:
– Чем пахнет? А, Серега?
– Ты читай лучше. Важен нам этот запах?
– Не скажи. Он же все время вроде как принюхивается. А, Флора?
Та завороженно посмотрела на конверт и молча кивнула. Алексей прочитал и протянул листок Барышеву.
«Милая Флора! Мне просто не к кому больше обратиться!
Завтра я начинаю заключительный этап своей кампании. То есть выхожу непосредственно на этого человека. Я не знаю, как его зовут и где точно он живет. Знаю приблизительно со слов Марго, как он выглядит. Я буду ждать его во дворе дома. Хочу выглядеть при этом потрясающе. Интересно, какие они, маньяки?
Он должен мною заинтересоваться, быть может, даже влюбиться и открыть мне свою душу. Интересно, почему люди становятся такими? Обо всем, что он мне расскажет, я обязательно напишу. Но на всякий случай надо подстраховаться. Я не верю, что это закончится плохо, и ничего не боюсь. Ведь я такая красавица, а он все-таки мужчина. Для начала я с ним просто поговорю.
Но все должно быть как в настоящем детективе. Если все будет нормально и со мной ничего не случится, это письмо можешь вообще не читать. Или отнестись к нему так, как относилась до этого ко всему, что я делаю. Снисходительно. А если вдруг…
Но нет. Этого быть не должно. На всякий случай, есть общая тетрадь в клетку. Там я описала все в подробностях. Все, что мне рассказала Марго. Про тот вечер, когда убили Лилю, про себя саму. Отдай ее ментам, они догадаются, в чем дело. Тетрадь эта лежит у меня на работе в ящике стола, там, где и вся наша документация. Чтобы ничего не случилось, я об этом предупрежу и нашего маньяка. О письме и о тетради. Так, кажется, делается, если расследуешь детектив.
Вот и все, что я хотела тебе написать. Не называй меня, пожалуйста, глупой девочкой. Я храбрая девочка. И мне очень нужно стать знаменитой.
Целую тебя в пухлые, милые щечки.
Роза»
2
– Глупая девочка! – тяжело вздохнул Серега, а Флора громко всхлипнула.
– Значит, ему нужна была тетрадь, – задумчиво сказал Алексей. – Поехали, Серега, глянем на то, что осталось в павильоне после пожара.
– А мне? Мне что делать? – растерянно спросила Флора.
– Сидите пока дома. Не думаю, что он снова на вас нападет. Не рискнет.
– Но он же хотел меня убить!
– Хотел. И странно, что не убил. Извините, конечно.
Алексей еще раз понюхал листок из конверта. Потом подошел к Флоре и тоже потянул носом.
– Извините. Поближе можно?
Она засмущалась, но кивнула.
– Что за духи у вас? – спросил Алексей, приблизившись и почувствовав от одежды Флоры незнакомый тонкий аромат.
– Какие такие духи? Дешевая туалетная вода. «Цветы России» называется. Фиалка.
– Фиалка?
– Муж подарил. К Восьмому марта. Живем скромно, на дорогие духи у нас денег нет.
– Хороший подарок. Может быть, он вам жизнь спас. До свидания, Флора!
– Что ж, поймаете вы его? – спросила маленькая энергичная женщина.
– Обязательно!
Они ехали к месту происшествия на метро, радуясь, что можно избежать огромных пробок.
– И все-таки я не понимаю, – пытался рассуждать Серега Барышев, – почему он ждал столько времени, чтобы поджечь павильон? А?
– Неизвестно, как долго они разговаривали с Розой. И о чем. Быть может, она сказала только, в каком районе работает и кому отправила письмо, подстраховавшись. И он начал методично обходить все цветочные павильоны, чтобы узнать, в котором из них есть женщина по имени Флора. Редкое имя, между прочим! О, черт! Надо было ее об этом спросить! Не обращались ли к ней с пошлым вопросом: «Девушка, как вас зовут?»
– Она могла и не ответить.
Они вышли из метро, Барышев начал оглядываться, потом уверенно сказал:
– Туда!
– Флора ему не ответила? Вряд ли. Не похоже, что она может огрызнуться: «А вам-то что?» Или просто послать. Тем более что, кроме имени, он ничего и не спрашивал. И приставать к ней не собирался. Ему важно было знать, что именно здесь, в этом павильоне, работает Флора, которая и должна передать полиции опасные записи.