— Ну что ж, на этот раз я ее понял, — пробормотал он. — И Юлия еще утверждает, что она влюблена в меня. Какая чушь! Лоис не хочет принять от меня даже приглашения пообедать, и это Юлия называет любовью?
Минут через десять он направился к вешалке. Когда он надевал свое пальто, вошла Юлия после легкого стука в дверь.
— Юлия? — сказал он. — Что тебе здесь надо?
Юлия подняла голову и поцеловала его.
— Мне нужны деньги, — сказала она. — Я иду завтракать с Джойс Гибонс, и я вышла из дома без денег.
— Я бы очень хотел позавтракать вместе с вами, — с сожалением проговорил Инглиш, доставая кошелек. — Тебе достаточно будет пятидесяти?
— О, с избытком, дорогой! Мы едим с ней главным образом салаты. А ты с кем завтракаешь?
— С Бернштейном, — ответил Инглиш с гримасой. — Он хочет, чтобы я помог ему протекцией. Мне это в общем-то ни к чему, но я хочу заполучить Теска, а они с ним связаны контрактом.
— Ну что ж, если тебе что-то надо заполучить, то ты это получаешь, — сказала Юлия, пряча деньги в сумочку. — Если ты хочешь, то можешь проводить меня до города.
— Где вы завтракаете?
— У Балдорфа.
— Отлично. Мне это по дороге. Пошли!
Они прошли в приемный зал. В этот момент туда вошел Гарри Винс. Он бросил на Юлию смущенный взгляд и посторонился.
— Добрый день, Гарри, — ласково сказала Юлия. — У меня к вам просьба.
— Да, Юлия? — напряженным голосом проговорил Гарри.
Тон его голоса заставил Лоис поднять голову. Она сидела за письменным столом около окна, и ни Юлия, ни Гарри не заметили ее присутствия.
— Я хотела бы получить еще два билета на спектакль. На этот вечер. Вы сможете мне их достать?
— Ну да, конечно, — ответил Гарри, который сразу переменился в лице.
— Эй, Юлия, послушай! — улыбаясь, проговорил Инглиш. — Ты хочешь меня разорить. Я не могу швырять билетами направо и налево.
— Это для Джойс. Я ей обещала.
— Она купается в золоте. Что, она не может купить их?
— Не будь таким жадным, — сказала Юлия, беря его под руку. Люди находят совершенно естественным, что я даю им билеты на все спектакли.
— Ладно, посмотрим, что вы тут сможете сделать, Гарри, — сказал Инглиш. — Ее желания — это приказ.
— Хорошо, мистер Инглиш, — сказал Гарри.
— А ты разве не обедаешь с этой старой бородой, сенатором? — спросила Юлия, идя под руку с Инглишем к двери. — В котором часу у вас свидание?
— В восемь с половиной. Я не смогу прийти к тебе сегодня вечером, Юлия. Ничего не могу поделать.
Они прошли в коридор.
Неподвижно стоя, Гарри смотрел, как они уходят. Выражение его лица удивило Лоис. Она наблюдала за ним, и когда он вышел из кабинета, она не смогла сдержать легкой дрожи.
Чик Ваган остановил роскошный «кадиллак» перед роскошным входом в Тур Аржент.
— Отлично, Чик. Бери машину и поезжай обедать. Приезжай за мной в десять тридцать.
— Вы хотите, чтобы я зашел за вами, патрон? — спросил Чик.
Инглиш покачал головой.
— Нет, здесь я ничем не рискую. Вот когда мы отъедем, ты смотри в оба.
— Я всегда смотрю в оба, — агрессивно ответил Чик. — В 10.30?
— Я буду ждать в фойе.
Чик вышел из машины, посмотрел вокруг себя, не вынимая рук из карманов, открыл дверцу и наблюдал, как Инглиш быстро пересек тротуар и вошел в ресторан.
Инглиш оставил свою шляпу и пальто в гардеробе и направился к умывальникам, когда увидел сенатора Бомонта.
— Добрый вечер, сенатор, — сказал он. — На этот раз я не заставил вас ждать?
— Как дела, Ник? — спросил Бомонт, пожимая его руку.
— Очень хорошо. Я хочу вымыть руки. Вы пойдете?
Да.
Пока Инглиш мыл руки, Бомонт закурил сигарету. У него был недовольный вид.
Вы не должны были откладывать это совещание, Ник. Рис в бешенстве.
Я в этом и не сомневался, — равнодушно ответил Инглиш, протягивая руки к полотенцу.
— Я вас предупреждаю, что долго они не будут выносить подобные вещи. Он мне так и сказал.
Инглиш взял сенатора под руку, чтобы провести в бар.
— Выпейте «Хиг-болл», это успокоит ваши нервы, — сказал он приветливо. — Рис вынужден принимать все, что я делаю, и вы это знаете.
— Вы, мне кажется, ошибаетесь. Он мне сказал, что настало время забрать гвоздь и забить его в вас и что он с удовольствием сделал бы это сам.
Инглиш протянул ему «Хиг-болл» и заказал еще Дри.
— А как вы думаете взяться за то, чтобы забить свой гвоздь? — с улыбкой спросил он.
— Он мне этого не сказал, но я знаю, что у него был разговор с помощником прокурора. Он в курсе всего, что касается Роя.
Лицо Инглиша посуровело.
— Как это?
Бомонт смущенно ерзал в кресле.
— Он слышал разговоры о шантаже. Он хочет, чтобы прокурор провел следствие.
Инглиш пожал плечами.
— Тут нечего расследовать. Пусть делает, что хочет, но если он не сможет доказать того, что говорит, то я буду преследовать его за клевету.
— Я ему так и сказал, — ответил Бомонт. — Он был в ярости. Но тем не менее, Ник, если в этих слухах есть правда, то надо быть осторожнее.
— Не говорите глупостей! — возмутился Инглиш. — Мне не нужно принимать никаких предосторожностей. Это он должен доказать, что Рой был шантажистом, а этого он сделать не сможет.
У Бомонта отлегло от сердца.
— Ну что ж, я очень рад услышать это. Вы говорите правду, Ник?
— Ну, конечно. Он ничего не сможет доказать.
— А девушка, секретарша Роя?
— Этим уже занимались. Ни журналисты, ни прокурор не смогли доказать ее отношений с Роем. Моркли устроил это дело. Он не украл эти пять тысяч долларов. Не расстраивайте себя подобными вопросами, я прошу вас.
— Это легко говорить, — возразил Бомонт. — Ведь мне тоже надо думать о собственной репутации, вот как, — добавил он. — Когда говорят о волке… Посмотри, вот Рис собственной персоной!
Инглиш поднял глаза.
На пороге стоял мужчина, лет шестидесяти, коренастый, который разговаривал с красивой девушкой, одетой в вечернее платье, поверх которого была накинута голубая норка.
— Мне хотелось бы знать, купил он ей эту накидку или взял напрокат, — прошептал Инглиш. — Это — Лола Вогас. Она танцевала в Ролден Ашл, пока я не вышвырнул ее оттуда. Она не могла спокойно видеть мужчину, чтобы не броситься на него.
— Не говорите так громко, ради Бога! — сказал Бомонт.
Рис подошел к бару и устроился там как можно дальше от них, приветствовав их легким кивком.
Инглиш ответил жестом на его приветствие и помахал Лоле, которая злобно посмотрела на него и отвернулась.
— Когда она начала гоняться за дичью, я решил, что для нее настало время переменить место скачек. Она до сих пор не простила мне этого.
Бомонт стремительно переменил тему разговора. Он говорил о всяких своих делах в течение получаса, когда Инглиш заметил Корину Инглиш, остановившуюся на пороге бара. На ней было надето белое шелковое платье, которое знало лучшие дни. Ее прическа не была модной, а лицо было напряженным. Люди уже начали обращать на нее внимание.
— Вот жена Роя, — сказал Инглиш. — Я в последний раз прихожу в этот ресторан. Здесь собираются все отбросы города.
Бомонт повернулся к выходу из бара и содрогнулся.
— Она мертвецки пьяна!
— Она действительно пьяна и направляется к нам.
Он толкнул свое кресло и пошел навстречу Корине, которая шла к нему неверными шагами.
— Добрый вечер, Корина, — сказал он. — Вы одна? Не хотите ли составить нам компанию?
— Добрый вечер, дрянь, — пронзительным голосом ответила она. — Я предпочту сесть в клетку с тиграми, чем с вами.
Шум в баре смолк, и все взоры обратились к Инглишу, который не переставал улыбаться.
— Если вы принимаете такой тон, Корина, то я жалею о своем предложении.
Он повернулся к своему столику.
— Не уходите, — тем же тоном сказала Корина. — Мне нужно поговорить с вами.
Один тип в смокинге появился около бара. Он бросил взгляд на Инглиша и что-то шепнул бармену.
Инглиш постарался остановить Корину, с виду он казался невозмутимым.
— Не огорчайтесь, Корина, — любезно проговорил он. — Вам не кажется, что будет лучше, если вы вернетесь домой?
— Твоя шлюха спит с Гарри Винсом, — сказала Корина, повышая голос. — А вот уже несколько месяцев как они спят вместе, бедный осел! Каждый раз, когда вы находитесь с другом, она бежит к нему. В настоящий момент она лежит в его постели.
Люди в баре, наклонившись вперед, смотрели во все глаза и старались не пропустить ни одного слова. Человек в смокинге подошел к Инглишу.
— Не хотите, чтобы я вывел ее, мистер Инглиш? — шепотом спросил он.
— Не беспокойтесь, — проговорил Инглиш с непроницаемым видом. — Я сам займусь ею. Я провожу вас домой, Корина, и мы дорогой обо всем поговорим.
Корина позеленела и сделала шаг назад. Она ожидала страшного возмущения со стороны Инглиша, а его спокойствие и безразличие ошеломили ее.
— Вы мне не верите? — заорала она. — Я говорю вам, что Юлия Клэр спит с вашим секретарем.
— А что мешает это ей делать? — спросил Инглиш, улыбаясь. — Это не касается ни вас, ни меня, Корина.
Рис сделал вид, что хочет встать, но раздумал.
— Боже! — воскликнула Лола. — Это невероятно!
— Идемте, Корина, — сказал Инглиш, беря ее под руку. — Вам надо вернуться домой.
— И вам все равно? — простонала Корина, стараясь освободиться.
— Ну, конечно, — проговорил Инглиш тоном, каким говорят с детьми. — Вы сами отлично знаете, что это совершенно неправдоподобно. Идемте, на нас смотрят люди.
Он увлек ее к двери.
Корина стала плакать. Эта месть, которую она так лелеяла, ускользнула из ее рук. Инглиш с его присутствием духа, спокойствием и благожелательностью взял верх над ней. Люди приняли ее за пьяницу, которая устроила сцену, сама не зная о чем.
Она сделала отчаянную попытку исправить дело.
— Между тем, это правда! — вопила она, стараясь освободиться от него. — А потом вы убили моего мужа, вы украли у меня двадцать тысяч долларов. Оставьте меня.