– Прекрати! – говорю я, пытаясь вырваться. – Ты делаешь мне больно.
Но Мэтью меня не слышит.
– Я так больше не могу. Я так несчастен. – Он рыдает, как ребенок.
– Мэтью… – Мне наконец удается освободиться от его хватки. – Я не оставлю своего мужа. Я не стану рушить семью из-за этого.
Тогда он отпускает меня. Я выскакиваю за дверь и бегу к лифту. Ненадолго задержавшись у окошка регистрации, чтобы оплатить счет, я узнаю́ от молодой девушки за стойкой, что он «уже оплачен джентльменом».
Я выбегаю из дверей. Слышу позади оклик по имени, но не оглядываюсь. Вижу проезжающее такси. Машу рукой и падаю на заднее сиденье. Моя рука пульсирует болью там, где Мэтью схватил меня. Затем я проверяю телефон и вижу, что есть новое сообщение голосовой почты. От Мелиссы, полчаса назад.
«Где ты, мама? – слышу я ее умоляющий голос. – Почему не берешь трубку? Дейзи не может найти свою тетрадь по французскому языку, а бабушка велела сказать тебе, что сегодня вечером меня оставят после уроков. Не сердись».
С ума сойти! Как я могу отныне сердиться на них после того, что сделала сама?
Я закрываю лицо руками, словно таким образом могу стереть события прошлой ночи. Что они будут делать, если узнают?
Внутренний голос отвечает мне с тихой угрозой:
«Ты должна сделать все, чтобы этого никогда не случилось».
Глава 12Бетти
В течение нескольких недель после нашего ужина у Джейн и Гэри муж почти не разговаривал со мной. А когда он все же цедил что-то сквозь зубы, в его голосе было столько гнева и презрения, что я стала предпочитать общению молчание и долгие пустые вечера, когда Джок выпивал в пабе. Приняв приглашение, я выставила его не только неполноценным, но и глупым. И это, по мнению Джока, было непростительно. Я вдруг поняла, что прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз называл меня своей «цыпочкой». Джок прекращал так делать и раньше, когда ему не понравилось, что я работаю в универмаге. Я постепенно начинала понимать, что настоящий Джок был вовсе не тем очаровательным парнем, за кого я выходила замуж, а задиристым, угрюмым мужчиной, который доволен только при условии, что все идет по его планам.
– Что такое с твоим Джоком? – спросила мама, когда я однажды зашла к ней. – Отец говорит, что он носится по всей фабрике, изображает главного босса и делает людям замечания по малейшим пустякам.
Я тяжело опустилась на диван. Новый цветной телевизор, который маме только что доставили – после многих лет собирания скидочных наклеек, – орал во всю мощь, но она не выказывала желания убавить громкость, а мне не хотелось просить.
– Моя подруга с дородовых курсов приглашала нас на ужин, – сказала я. – Они живут в одном из тех новых частных домов на Милл-стрит, и Джок вбил себе в голову, что они ставят себя выше него.
Мама усмехнулась:
– Возможно, он и прав. Тебе нужно придерживаться своего круга.
В точности слова Джока.
– Если хочешь знать мое мнение, – продолжила она, – все эти штучки с демонстрацией шляпок немного вскружили тебе голову. Когда родится ребенок, тебе станет не до вечеринок. – Она бросила на меня предупреждающий взгляд. – Ты не будешь знать, за что хвататься. Дети отнимают весь твой сон и все твое время. Жизнь уже никогда не будет прежней.
Мама села рядом со мной на диван, одним глазом поглядывая в телевизор, а другим – на меня.
– Я дам тебе один бесплатный совет. Отец говорит, что твой Джок весьма популярен среди фабричных девушек. Поэтому старайся держать его в удовлетворенном состоянии. Он из тех, кто будет смотреть на сторону, если дома не получит своего.
Видишь ли, Поппи, в те дни хуже, чем не выйти замуж или родить до свадьбы, было только иметь мужа, который сел в тюрьму или гуляет от тебя. Мы не получали государственных пособий, которые есть сейчас. Наверное, в случае развода мне пришлось бы вернуться к родителям, если бы они были готовы принять меня.
В общем, я не могла позволить себе расстраивать Джока. Но без Джейн мне было отчаянно одиноко. И по мере того, как приближался срок рожать, я снова и снова прокручивала в голове мамины слова о детях, пока меня не начинало тошнить от страха.
Примерно через неделю в мою дверь постучали. К моему изумлению, это была Джейн, выглядевшая, как обычно, безукоризненно, при макияже и с аккуратно прикрытым животиком.
Я должна сказать тебе, Поппи, что Джейн была поистине прекрасна. Не только внешне, но и по духу. У меня есть снимок ее и маленькой Элис с одного из наших пикников в парке. Джейн взяла с собой камеру, а после подарила мне фотографию. Это одна из моих самых ценных вещей. Боюсь, я немного повздорила с Дейзи, когда та нашла ее в моей спальне незадолго до происшествия.
Она спросила, кто эта женщина на фото, но застала меня врасплох, и я притворилась, будто забыла. Затем я выхватила у нее снимок, чтобы она не помяла его.
– Джейн! – воскликнула я, открыв дверь. – Что ты здесь делаешь?
Я не хотела показаться грубой, но Джейн раньше не была у нас. Как я уже говорила, я не приглашала ее, потому что стеснялась.
– Я давно не видела тебя в парке и хотела убедиться, что с тобой все хорошо, – объяснила она. – Наша акушерка дала мне ваш адрес. Надеюсь, ты не возражаешь.
Элис стояла рядом с матерью, теребя ее темно-синее платье для беременных. Я видела такое на витрине дорогого бутика в городе.
– Все нормально, – ответила я, почти втаскивая Джейн внутрь, прежде чем кто-либо из соседей мог увидеть ее на пороге и потом сообщить Джоку, что ко мне приходили гости. Люди здесь были те еще.
Я наблюдала, как глаза Джейн расширились, когда она оглядела темную гостиную с дешевыми синтетическими рубашками моего мужа, сваленными в кучу на потертом велюровом диване и ожидающими глажки. Я глубоко вздохнула.
– Просто Джок сказал, чтобы я больше с тобой не встречалась. Он говорит, что…
Джейн мягко перебила меня:
– Я понимаю, что видела его всего один раз, но у меня сложилось впечатление, что твой муж весьма неуверен в себе.
Я покраснела.
– У него есть слабые места, – призналась я.
Джейн понимающе сжала мою руку.
– Очень жаль. – Затем она взглянула на испачканный ковер, который мы не могли позволить себе заменить. – Наверное, нелегко так жить.
– Да уж, – смущенно кивнула я. – Эта квартира – дыра по сравнению с вашим домом.
Джейн покраснела:
– Я не про твое жилье. Я имела в виду, что нелегко иметь мужа, рядом с которым постоянно приходится ходить на цыпочках.
Я почувствовала, что вот-вот расплачусь.
– Но послушай, – продолжила она. – Это ведь мы с тобой дружим. Нам не нужно втягивать в это мужчин. Вообще-то я бы даже сказала, это совершенно не их дело. Давай просто встречаться в парке, как раньше. Джоку не нужно об этом знать.
Я покачала головой:
– Кто-нибудь может сообщить ему, что видел нас.
Это чем-то напоминает тайный роман, подумала я. Как нелепо, что я даже не могу встречаться со своей подругой.
– Ладно, – произнесла Джейн. – Тогда давай уедем за город.
– Но я не умею водить машину!
Я проявляла интерес к урокам вождения, но, как сказал Джок, откуда у нас деньги на это? Когда я предложила, чтобы он учил меня сам, как друг учил его, он заявил, что на это у него нет времени. У меня сложилось впечатление, что ему нравится быть единственным водителем в семье.
– У меня есть машина, – сказала Джейн. – Я буду за рулем. Мы можем отправиться в небольшое путешествие, верно, Элис? В твой любимый зоопарк, да, малышка?
Ее прелестная дочь серьезно кивнула. В ней было что-то почти кукольное и в то же время взрослое, словно она могла видеть нечто, недоступное другим детям. Не знаю, почему я так подумала. Порой у меня возникают странные мысли. Мама моей мамы раньше была той, кого называют «ведунья», и видела разные вещи. Я этого не умею. Однако обнаружила у себя способность чувствовать в других людях то, чего окружающие, возможно, не замечают. Вот почему я знала, что Джейн – хорошая женщина.
Если бы только у меня была такая же интуиция относительно моего мужа до того, как мы поженились. Но она срабатывает не со всеми.
Это напомнило мне о нем. Я взглянула на часы. Джок не должен был вернуться еще целую вечность, но мама вполне могла заскочить, а потом упомянуть о визите Джейн при моем муже.
– Не пойми меня неправильно, но, думаю, вам лучше уйти, – произнесла я.
– А нам обязательно спускаться по всем этим лестницам, мама? – спросила Элис. – Они пахнут так, будто там кто-то сделал «пи-пи».
Я почувствовала себя еще более смущенной, чем раньше.
– Лифт опять вышел из строя.
– Все в порядке, дорогая! – весело обратилась Джейн к дочери. – Это хорошее упражнение. – Затем она протянула руку и снова коснулась моего плеча. – Я позвоню тебе, чтобы договориться о нашей поездке.
Но после того ужина с Джейн и ее мужем Джок отключил наш телефон. (Естественно, тогда у нас не было мобильных.) Он заявил, что нам нужно «сократить расходы». Джок также напомнил мне, что я должна подождать до следующего месяца, чтобы купить себе другую пару обуви. Я этого не понимала. В конце концов, теперь он зарабатывал приличные деньги.
Когда я сказала ему об этом, он подчеркнул, что нам надо откладывать «каждый пенни» на то время, когда я брошу работу, чтобы сидеть с ребенком. Однако я не могла отделаться от мысли, что Джок хочет сам контролировать весь семейный бюджет, и не осмеливалась спорить об этом.
– Вообще-то в данный момент у нас проблема с телефонной линией, – произнесла я, не желая говорить правду. – И тебе не стоит так просто звонить, потому что Джок может оказаться здесь. Хорошо, что сейчас его нет рядом.
– А ты по-настоящему боишься его, не так ли? – Джейн обеспокоенно посмотрела на меня. – Он тебя не…
Но я ее не слушала. Мокрая струйка стекала по моим ногам. Я покраснела от стыда. За последние несколько недель я пару раз намочила трусики – это, как нас уверяли на курсах дородовой подготовки, было нормальным из-за давления ребенка на мочевой пузырь.