Голубые глаза блуждают по ненавистному лицу. Задевают кофейную гущу глаз напротив, длинные густые ресницы. Обводят прямой мужской нос, лёгкую щетину. Хотелось коснуться её кончиками пальцев. Почувствовать лёгкое покалывание под нежными подушечками… Мила опустила взгляд на полные губы. Застыла, и… о, боже… сама того не осознавая, провела языком по своим.
А он? Он проглотил слюну, в попытке увлажнить засуху внутри. И повторил её движение. Грёбаная сучка. Это же… он совсем ёбнулся…
Ёбнется, если снова не прикоснётся к этим губам.
Отпустил её руку, но только для того, чтобы перехватить тонкую талию и рвануть на себя. Не рассчитал силу, и девчонка ахнула, ударяясь о крепкую мускулистую грудь.
- Илья… - хотела возразить. Вцепилась в его плечи, попытавшись оттолкнуть. Оттолкнуться самой. Увернуться. Но брюнет навалился на девушку, прижимая её бёдра к столу. Поймал красивое лицо, грубо стискивая подбородок. Заставил смотреть в глаза. Сейчас он уже не боялся признать: ему всегда нравилось, когда Мили на него смотрела. Так же нравилось, как и злило.
- Мили? – охрипшим голосом. Чуть сильнее надавливая на челюсть. Открывая сладкий ротик. Для себя. Глотая её дыхание.
Ещё ближе…
Ты не отвернёшься.
Ещё. Совсем близко. Пара сантиметров.
Не смей отворачиваться.
Глубокий вдох. Касание. Совсем слабое. Почти неуловимое. Щекотно. Не успела ничего понять. Просто все мысли выбило волной. Снесло. Рассеяло мелкими песчинками вдоль берега безумства.
Горячий язык прошёлся по нижней губе. Мягко. Даже ласково. Заставляя органы внутри зашевелиться. Поменяться местами.
Так нельзя. Так не должно быть. Не должно быть… вот так: приятно, тепло… горячо. Глубокий вдох и попытка отдалиться. Девушка толкнула Илью, сжимаясь. Будто вода, выскальзывая из ослабевшей хватки…
- Не нужно! – прохрипела, отскакивая от него. Заставляя парня почувствовать пустоту. И злость.
Мила испуганно таращилась на него, прижимая пальцы к своим губам. Провела по ним, будто хотела стереть его прикосновение. Его самого.
- Что не нужно? – поджал подбородок, и попытался вновь натянуть на себя маску. Было нелегко… потому что она осыпалась. Мелкой крошкой сыпалась ему под ноги… - Ты же хочешь…
- Ты понятия не имеешь о том, чего я хочу! – Милана пятилась назад. Нужно было уходить. Какие морепродукты? Бред… не стоило ему верить.
- Уже уходишь? – ещё одна усмешка. Ледяная. Та самая, от которой от прежнего тепла не остаётся и следа.
- Мне лучше уйти, – стукнулась плечом об угол стены. Вздрогнула.
А у него перед глазами яркая вспышка. Мудак на серебристом седане… распускает свои руки. Лапает её… ему она позволяла. И ему, и своим дружкам. Шлюшка.
- Ты никуда не уйдёшь, Мили. Не сегодня.
Глава 18
Дождь. Он был как нельзя кстати. Настроение и состояние были на уровне. По погоде. Её душа одета в дождь… да, именно так Мила и выразилась бы.
Стащила с себя тёплое одеяло и тут же услышала цокот собственных зубов. Почему так холодно?
Потому что осень.
Девушка обвела чужую комнату сонным взглядом. Мелкая дрожь прошлась по спине, словно холодные дождевые капли уже сейчас ползли за пазуху. Пересчитывая каждый позвонок под светлой кожей.
Она поднялась на ноги и шикнула, когда пятки загудели. Будто под ними битое стекло. Как и в глазах. Они болели и щипали. От слёз, что брюнет вновь выжал из неё вчера. Умело, скрупулёзно. Раздавил в очередной раз. Ткнул носом. Указал блондинке на её место.
- Что значит, я никуда не уйду?! У тебя все дома? – Мила продолжала пятиться в сторону прихожей, в то время как он, не спеша двигался следом за ней.
- Ты да я. Да мы с тобой… - произносит, опуская вниз уголки полных губ, – какая ирония. Не так ли?
- Это не смешно. Илья… - мельком оглянулась на дверь. Ей не выйти отсюда самостоятельно. Электронный замок. – Открой мне дверь. Я прошу тебя, – с нажимом. Попытавшись вселить хотя бы кроху уверенности в дрожащий голос.
- Нет, Мили, – качает головой, и подпирает стену крепким плечом.
- Да что с тобой не так?! – срыв. Гнев. Обида. Бьёт ладошкой по металлической двери. Дергает за ручку. – Ты ненормальный… я ненавижу тебя. Не человек… - склоняется к замку. Тёмный цифровой экран, прорезь для карты и… что за чёрт? – Здесь что, отпечатки пальцев нужны? – глазам своим не верит. Девушка вытягивается струной, оборачиваясь. Вздрагивает словно от удара током от близости брюнета. Когда он успел?!
Ноги ослабли, подкашиваясь в коленях, и Мила, фыркнув, толкнула его в грудь. Толкнула, но не отпустила. Словно держась за него, чтобы не упасть.
- Не подходи ко мне, Леднёв. – хрипит, уставившись на его ключицы. Широкий вырез футболки открывал добрую половину мускулистой груди. И… это сбивало с толку. – Не трогай меня.
- Я тебя не трогаю, – тихо хмыкает, опуская взгляд на её руки. От них было жарко. Жар растекался по его грудной клетке. Просачивался сквозь кожу, забираясь в самое нутро.
Отпрянула, ударяясь лопатками о дверь.
Где угодно… она бы желала сейчас находиться где угодно, только не здесь. Ни в этой удушливой клетке. К чему бы она сейчас не притронулась, всё било током. Поднимало волосы дыбом.
- Я хочу уйти. Выпусти меня отсюда, – просто услышь меня! Меня, а не себя! Что ты творишь, Леднёв? Ты роешь мне могилу. – Не вынуждай меня ненавидеть тебя ещё больше, чем есть.
- Ненавидишь меня? – брюнет поднял руку, слишком медленно. Кончиками пальцев коснулся тонкого запястья. Чувствуя тепло её кожи под прозрачной тканью. Ощущая, как девушку трясло. Хотелось сгрести её в охапку. Прижать к себе так крепко, чтобы дышать стало почти невозможно.
- Не нужно меня трогать, – вздрогнула. Но руку не убрала. Ресницы задрожали. А вслед за ними и губы, – ты не имеешь права прикасаться ко мне.
- У нас с тобой разные мнения на этот счёт, Мили, – выше. Его пальцы поднялись к локтю. Нарисовали там круг и скользнули на талию. Так горячо. Почти невесомо проделали дорожку ей за спину. Надавили, заставляя оторвать спину от холодного металла. – Я слишком сильно хочу тебя касаться. Так сильно, что перестаю себя контролировать.
Он действительно сказал это вслух? Бля… он не должен был этого произносить. Как и не должен был тащить её сюда. Не должен был беситься от одной мысли, что она позволяет всякому сброду касаться себя. Всем… но не ему?
- Ты вообще понимаешь, что ты несёшь?! – даже голос дрожит. Она так сильно старается скрыть волнение… не подозревая, что только усугубляет своё положение. Мили… - наши родители… - дёрнулась. Но как-то уж совсем слабо. Будто нехотя. – Это неправильно. Так нельзя.
Тогда почему ты вся дрожишь рядом со мной?
- Кто сказал, что нельзя? М? – его пальцы снова опускаются, и находят край блузы. Поддевают ткань, мягко пробираясь туда, где ему быть не положено. Нельзя. Так она сказала? – Ты ведь тоже хочешь, – подушечки пальцев, чуть шершавые, касаются нежной кожи, и глаза брюнета машинально подкатываются от ощущения бархата. Не сдержал тихого стона, и приблизился к девушке. Возбуждение? Нет, это землетрясение, вслед за которым цунами накроет из обоих.
- Бред… - машет головой Мила, и закрывает глаза. Команда «бежать» стирается от ощущения его пальцев на пояснице. – Чушь собачья.
- Тогда почему ты закрываешь глаза? – Илья склоняется над девушкой. Свободную руку кладёт на тонкую шейку. Обводит большим пальцем пульсирующую голубую венку, ниже… ярёмную впадину, хрупкие ключицы. – Это ведь не отвращение, Мили. Я не дурак. Ты закрываешь глаза, чтобы лучше чувствовать… меня. Так ведь?
Молчит. Ресницы дрожат, а небольшая грудь поднимается от тяжёлого дыхания. Как она красива сейчас… блять. Как красива.
Кто сказал, что нельзя?! Ну, кто, блять?!
Брюнет поднимает руку обратно. Обхватывает пятернёй девичий подбородок. Мягко. Почти нежно. Ну же, Мили… открой свой ротик. Илья ласково проводит большим пальцем по розовым губам. Слегка оттягивает нижнюю, и… почти кончает, когда её ладошки соскальзывают с мужской груди, впиваясь ногтями в его крепкие плечи.
Кружит своим ртом над её губами. Облизывается, словно кот. Такая сладкая. Она пахнет мандаринами. Никто в его жизни так не пах, как она. Идеально. Это всё он. Долбаный аромат новогоднего цитруса. Как кошачья мята. Он готов слизывать с неё этот вкус.
Секунда. Две. И он обрушивается на её рот. Нахрапом. Берёт в плен. Давит пальцами, вынуждая девчонку распахнуться перед ним. Толкается языком внутрь, и тут же находит её юркий язычок. Прижимает второй рукой к себе. Сильнее. Крепче. Раствориться в ней. Сожрать. Бездумно. Безжалостно.
- Я так хочу тебя, Мили, – сделал глоток воздуха, снова набрасываясь на сладкие губы. Рассыпая поцелуи по изящной линии нижней челюсти. Ниже. Шея. Бархат. Провёл языком вдоль венки, той самой. И чуть не ёбнулся услышав её стон. – Твою мать, Мили. Я трахну тебя прямо здесь. Здесь и сейчас… - прижимаясь пахом к мягкому животу. Толкаясь бёдрами.
- Илья… - тёплые ладошки скользнули ему на спину, а голова запрокинулась назад, открывая ему доступ. Она стукнулась затылком о металлическую дверь. И открыла рот, почувствовав его член. Господи… что она делает?! Что они творят?! – остановись… - слишком тихо.
- Не могу, – он услышал.
- Нельзя… - девушка вздрагивает, когда его ладонь сжала упругую чувствительную грудь, – нельзя.
- Можно. Мы никому не скажем. – Боже, да он уже готов кончить, так и не сняв с себя штаны! – Тебе понравится. Не бойся…
Все слова на автомате срывались с его языка. Даже думать не успевал. Да, какой там на хрен думать?! В голове не было ничего. Огромный ноль. И она.
- Нет… - неуверенно. Но всё же девушка застыла. Словно очнулась после спячки. Или гипноза. Открыла, наконец, глаза. Такие синие, – нет. – повторилась. Кажется, больше для себя, чем для него.
А ему бы отдышаться. Голову собрать по частям. И попытаться сдержать злость, что толчками готова была выплеснуться из самой глубины души. Яд…