- Ты только моя, Мили… - толкнулся вперёд, вновь заполняя собой желанное тело. С губ сорвалось утробное, дикое рычание. Вдалбливался, чувствуя, как по виску скатывается капелька пота. Следом вторая. Раз за разом. Вколачивался, цепляясь за неё. За талию, обтянутую нежной тканью, за бархатистую кожу обнаженных бёдер. Полоска кружева больше не мешала и не раздражала. Брюнет сосредоточил всё внимание на ней. На кружеве чулок, на том, как выскальзывает из неё влажный член. И снова погружается в неё.
Ему показалось, что прошло слишком мало времени, но горячая волна подступала всё ближе. Чувство приближающегося оргазма достигло предела, когда сдержать его уже не было сил. Зарычал, и, наконец, поднял рассеянный взгляд. Вид её приоткрытых губ стал финальным аккордом. Илья вцепился в нежное бедро сильнее, чем хотелось бы и, вонзаясь в горячую плоть в последний раз, резко вышел, почти заскулив, как побитый пёс. Кончая себе в кулак, и тут же падая на девушку сверху.
...
Тишина. Она способна раздавить твою черепную коробку. Размозжить твою голову и тебя самого. Сожрать твои внутренности. Ты будешь харкать кровью, не в силах произнести ни малейшего звука.
Так и сейчас…
Илья всё осознавал. И в тот момент, когда шёл за ней по коридорам, и в тот момент, когда нагнал её в этой богом забытой аудитории. И даже в тот момент, когда осатанело вколачивался в неё. Осознавал, но ничего не мог сделать. Мог лишь идти на поводу у своих эмоций. На поводу у грёбанных инстинктов.
Почувствовал, как тонкие пальчики толкнулись в его грудь. Сдвигая. Отдаляя. Отталкивая от себя. Парень послушно кивнул и встал с неё. Отошёл на шаг, цепляясь за пышную помятую юбку. Слегка поправляя ту, и мысленно проклиная себя. Забота? Засунь себе её в задницу, уёбок.
- Мили? – его голос надломился, и парень поспешил тихо откашляться. – Мили, я… - слово «прости» встало поперёк глотки. Готовое в любой момент разорвать её на части.
Она подняла на него заплаканные глаза. Губы всё ещё дрожали, как и руки, которыми девушка пыталась привести себя в порядок. Коснулась ногами пола и слегка пошатнулась. Вздрогнула, выставляя руку вперёд, и запрещая ему приближаться к ней снова.
- Не подходи ко мне, – даже её зубы стучали. А Илье показалось, что это мелкие гвозди вколачивают в его гроб. – Никогда. Больше. Я не шучу… - провела пальцами по лицу, стирая грязные дорожки от слез, перемешанных с тушью.
- Я… Мили… блять, мне так жаль.
Словно выпил эликсир трезвости. От него хотелось блевать.
Милана облизала потрескавшиеся губы, и сдвинулась с места. Не сводя с него взгляда, обогнула стол… на негнущихся ногах дошла до двери и убрала стул, что подпирал рукоять.
- Я хочу, чтоб ты сдох, Леднёв…
Бросила ему, словно кость. Распахнула дверь и тихо вышла, оставляя его на съедение собственным демонам.
...
Вышла в коридор и резко притормозила. Попыталась унять дрожь в пальцах и пригладить растрепанные волосы. Отряхнуть от пыли платье.
Остановилась возле урны и зацепила трясущимися руками порванные чулки.
Между ног всё ещё было влажно. Кожу жгло и саднило. Задыхаясь, она стянула тонкий капрон.
Быстрее, быстрее...
Подгоняла себя. Это чудовище в любую минуту может выйти.
Выкинула чулки в урну, и снова поправила волосы, пряча локоны за ушками. По дороге в актовый зал, где рядом с подругой оставила сумочку, забежала в гардероб за пальто.
Ей повезло. В коридорах не было ни души. Никто не стал свидетелем того, как её бесцеремонно сломали. Только что была проведена черта, разделившая жизнь на «до» и «после». И лучше бы она умерла в той аудитории. Лучше бы он придушил её. Потому что девушка, совершенно не представляла, как жить в этом «после».
Прошмыгнула в концертный зал бесшумной тенью. Пробралась к своему месту и схватила сумочку. Глядя себе под ноги, быстро развернулась к выходу.
- Милана? - шикает подруга, но девушка не слышит.
Странное поведение Мили, насторожило. И Катя обязательно пошла бы за ней, если бы ей не нужно было выходить сейчас на сцену.
Ком в горле разбухал с каждой секундой все сильнее. Перекрывал трахею, не давая возможности вздохнуть. Вот бы сейчас задохнуться...
Одной рукой дёргает за массивную дверь и, уткнувшись в телефон, ищет номер такси. Она не останется здесь. Нужно будет - пойдёт пешком.
Ничего не видя перед собой, врезается в кого-то.
- Оу-оу! Потише! Чуть с ног меня не сбила, милашка! - Парень ловит девушку и ставит ее на ноги. - Убьёшься ещё!
Голос знакомый. Мила задирает голову вверх, смотря красными глазами на высокого парня. Скрипач. Только тебя здесь не хватало…
- С тобой все нормально? – парень хмурит брови, обеспокоено разглядывая заплаканное лицо. Взгляд сползает вниз, цепляя красные следы на шее.
- Все нормально, - вырывает своё плечико из крепкого захвата и подносит телефон к уху. Её до сих пор потряхивало. И, скорее всего, пройдёт это не скоро.
- Такси? - быстро сбегает по ступенькам вниз.
Скрипач смотрит ей вслед, делая глубокую затяжку. Поджимает губы и выпускает дым через нос.
Наверное, нужно было остановить. Леднёв прикончит его, как непутевого гонца, если узнает что эту мелкую кто-то обидел…
Глава 37
Оказавшись за кованными воротами, Мила накидывает на трясущиеся плечи пальто. Внутри всё рвётся на части. Умирает. Хочется орать до оглушения.
Как он мог? Зачем? Он убил её. Смешал с землей, разве он этого не понял этого? Не почувствовал?
Перед девушкой останавливается такси, и она без оглядки забирается на заднее сиденье.
На сухой вопрос «куда?» - теряется. Не знает что, ответить.
А на самом деле? Куда ей ехать? В эту проклятую квартиру, где ей нет места? Где каждый угол давит на неё и напоминает что она никто? Всего лишь гостья? Даже не смотря на то, что Павел к ней так хорошо относится...
Прикусывает нижнюю губу, и все же диктует Его адрес. А куда ещё? Больше некуда!
Расхаживать по ночному городу, в поисках новых приключений? Кинуться под машину?
Как только автомобиль начинает движение, слёзы бесконтрольно стекают вниз по щекам. Она запрещает себе думать о случившемся, но ядовитые кадры то и дело вспыхивают, один за одним. Ранят. Снова. С ещё большей силой.
Телефон в сумке надрывается, и девушка сбрасывает каждый входящий звонок: Даниил, Катя, Тим, Илья...
Ставит мобильный на беззвучный решим, и крепко сжимает тот ледяными пальцами. Как только она вернётся в квартиру, и мама увидит что с ней все «нормально», Мила к чертям отключит этот телефон.
Внутри так больно... вы когда-нибудь чувствовали, как болит душа? Нет слов для определения этой боли. Нет лекарства для её исцеления. Никакое время не сможет затянуть рану размером с чёрную дыру. Время вообще не лечит, оно лишь присыпает воспоминания пылью, которая благополучно растворится, стоит только прошлому на секунду вспыхнуть.
Добравшись до квартиры, девушка, как воришка приоткрыла дверь. Прислушалась. Выдохнула, крона поняла, что дом пуст. Прошла в прихожую, и беззвучно сняла одежду. Телефон снова зажужжал, но на этот раз там высвечивается «Мама».
- Милая? — отвечает родной голос на ее хриплое «да». — За мной сейчас приедет Паша... ты уже дома? Катя сказала, что ты ушла. Всё нормально?
- Да, я уже дома. Всё хорошо, мам. Не беспокойся. — Вторит услышанным словам.
- Мы немного задержимся. Не скучай. Ужин оставила в духовке, гарнир в мультиварке.
- Хорошо. Спасибо, мам. Я немного устала. Поужинаю и сразу спать.
...
Милана отключает телефон, и скидывает туфли. Хочется орать. Высохшие слёзы снова хлынули по красивому личику, оставляя чёрные дорожки от туши.
Девушка идёт прямиком в ванную, раздеваясь на ходу. Почему-то она уверенна, что Он не придёт. Не посмеет, после того, что натворил.
Скидывает с себя отвратительное платье. Хочет швырнуть его в помойку. Туда же хочет запихнуть и нижнее бельё. Хочется снять с себя кожу, к которой он прикасался. На которой остались его следы. А вместо этого, выкручивает вентильна полную мощь, и выливает на себя половину бутылки геля. Трёт мочалкой до покраснения. Её движениями контролирует настоящая истерика. Больше не сдерживается. Нет сил. Кричит. Бьется ладонями, кулаками о мокрый кафель. Оседает на пол и обнимает колени.
За выплеском эмоций она даже не слышит, как хлопнула входная дверь. Как брюнет, раздевшись, замер на первой ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж.
Илья слышал её. Бесовская душа разрывалась вместе с ней. Хотелось блевать от самого себя. Готов был душу дьяволу продать, чтобы навсегда вычеркнуть этот день из памяти обоих. Но кажется, его душа настолько шила, что даже сам чёрт не согласится на это сделку.
Илья дожидается, когда вода в ванной затихает. Слышит хлопок одной двери, а затем и второй. И только тогда поднимается наверх.
Останавливается напротив её двери. Душит внутри желание ворваться и вымаливать прощение. Сделать пересадку сердца, мозга, да чего угодно, только бы она не вспомнила этот вечер.
Опускается на пол, облокачиваясь спиной о стену. Бьется головой, тихо подвывая. Больно до охерения. И это чувство умножается в десятки... сотни раз, когда он слышит тихие всхлипы по ту сторону двери.
...
- Ты проснулась?
Лучше бы не просыпалась...
Мила закуталась в тёплый халат и отошла от окна. Солнечная погода казалась мерзкой. Душевное состояние оставляло желать лучшего. Бессонная ночь растянулась на вечность.
Девушка опустила опухшие глаза в пол. Почувствовала, как сердце затрепыхалось в груди. Только бы не заметила.
- Я плохо спала сегодня... - стряхнула с лица отрешенность, и выжала из себя улыбку. – Пару часов от силы.
- Что-то случилось? – мама оставляет дверь открытой, и подходит ближе. Пытается заглянуть в лицо дочери, но та снова отводит взгляд, делая вид, что озабочена несуществующим пятном на халате. – Что с лицом? Подожди... ты что? – цепляет пальцами острый подбородок. – плакала?