В места потайные
Вела я чужих, указала:
Вот —
Растоптана гордость, вот — надежда угасла.
И покой за отчаянья бурей
Идет.
И ты среди них,
И ты, чужой и родной,
Пришел и, взглянув, удивился.
А мне суждено оставаться одной,
И я в углу притаилась.
Неужто, неужто приснилось
И не было ничего?
БездетнаяПер. М. Ялан-Штекелис
Как бы хотелось мне сына иметь!
Был бы кудрявый он, умный малыш.
За руку шел бы тихонько со мной
На сад поглядеть.
Мальчик
Ты мой.
Звала б его Ури,
Ури родной.
Звук этот ясен и чист, и высок —
Луч золотой,
Мой смуглый сынок,
Ури
Ты мой.
Еще буду роптать, как роптала Рахел, наша мать,
Еще буду молиться, как Хана молилась в Шило[21],
Еще буду я ждать
его.
«Может быть, никогда…»Пер. М. Ялан-Штекелис
Может быть[22]
Никогда не бывало тех дней?
Может быть,
Никогда не вставала с зарей и не шла
По росистым лугам я косить?
Никогда в те горящие долгие дни
На полях
Не везла я с ликующей песней снопы
На тяжелых, высоких возах?
Никогда не бросалась в кристальную синь
Твоих волн?
О Киннерет ты мой, о Киннерет ты мой,
Неужели ты был только сон?
«Может быть, никогда…»Пер. А. Рафаэли
Может быть, никогда не случалось со мной,
Может быть,
Никогда не спускалась я в сад мой с зарей
Своим потом его оросить?
И когда убегали под солнечный зной
Жатвы дни,
Никогда на снопах, на телеге простой,
Не певала я песни свои?
Никогда не купалась в волне голубой,
В тишине
Тех киннеретских вод?..
Был ли ты иль пригрезился мне?
Коль судьбой уготован мне путьПер. А. Рафаэли
Коль судьбой уготован мне путь
От пределов твоих жить далёко,
О Киннерет, дай мне отдохнуть
На погосте твоем одиноком[23].
Его грусть примиренья полна,
Не застыла в могильном унынье,
И бодрящая песня труда
Долетает с ближайшей долины.
Об ушедших там память, как ткань,
С миром жизни в едином сплетенье,
Над могилами древо, как длань,
Наклоняется с благословеньем.
Коль судьбой уготован мне путь
от пределов твоих жить далеко,
О Киннерет, приду отдохнуть
На погосте твоем одиноком!
В городеПер. Я. Хромченко
В чередованьях дней однообразных
Себя к бетонным джунглям приучу,
И в каждодневном шуме улиц грязных
«Киннерет мой» в слезах не прошепчу.
И только ночью, в тишине желанной,
Когда за грустью мне не уследить,
Я буду подживающую рану
Скребком воспоминаний бередить.
ПесняПер. Я. Хромченко
Тебе и о тебе — рассветы и закаты,
И радость, и печаль тебе пою,
Грозу и тишину, свершенья и утраты,
Любовь свою и ненависть свою.
Когда в ответ ни слова не слыхала,
Рвалась терпенья нить. А завтра вновь
Ты был со мной, и пели, как сначала,
Тебе, тебе любовь и нелюбовь.
Тебе, тебе, ты, о тебе, с тобою,
Для сотен скрипок и на сотни лет —
Гроза, и тишь, и небо голубое,
Недуг, и исцеление, и свет.
«Напрасен мой испуг…»Пер. Я. Хромченко
Напрасен мой испуг на этот раз:
То был лишь сон, и явь тому порука.
Лишь встретить взгляд твоих вчерашних глаз
И удержать в руке дневную руку.
Мы не забыли молодость, о нет, —
В такой измене мы не виноваты.
Киннерет тих, и ясен солнца свет —
Пред ним отступят беды и утраты.
Незримой нитью связан ты со мной.
Она тонка, она хрупка, и все же,
И все же мой испуг — кошмар ночной:
Открыть глаза — и сгинет. Боже, Боже!
«Не раз в летний день…»Пер. А. Рафаэли
Памяти Ш. П.
Не раз в летний день предзакатной порой,
В тоске угасавших лучей,
Ходила к тебе я знакомой тропой,
Внимала я песне твоей:
«Мой угол так мал и убог,
И в нем я грущу, одинок!..»
Жива во мне скорбная сладость тех дней,
Что в сердце навек залегла,
Как отзвуки нежные песни твоей,
Что душу томила и жгла:
«Мой угол так мал и убог,
И в нем я грущу, одинок!..»
И даже теперь, предзакатной порой,
Вновь сумерки скорбью одев,
Я, кажется, слышу, как встарь, голос твой
И этот наивный напев:
«Мой угол так мал и убог,
И в нем я грущу, одинок!..»
«О мать моя, моя страна…»Пер. Л. Владимиров
О мать моя, моя страна,
Вся пересохшая от зноя,
Зачем иная сторона
Опять стоит передо мною?
Там на равнинах старики-
Дубы, там елочки-подростки,
Там в легких платьях у реки
Толпятся стройные березки.
Там к ночи солнце устает
Слать в сердце леса луч багряный,
И сосен темное жилье
Наполнено дурманом пьяным.
Земля моя, мой светлый день!
Я за тебя душой болею.
Пролейся, сладостная тень,
Смешавшись с запахом елея!
НочьюПер. Я. Хромченко
Ури
На моей постели, на подушке,
Письма, письма старые лежат.
Я склонюсь над ними, как подружки,
Что судьбу на картах ворожат.
День грядущий станет у порога,
Ворожба уйдет в небытие.
Далека я, далека от Бога —
Знает сердце бедное мое.
Знает сердце грусть горы Гильбоа,
И пока теплится эта грусть,
Тихое, немеркнущее слово
Я читаю в письмах наизусть.
ГорамПер. Л. Владимиров
Гляжу на вас любя с земли отлогой,
А синь вершин легка и глубока,
И к пастбищам невидимым дорога
Петляет, высока и далека.
И я на плечи ношу поднимаю.
Ваш зов зовет, и круча не страшит.
Тропинка вверх — как весточка немая
Тому, кто вслед за мною поспешит.
ВеснаПер. Л. Владимиров
Нежданна встреча с ней всегда:
Ее сердечный лепет
Без слов понятен, без труда.
Вся — знак она, вся — трепет.
И у расшатанных оград
Судьба худой садовник —
Веселых нищих дружный ряд:
Горчица и поповник.
В душе весна, и сад цветет.
Весна! И птичье пенье.
О, будь благословенен тот,
Кто дал мне день весенний!
«Хоть сердце и стонет…»Пер. М. Ялан-Штекелис
Он поражает и Его руки врачуют…
Хоть сердце и стонет под тяжкой рукою,
Хоть нет исцеленья в железной руке, —
Зато не обманом ты мною владеешь,
Сама ведь избрала я скорбный мой путь.
Я боли хотела, той боли победной,
Богатой дарами целительных ран.
То — плуг бороздящий иссохшую землю,
То — дождь, а не слезы, живительный дождь.
Поля моей скорби покрылись хлебами,
Амбар мой пустой, тебя ждет урожай!
Хоть сердце и стонет под тяжкой рукою, —
Рука та полна благодатных даров.
«О, радость робкая…»Пер. Я. Хромченко
О, радость робкая… Цветок полынный,
Взращенный беспокойною рукой
В саду души, моем саду пустынном,
На ниве жизни, на земле сухой.
О, радость малая! Лишь сердце знает,
Что тверд закон, и жесток, и жесток,
Что каждую росинку вымывает
В саду души соленых слез поток.
Но это путь — пути другого нету,
И им идти к безмолвию могил,
Молчать, и тосковать, и петь, а спето —
Молчать и помнить, если хватит сил.
Своею рукойПер. А. Рафаэли
«Таково веление гордости:
с в о е ю рукой!..»
Свое сердце замкну на замок,
Ключ сама утоплю в реке,
Чтобы сердца тревожить не мог
Вечный страх за тебя вдалеке.