Разогревают ей подствольники и миномёты. Затем из схронов выползают закованные в броню Змеи Горынычи. Выбрасываемое ими из стальных глоток пламя служит ориентиром для наводчиков противотанковых ракет.
Относящиеся к мирной жизни звуки вянут перед громогласным рёвом мочилова. И только противоугонные сирены брошенных у подъездов легковушек пытаются выразить возмущение по поводу беспардонного поведения фугасов, которые валят навзничь старые осокори.
Когда стрельба утихает, становится слышен клекот беспилотника. Его всевидящее око ощупывает развороченную землю, до неправдоподобия плоские тела убитых и перегороженные павшими осокорями окраинные улицы. Поэтому беспилотник мне кажется падальщиком, который никак не может насытить свою утробу. Но вот в небе зародилось какое-то движение. Будто под самыми звёздами пробудился речной ручей. Мне даже слышно, как перекатывается через корягу вода и водят хоровод весёлые льдинки.
Движение поднебесного ручья докатывается и до поля брани. Иначе не берусь объяснить причину затянувшейся в пострелушках паузы. Могу лишь повторить два зародившихся под звёздами слова: «Гуси летят».
Судя по перекличке, шесть или семь птах отстали. И теперь они просили вожака сделать остановку на пруду за околицей. Однако тот был неумолим. Он приказывал лететь дальше. Туда, где пути возвращающихся на родину стай не пересекаются с беспилотниками и огненными трассами скорострельных пушек.