— Ты это в Интернете выискала?
Миа кивнула:
— И знаешь что? По-моему, это как раз твой случай.
— Ну, как минимум это объясняет полное отсутствие сочувствия и тревоги с твоей стороны.
— Должна сказать, приемчик очень даже ничего, — проговорила Миа. — Коварный, зато действенный. Тот тип, по которому ты давно сохнешь, конечно, не в силах тебе противиться, когда ты стоишь перед ним вся такая несчастная и страдающая. Ну и конечно, не следует забывать, что мужчины любят чувствовать себя спасителями. Глазом не успеешь моргнуть, как уже окажешься в койке с объектом своей страсти.
— Не знаю, Миа, по-моему, слишком много мороки только для того, чтобы затащить кого-то в койку, — рассудила я.
— Ну, некоторых мужчин не так-то просто соблазнить. Например, женатых.
Я рассмеялась:
— Ну, какая же дура будет вешаться на шею женатому мужику?
Миа серьезно на меня взглянула:
— Многие женщины охотятся на женатых, Герри. Их больше, чем ты думаешь. Ты, наверное, не поверишь, но даже Оле время от времени сворачивает с истинного пути налево.
— Оле? — Я бросила взгляд в его сторону. Вид у него был обеспокоенный, как будто диванная подушка под ним раскалилась. — Нет, только не Оле!
— А вот представь себе, — прошептала Миа. — Он еще об этом не знает, но моя подруга в эти выходные видела его с другой.
— Может, это была его кузина? — с серьезным видом предположила я. Вся эта ситуация начала меня сильно забавлять.
— Нет-нет, ты меня не понимаешь, — сказала Миа и наклонилась ко мне поближе. — Моя подруга видела Оле с его любовницей в отеле. За завтраком. В очень интимной обстановке. Они лапали друг друга на глазах у всех.
Наверное, Миа посчитала меня настоящей стервой, потому что я, выслушав это признание, даже не покраснела:
— Нет, в это я ни за что не поверю. Только не Оле! Твоя подруга наверняка его с кем-то спутала.
Миа затрясла рыжей гривой:
— Она уверена на все сто процентов!
— И когда это было?
— В позапрошлые выходные, — ответила Миа, и ее зрачки стали совсем крошечными, с булавочные головки.
— О! Бедняжка! — посочувствовала я. — Это когда ты была на курсах повышения квалификации? Какая пошлость! Ну, и что он на это сказал?
— Он еще ничего не знает. Я решила сначала… выждать.
— Так ты думаешь, это у него серьезно? — поинтересовалась я.
Миа долго меня разглядывала, потом заявила безапелляционно:
— Это совершенно исключено.
Да что ты? Какая наглость! Задиристая коза!
— Ну и славно, — спокойно произнесла я. — Только не понимаю, почему ты прямо не сказала Оле о том, что видела твоя подруга, — давно бы все выяснила.
— Может быть, я так и сделаю, — ответила Миа. — Я бы давно с ним поговорила, если бы не началась вся эта кутерьма из-за твоего неудавшегося самоубийства. А ты собираешься попробовать еще раз?
— Да нет, знаешь, мне хватило внимания и похвал, которые обрушились на меня после первого раза.
— А тебе совсем неинтересно, что это за женщина?
— Ты имеешь в виду любовницу Оле? Конечно, мне интересно, — сказала я. — Я просто подумала, что, может, тебе больно говорить об этом.
— Нет, вовсе нет. Подруга сказала, что это была пустышка весьма невыразительной наружности.
— Ну, — одарила я Миа дружественной улыбкой, — на ее месте я тоже бы так сказала. Кто же захочет во всех подробностях описывать подруге, которой и так неприятно, какая горячая штучка ее соперница. Довольно уже и того, что он вообще тебе изменил, так ведь?
— Да нет же, правда! Подруга удивилась, что только Оле в ней нашел.
— Просто когда дело касается любви… — протянула я.
— Любовь! — фыркнула Миа. — Я же только что сказала, что там ничего серьезного!
— Хм, ну, значит, это просто… животное влечение, — сделала я вывод. — Тем лучше. Такое быстрее проходит.
— Да! Да-а-а! — Марте, наконец, удалось извлечь автомобильную фару от конструктора «Лего» из носа Одило, и она с видом победителя подняла ее в воздух. Одило с облесением ретировался. Он часто засовывал что-нибудь себе в нос, и не всегда Марта могла вынуть это. Перед Пасхой Одило проделал фирменный номер с каской одного из членов игрушечной пожарной команды, которая входила в комплект машинки того же назначения. И извлечь ее смог только врач дежурной скорой. А еще Марта клялась, что в носовой полости Одило бесследно канули как минимум две туфельки Барби.
— Нам уже пора, — сказал Мариус, взглянув на Берта, который заснул, сидя с Северином на плече, как бывало почти каждую субботу.
— Да, нам тоже, — поддержал его Оле и тут же вскочил. — Ты идешь, Миа?
— Но я так замечательно общаюсь с Герри, — ехидно ответила Миа.
— Договорим в следующий раз. — Я позволила себе слегка улыбнуться. — Мне очень интересно, что будет дальше.
— Мне тоже, — бросила Миа.
Оле наморщил лоб.
Среди общей суматохи, которая сопутствовала сборам, потому что дети уходить не хотели и за ними пришлось гоняться по всему дому, Берт проснулся и тщетно пытался установить местонахождение пиджака Миа, а Оле вдруг схватил меня за руку:
— Нам нужно поговорить!
— На твоем месте я бы лучше поговорила с Миа, — передразнила я его. — Она думает, что я заманила тебя в отель под предлогом предотвращения моего самоубийства. И сразу тебе поверит, если ты скажешь ей, что легко смог устоять перед моим толстым задом.
— Но это неправда, — возразил Оле.
— Но правда так же безобидна, — сказала я. — Кроме правды о Миа, конечно! Ну, чего же ты ждешь? У тебя все козыри на руках.
Берт торжественно извлек пиджак Миа из-под красного анорака и пары резиновых сапог и отдал ей. Марте в это время удалось поймать Одило, схватив его за локоть. Тот жутко ревел и дергался.
— В понедельник в половине первого в кафе «У Фассбиндера». Пожалуйста, приходи, — произнес Оле тихо, почти одними губами.
Тут Миа повисла у него на руке и заглянула ему в глаза, изогнув губы в соблазнительной улыбке:
— Мне не терпится поскорее оказаться в постели, дорогой. А тебе?
Оле высвободился из ее объятий, и тогда Миа окинула меня в последний раз, причем в ее взгляде явственно читалось: «А что касается тебя, я договорюсь с киллером, как только доберусь до дома».
В принципе я была не против. Оставалось только надеяться, что она наймет не какого-нибудь неумеху, а профессионала, выполняющего свою работу быстро и безболезненно.
На следующее утро позвонила мама.
— Сегодня воскресенье, — сообщила она.
— Да, мама, — вежливо согласилась я.
— Ровно в половине первого еда будет на столе, — продолжала мама. — Камбала, спаржа и вареная картошка. Я просто хотела тебя предупредить, потому что, если ты придешь поздно, рыба пристанет к форме.
Я ошарашенно переспросила:
— Мама, ты приглашаешь меня на обед?
— Ну конечно!
— И ты даже не хочешь посадить меня с тарелкой в прихожей и игнорировать меня во всех прочих отношениях?
— Не говори глупостей. В общем, договорились, ровно в половине первого. И надень что-нибудь поприличнее, Патрик приведет свою маму, и я хочу, чтобы все произвели на нее самое приятное впечатление. Мы просто обязаны это сделать ради Ригелулу.
Ух ты, похоже, у сестры и правда намечается что-то серьезное, раз Лулу отважилась привести свою будущую свекровь в нашу клетку с леопардами и познакомить ее со всей семейкой, в том числе с Арсениусом и Хабакуком и их весьма своеобразными манерами за столом. Прежние романы Лулу кончались через два, ну, максимум через три месяца, и я не помню, чтобы хоть раз знакомилась с ее потенциальной свекровью. Чтобы отважиться на нечто подобное, человек должен быть чертовски уверен в отношениях.
Ну, лично я Лулу не завидую. Тот факт, что где-то бродит извращенец, вылитый будущий муж моей сестры, вызывал у меня довольно неприятные ощущения.
— Ладно, тогда скоро увидимся, пока. — Очевидно, мама решила, в силу неизвестных мне обстоятельств, забыть о том, что очень на меня разозлилась и не собиралась больше никогда со мной разговаривать.
Найти что-нибудь приличное в плане одежды было сложно, потому что в результате моих действий по очистке квартиры от хлама большинство вещей отправились на помойку, а в шкафу у Чарли, к сожалению, было мало того, что в представлении моей мамы являлось «приличным». Когда я отложила в сторону все ее вещи с надписями «Риск» и «Shit», выбирать мне осталось только между футболкой с надписью «Подольски[25], я хочу от тебя ребенка» и просвечивающей белой блузкой.
— Остальное в стирке, — извиняющимся тоном произнесла Чарли, протягивая мне черный кожаный корсет.
— Ну, уж нет, — ответила я. — Тогда лучше рубашка с черепом.
— У нее, к сожалению, под мышкой огромная дыра.
В конце концов я надела просвечивающую блузку, потому что Чарли сказала, что с симпатичным кружевным лифчиком (он немного царапал кожу, зато смотрелся очень благородно, поэтому я его не выбросила) блузка выглядит элегантно и очень стильно.
Когда я вышла из ванной, Ульрих восхищенно присвистнул.
— Эй, подруга! Вот ведь правду говорят — никогда не знаешь, кто именно перебежит тебе дорожку.
Чарли ткнула его локтем под ребро и кивнула мне:
— Ты выглядишь вполне подобающе для общественной жизни, мышка.
— Ну, не знаю, — сказала я. — А соски через эту блузку не просвечивают?
— Да уж, детка, — продолжал Ульрих. — Вполне подобающе, ничего не скажешь. И как же зовут этого счастливчика? А ты не думаешь, что еще немного рановато для такого? По-моему, ты должна прийти в стабильное, с точки зрения психики, состояние и только потом уж… Ай!
Чарли еще раз двинула ему по ребрам.
— Сегодня к моим родителям придет будущая свекровь моей сестры, — сообщила я, окидывая себя нерешительным взглядом.
— А, понятно, — протянул Ульрих. — Ну, для такого случая костюмчик что надо.
— Грудь вперед, плечи назад, голову выше, — скомандовала Чарли. — Не вздумай больше облажаться, слышишь! Все это не должно быть напрасным.